Асфодель

– Или «оповестит», или «обзвонит», – поправила Первая ученица. – Тогда погуляйте, в самом деле, пару часов, а регалии Дмитрия я заберу и принесу.

– Дима, пойдём? – Инесса взяла музыканта за руку, и они перенеслись в её обиталище. – Это мой древодом, тебе нравится?

– Древодом? – Дмитрий удивлённо озирался по сторонам. – Это как?

– Очень толстое дерево, типа… баю-бабы, а внутри такая комната. Видишь, фрукты прямо на стене растут?

– Типа баобаба? – понял музыкант. – Несси, а как оно на языке фей называется?

– Дима, на Земле «язык фей» – русский! – теперь рассмеялась уже Инесса. – Просто мне он не родной, я из другого мира.

– Из другого мира? – музыкант ошарашенно отстранился, уставившись на фею. – Так мы сейчас что, не на Земле?

– Не на Земле. Но я человек, не бойся! – Инесса потянулась к нему поцелуем. – Почти во всех мирах живут только самые обычные люди.

– Да я не боюсь… – промямлил Дмитрий. – Просто…

– Просто я тебе тоже нравлюсь? – кокетливо улыбнулась фея. – Так это разве плохо? Или ты о чём-то другом беспокоишься?

– Да всё о том же. Меня, наверное, разыскивают уже, понимаешь?

– Слушай… – фея, прильнув к музыканту, с притворной обидой заглянула в его глаза. – Ты можешь просто обнять любимую девушку и не париться? Я вообще в России нелегально живу, но мне же сделали документы? И с тобой мы всё утрясём, не волнуйся, – мы феи или кто? – она слегка прыснула, поймав себя на том, что тоже пародирует Аню. – И ты сам будешь магом, не забывай!

* * *

– Лара, представляешь, Лань действительно может видеть сквозь стены! – возбуждённо излагала Ната. – То есть пока, слава Богу, не через стены, но через бумагу видит – я ей показываю букварь, а она начала спрашивать, что за буква на следующем листе.

– Именно видит? – уточнила Лариса. – Не мысли твои читает?

– Так я же сама ещё не знала, что дальше будет напечатано! И на картах ещё проверила потом – Лань все карты правильно назвала.

– Да уж, с такой в карты играть не садись! – присвистнула фея Воды. – Так что, посвящаем её в маги внешнего ковена?

– Придётся… – Первая сестра слегка вздохнула – впрочем, больше притворяясь, ибо принятие воспитанницей регалий мага было для неё великолепным поводом нарядить своих ненаглядных малышек в красивые платья. – Главное, чтобы девиз произнесла как следует.

– Crescat filia hominis! – выпалила вертевшаяся рядом Лань, услышав слово «девиз».

– Правильно, умница моя! – Ната, смеясь, подхватила девочку на руки. – Только ни за кем не подглядывай, хорошо?

– Получается, только про нас с Дмитрием пока ничего не понятно? – вставил Алексей. – Лара, как там эта фея про меня сказала – «предположительно некромант»? Бррр…

– Она, как ты понимаешь, имела в виду некромантию в исходном значении этого слова – просто умение узнавать что-то от уже умерших людей, без всякого повелевания зомби и призраками, – сразу ответила Лариса. – Я уже практически уверена, что с тобой всё так и обстоит, потому что и про Кристину, и про Лань с Полинкой Хсе-Даань предсказала абсолютно точно. Только этот дар должен открыться сам собой, понимаешь? Не пытайся ускорить события.

– Да уж понимаю, конечно. Ко всяким самозваным спиритам если и приходят духи, то такие, которых к ночи не поминают, потому Творец и призывает держаться подальше от этих забав. Ладно, даже ждать не буду, но если Он даст, то…

– Вот именно. Наталь, а с Вадимом что? Он, по идее, должен сам принимать свои регалии.

– Похоже на то, – задумалась Первая сестра. – Он ведь пришёл к нам с уже проявленным даром. Но камни я для него заказала такие же, как у всех мужчин внешнего ковена, – чёрные алмазы. Кстати, Лара, а что чувствует Вода – воспитанники у нас ещё будут?

– Воспитанницы. Парни если и будут, то только такие, как Никита с Дмитрием. Между прочим, с этим тоже торопиться не надо, опять же чувствую – как только соберётся внешний ковен, мы поимеем кучу приключений на свою задницу.

– Знаешь, да, – тяжело кивнула Ната. – Как бы, в самом деле, не пришлось уходить с Земли! Пока нас, такое впечатление, кто-то незримо прикрывает, чтобы мы собрали всех магов, причём не только стихийных, но что дальше?

– Да известно что. Ты же рассказывала про Скорбных сестёр? Оставим пару штук для поддержания пути между мирами, а сами – на Тарлаон.

– Лара, ты что?! Маленьких детей – в средневековый мир? И потом, у нас же не просто орден Лесных Сестёр, а ковен Сплетения! Вот так взять и увести с Земли уникальный тройной ковен магов?

– А это уже от самой Земли зависит! – фея Воды язвительно усмехнулась. – Но как бы то ни было, спешить мы не будем.

* * *

Застолье на кухне больше напоминало посиделку в пивной, ибо главенствовал на столе именно «определяющий продукт» – в пятилитровом бочонке. На то, что на самом деле отмечается день рожденья девушки, указывало лишь отсутствие простонародной воблы, заменённой маслинами, копчёной осетриной, малосольной сёмгой и прочими атрибутами «буржуазного разложения». Впрочем, любитель исторических аналогий в итоге заключил бы, что наблюдает сходку не «буржуев», а, напротив, конспирирующихся деликатесами революционеров, ибо всё происходило седьмого ноября в Петербурге, единственный из присутствовавших мужчина был наполовину евреем, и разговоры компания действительно вела в каком-то смысле революционные.

– Мариша, а что, больше никого не будет? – поинтересовалась у номинальной хозяйки одна из двух пришедших в гости девушек, которую звали Ларисой. – Даже Ивана с Хомкой?

– И даже Алины с Артуром, – подхватила Марина. – Как-то не тянет «пир на весь мир» устраивать сегодня, так что только самые-самые близкие! Вольф, Лена и ты.

– Меня тоже не тянет, – добавила Лена – вторая гостья, которой через неделю должно было исполниться шестнадцать. – Похоже, нас всех накрыла эта ноябрьская апатия, даже за Димуса порадоваться – и то сил нет.

– Тем более что радоваться пока нечему, – заметил Володя, известный также как Вольф. – Он же пока даже не вольноотпущенник.

– Эт точно! – Марина зло усмехнулась. – Вольноотпущенница здесь, получается, только я – вроде свободная, только оброк за это матери плачу, как в Древнем Риме, и половину имущества должна ей отписать.

– Мариш, ты ей что, ещё и деньги даёшь? – удивилась Лена. – Вроде бы она у тебя не нуждается.

– Натурой, блин! Хата моя, а она меня выжила, теперь живёт бесплатно со своим Вячиком! Ещё год продержаться надо, да и то не факт, что они потом не заволокитят, потому что Вячик этот наглый до невозможности! Вцепится, как хохол, и начнёт вопить, что «це пид помидорки». Лара, ну что ты ржёшь? Ну да, украинка у нас как раз я, но «хохол» – это не национальность, это состояние души.

– Пожалуй, да, – согласилась Лариса. – У Димуса того же родня по матери – ну вылитые хохлы! И как с такими договориться?

– Да никак, – безнадёжно махнул рукой Володя. – С другой стороны, почему обязательно надо договариваться? Формальные мирные договоры иногда веками не заключаются, хотя по факту давно мир и даже дружба с жвачкой.

– Это смотря как далеко зайдёт номинальная хозяйка в стремлении возвратить беглого раба, – возразила Марина. – Тем более что эта «хозяйка» сама себе не хозяйка, простите за каламбур. Упрётся рогом, то есть упрут её рогом папенька с маменькой, – и начнут Паганини нашего гонять пятой точкой по пятым углам! И куда ему идти – в армию к Спартаку, что ли?

– Мариша… – Володя поморщился, изобразив шутливое недовольство. – Ну кого ты поминаешь? И после этого ещё будешь говорить, что Питер любишь? Хотя он вообще-то сам был виноват – нет бы имя Зенит себе взять! Красиво и со смыслом.

– Щас! Кто ж тебе вождя повстанцев погонялом придворного клуба называть будет? Ты бы ещё Вертивласом ему именоваться предложил!

– «Вертикаль власти», то есть? – рассмеялась Лена. – Это да, это фу! Тогда уж лучше Завсор. Тоже звучно и со смыслом – «Замочим в сортире», – теперь хохотали уже все четверо.

– Ладно, смех смехом… – отсмеявшаяся первой Лариса вспомнила известную нецензурную поговорку. – То есть смех смехом, а с Димусом-то как быть?

– Лара, не беспокойся раньше времени, – отмахнулась Лесная Сестра. – Ну кто его в розыск объявлять будет, если он жив-здоров и в школу по расписанию приезжает? А что куркули эти попытаются похитить – извини, не верю. Они же в трудах, аки пчёлки навозные, – делать им, что ли, нечего, кроме как за непокорным парнем гоняться?

* * *

«Музыка – это любовь плюс магия», – понял Дмитрий, осторожно касаясь отреставрированной старинной скрипки. – «И музыканты могут быть вдвойне счастливы – у них есть не только любимые девушки, но и любимые инструменты».

Руки всё ещё слегка дрожали от волнения, и он не торопился браться за смычок, продолжая пребывать в нервной нерешительности, как перед первым свиданием с девушкой. А вдруг сейчас ворвётся разъярённый дед, перед коим ему надлежит почтительно трепетать? Вдруг он растерял всю чуткость за полгода грубой работы? Вдруг, наконец, они с этой скрипкой просто-напросто не полюбят друг друга?