Вдоль белой полосы

– А ты что? – Гошка сунул руль своего велика в руку брату, обошёл его и начал наступать на Митю, толкая того плечом.

– А я буду ездить. Это и моя улица тоже.

– Нет, ты посмотри на него, Серый! – демонстративно возмутился Гошка. – Твоя часть улицы там. – Он махнул рукой в сторону дома Якушевых, едва не задев Митю по носу. И было непонятно, специально или намеренно. – А здесь – наша. И ты здесь не ходи и не езди. Понял?! – Гошка выпятил грудь и сделал ещё один шаг в сторону оппонента.

– Но мне нужно к сторожке, – не согласился с таким разделением улицы Митя. – И я никак не смогу попасть туда по-другому. Только мимо вас.

– А придётся научиться, да, Серый? – снова обратился к брату Гошка. – Хочешь летай, хочешь круг делай и с другой стороны проходи или проезжай. Но здесь появляться не смей. А то…

Чем собирались угрожать Мите разошедшиеся братья, Никита слушать не стал. Он уже шагнул к мальчишкам, когда вдруг с соседнего участка на улицу выбежала Агата:

– А ну отойдите от него! – звонко крикнула она и подскочила к Мите, сильно толкнув подошедшего почти впритык к нему Гошку. Судя по распущенным волосам, она уже собиралась спать, но в окно их с сестрой мансардной комнаты увидела, что её друга обижают, и кинулась на помощь.

– Агата! – громким испуганным шёпотом позвала её в распахнутую створку Кира. – Иди скорее домой! Бабушка сейчас придёт и будет сердиться.

– Я сейчас! – пообещала её сестра и гневно уставилась на Гошку. Тот нехорошо улыбнулся:

– А вот и невеста явилась… – и издевательски поинтересовался: – Не запылилась?

– Тили-тили-тесто! – поддержал брата, молчавший до этого Серёжка.

Больше Никита, который, не желая смущать Митю и Агату, при появлении девочки замер в тени калины, ждать не стал и шагнул на дорогу.

– О, ребят, привет!

Серёжка с Гошкой тут же растеряли весь свой пыл, а Агата с Митей вопреки обыкновению встретили его появление не обычными радостными улыбками, а серьёзными и какими-то повзрослевшими лицами.

Никита окинул всех четверых коротким внимательным взглядом и решил сделать вид, что ничего не видел.

– Мить, ты собрался прокатиться?

– Я в сторожку, мама там костей для Багиры собрала, просила Петровичу передать.

Огромная немецкая овчарка Багира жила при сторожке, и её любили и подкармливали все дачники.

– Слушай, я с тобой. Возьмёшь меня? Хочу перед сном развеяться.

– Ага, – обрадовался Митя.

– Агата, ты с нами? Может, прокатимся все втроём? Или вы, ребят, – Никита вопросительно посмотрел на братьев, – присоединитесь к нам с друзьями?

– Мы… – замялся сдувшийся Гошка. – Нет… Нам домой пора…

– Да, пора… – поддержал его Серёжка.

А Агата каким-то незнакомым Никите отчаянно-весёлым голосом сказала:

– А я, пожалуй, составлю вам компанию! Только бабушек предупрежу.

– Мы тебя здесь подождём, – пообещал Никита и поднял глаза к окну второго этажа, в котором бледнело взволнованное личико Киры.

Увидев, что всё обошлось, она распахнула шире створку окна и помахала им рукой. Никита помахал в ответ. Настроение у него отчего-то было замечательным.

Глава пятая

От лета до лета. Она

Теперь вся жизнь Агаты сводилась к одному – ожиданию лета. И без того безрадостные школьные дни тянулись невыносимо долго. Особенно весной. Агата сама себе казалась не человеком, а ожиданием. Но оно всё же приходило, лето. И начиналась жизнь.

Никита заканчивал школу, готовился поступать в институт и приезжал на дачу реже. Но зато рядом с Агатой был его верный оруженосец Митя, готовый часами взахлёб рассказывать о друге и не замечавший, как жадно слушает его дачная подружка. А может, и замечавший, но не видевший в этой её реакции на его рассказы ничего странного. Ведь и он тоже любил Никиту и напряжённое внимание Агаты считал вполне естественным. В последний год Митя учился с Никитой в одной школе, и виделись они ежедневно. Об этих встречах мальчик и рассказывал своей подруге, а Агата благодарно впитывала каждое слово.

– А ещё его работы во всех выставках участвовали! И учился он всегда хорошо. И малышня на нём вечно виснет, потому что он мелких любит… – Сам Митя считал себя уже взрослым и на Никите не вис, хотя они иногда устраивали весёлую возню на траве или в их озере. Тогда Никита хватал младшего друга, подбрасывал вверх, а сам стремительными сажёнками уплывал подальше, спасаясь от брызг, которые поднимал сначала плюхнувшийся в воду, а затем вынырнувший Митя.

Эти ежедневные незамысловатые истории из жизни Никиты были для Агаты радостью и возможностью хотя бы так, опосредованно, быть ближе к нему. В реальности же виделись они нечасто. Агате этих редких встреч не хватало, и, когда Никита, сидя на крыльце, готовился к выпускным и вступительным экзаменам, она время от времени поднималась в комнату родителей, откуда лучше было видно соседний участок, и замирала за шторой, глядя на объект своей страстной влюблённости, почти не дыша и опасаясь только, что её позовут на улицу и ей придётся уйти и оторваться от этого зачарованного созерцания. Но, к счастью, родители и бабушки были заняты, и Агата могла подолгу смотреть на сосредоточенное любимое лицо, на державшие книгу руки и светлую чёлку, падавшую на лоб. Она любовалась Никитой и хотела бы продлить те редкие мгновенья, когда получалось, не опасаясь, что кто-то заметит, делать это. Больше всего Агату удивляло не огромное, заполнившее всё её существо чувство, а то, что она видела недостатки Никиты, но это ничего не меняло. С каждым днём она любила его всё сильнее.

Времена были непростые, и деятельные, не привыкшие сдаваться на милость судьбы бабушки Агаты решили завести кроликов. Сказано – сделано. Симпатичные ушастые звери поселились в домике, за пару дней сколоченном мастеровым дедушкой. А вот прокормом прожорливого хозяйства пришлось заниматься бабушкам и Агате: остальные члены семьи работали и бывали на даче лишь в выходные.

Места у них были не слишком травные. Уже к июлю солнце выжигало ближайшие луга настолько, что, казалось, они устланы сеном. Агата на велосипеде объездила все окрестности, пока не нашла, где можно косить траву. Низинный и от того зелёный луг был не близко, в паре километров от их дома. Теперь они через день отправлялись туда. Бабушки серпами жали траву, а Агата собирала её и туго набивала большие мешки, которые потом крепили к багажнику её велосипеда по одному, а то и по два. Так и курсировала она от луга к дому то с грузом, то без по несколько раз в день.

Не всегда поездки проходили гладко: то мешки отвяжутся, то перекосятся, то тяжёлый велосипед со съехавшим набок грузом потянет в кусты. А однажды Агата и вовсе упала в крапиву. И всё бы ничего, но день был жарким, одета она была легко, и жгучие заросли оставили свои невыносимо чешущиеся метки буквально везде. Да ещё и мешки с велосипедом упали так неудачно, что поднять их сама Агата не смогла, просто не хватало сил. Хорошо хоть в тот раз бабушки уже закончили жать траву и шли следом. Они и помогли несчастной заплаканной внучке.

И хотя в тот момент весело Агате, да и бабушкам не было, но уже на следующий день, рассказывая об их злоключениях приехавшим родителям, участницы события смеялись. Они вообще при всех сложностях умудрялись жить очень радостно и дружно. Неунывающие бабушки, детство которых пришлось на войну, умели видеть хорошее в мелочах, не поддаваться тоске и любить жизнь, и внучек своих учили этому.

Несмотря на то что с появлением питомцев работы стало больше, кроликов Агата очень полюбила. И вскоре в семье именно её уже считали главной по этим зверькам. Она прочла множество книг и статей в журналах и знала о своих подопечных буквально всё. Даже гуляя с подругой Любой, она то и дело поглядывала по сторонам, выискивая любимые кроликами кустики молочая, и, если находила, тут же срывала, чтобы потом совать бледные, с лёгким серебристым отливом листья сквозь решётку клеток, чувствовать, как резко дёргают на себя лакомство и взрослые самцы, и самки, и крохотные крольчата, и видеть, как смешно подрагивают их носики. Но именно кролики чуть не стали причиной величайшего позора своей хозяйки.

Однажды рано утром Агату разбудила взволнованная бабушка. Она вбежала в комнату внучек и позвала:

– Агатушка, вставай, у нас проблемы!

– Что такое, бабуля? – тут же проснулась Агата.

– Кролики сбежали!

– Все?!

– Нет, из нижней клетки… Где крольчата твои любимые…

Агата уже вскочила и судорожно натягивала на себя сарафан.

– А их точно не крысы утащили?

Крольчата были ещё совсем маленькими, и крупная крыса вполне могла справиться с ними. Агата читала о таком и опасалась этого.

– Не знаю, но одного я видела на соседском участке…

– Только бы не крысы! – При мысли о противных грызунах и хорошеньких, нежно-серых, породы шиншилла, крольчатах, Агате стало страшно. Она быстро слетела по крутой лестнице вниз и выскочила на улицу. Бабушка старалась не отставать, но когда она выбежала на крыльцо, её внучка уже успела домчаться до крольчатника, увидеть распахнутые настежь дверцы клетки и пустое нутро.

– Бабуля, где вы одного видели?