Партизанка, или Как достать начальство

Оборачиваюсь и вижу виновника всех моих злоключений, а именно – господина Петермана. Интересно, какая нелегкая его сюда принесла.

– Вот уж кого не ожидал встретить, так это вас, – произнес он после секундной заминки и присел рядышком на скамейку.

– Аналогично, – ответила я, рассматривая немца.

Вид у него был самый что ни на есть помятый. Одежда хоть и свежая, но по физиономии заметно, что самочувствие после вчерашней попойки оставляет желать лучшего. Покосилась на минералку в его руке и не удержалась от смешка. Отпивается водичкой. Видно, другое больше ничего не лезет.

– А что вы тут делаете, если не секрет? – поинтересовался Ян.

Криво усмехнулась, но лукавить не стала. Я сегодня добрая, посему говорю только правду.

– Не секрет. Размышляю о бренности нашего бытия.

– А-а-а, – протянул мужчина и подал минералку. – Будете? Если вам хоть наполовину плохо так же, как и мне, то сочувствую.

Я покачала головой и грустно поведала:

– Нет, Ян. Мне гораздо, гораздо хуже.

До Петермана сразу дошло, что мое «хуже» к похмелью не имеет никакого отношения, и притих. Так мы просидели минут пять в молчании, пока не зазвонил мой телефон.

– Блин, Женька у меня машина сломалась. Как некстати, – услышала я в трубке голос Андрюхи. – Но ты никуда не уходи, я сейчас кого-нибудь за тобой пришлю.

Вздохнула и оценивающе посмотрела на Петермана, который усердно делал вид, что не прислушивается к разговору.

– Ладно, чинись. Я сама доберусь, – сказала Андрюхе и повернулась к немцу, – Ян, а вы случайно в контору не собираетесь ехать?

– Вас подвезти?

– Если не сложно.

Немец улыбнулся и, поднявшись, пошел в сторону черного Мерседеса.

– Почту за честь прокатить с ветерком, – и обернувшись, лукаво подмигнул. – Вчера вы меня катали, а сегодня моя очередь.

Не знаю почему, но настроение мое резко пошло…. Нет! Скорее поскакало в гору.

И я, яки молодая антилопа, грациозно двинулась вслед за мужчиной, стараясь забыть, что на мне грязная и пыльная рабочая одежда, настраивая себя на позитивный лад. Ай да я! Ай да молодец! Как же вовремя оказалась в центре парка. Что бы Яну сегодня тут ни понадобилось, но это не иначе как судьба.

Петерман, как истинный джентльмен, открыл дверцу, а я, как самая настоящая леди, опустилась на кожаное сиденье и чуть не застонала в порыве чистой зависти. Как же я обожаю такие машины. Длинные, стильные и безумно красивые.

Мысленно закатала губу, сглотнула слюну и обратила свое внимание на человека за рулем машины моей мечты. Это оказался молодой парень. Навскидку не дала бы ему больше двадцати трех лет. Широкий в плечах, с коротким ежиком на голове. Эдакий качок в белоснежной, местами помятой, рубашке.

– Это мой водитель, Геннадий, – представил его Петерман, устроившись рядом со мной. – Гена, а это и есть та самая Евгения Николаевна.

Парень обернулся с водительского сиденья, и я в растерянности уставилась на огромный синяк, что украшал левый глаз Гены. Мысли с молниеносной скоростью пронеслись в моей голове. Выходит, что это и есть тот самый водитель, которого мы вчера так усердно «ждали».

– Очень приятно, – улыбнулся молодой человек, с интересом разглядывая меня.

Судорожно сглотнула, когда он поморщился и потер явно ноющую скулу.

– И-и-и мне приятно, – чуть заторможено отозвалась я, прикидывая, до какой степени мои коллеги любят родину и на что они могли пойти, дабы благополучно завершить нашу маленькую диверсию.

Геннадий мою реакцию принял на свой счет.

– Да вы не пугайтесь Евгения Николаевна. Я не буйный. Это просто последствия тесного знакомства с кактусом, – с преувеличенным ужасом поведал он.

– С чем? – удивилась я.

Нет. Я, собственно, поняла, с каким кактусом. Он у нас такой один. Стоит, так сказать, на страже отчизны. Меня просто заинтересовало, почему вместо следов от иголок у парня синяк.

– С кактусом, – повторил водитель, – Здоровенный такой, стоит в кабинете вашего юриста.

– А-а-а, – протянула я, – Сочувствую…

Видно Гене сильно не хватало сострадательного слушателя в моем лице, потому что, судя по хмурой морде господина немца, его совершенно не волновали злоключения водителя, и последний с утречка попался под горячую, злую с похмелья руку начальника.

– С самого утра Елена Васильевна попросила меня помочь ей с перестановкой в бухгалтерии. Делать мне было нечего и я…, – начал рассказывать Гена, но его прервал Петерман.

– Может, мы уже поедем.

От ледяного тона Яна даже мне стало как-то не по себе. Вот умеет этот тип по нервам ездить. Гена же, не моргнув и глазом, завел движок Мерседеса. Все двести пятьдесят лошадиных сил под капотом отозвались мерным урчанием, и мы плавно покатились по дороге. Минуту я честно пыталась смотреть в окно, но любопытство подтолкнуло меня продолжить разговор:

– Удачно переставили?

– Да как сказать, – пожал плечами парень.

А дальше я слушала и всеми силами пыталась сохранить невозмутимое лицо, потому что ржач так и подкатывал на самых драматических моментах. Утро Геннадия началось превосходно. Только собрался он поспать в объятиях кожаного кресла Мерседеса, радуясь, что вездесущий начальник свалил, как наличие свободных от дела мужских рук заприметил наш цветник бухгалтерии.

Сначала парень даже обрадовался такому повороту событий, потому что тетки напоили его чаем с ватрушками. Подумаешь, дел-то, передвинуть пару столов. Да запросто! А тут тебе жирные, вкусные пирожки с мясом на обед с поджаристой корочкой! В итоге, попал парень по самые помидоры, потому что пару столов неожиданно превратилось в перепланировку всей бухгалтерии под бдительным руководством вздорных пенсионерок. Затянул Гена потуже ремень, чтобы позвоночник в труселя не ссыпался и взялся за дело с мужеством. Оно ему, поверьте, пригодилось, потому что мебель у нас в бухгалтерии, как и везде, с советских времен осталась. А коммунисты абы как ничего не делают. Если шкаф, то из дуба натурального. Он, конечно, парень мускулистый. Но когда таких шкафов не один и не два, а десяток… вместе со всей макулатурой. В общем, ни один местный Геракл не взялся бы их тягать, даже за чебуреки.

Позже, ближе к вечеру, когда Гена уже ни рук ни ног не чуял от усталости, его неожиданным образом спасла Елена Васильевна, которая попросила его перенести пару цветочных горшков в кабинет к юрисконсультанту. Он с радостью поспешил выполнять задание и под бдительным руководством главбухши стал расставлять горшочки. И как-то так случилось, что ненароком задел огромный кактус, который так никто и не пересадил. Кактус качнулся в сторону Елены Васильевны. Та взвизгнула и поспешила укрыться за дверцей холодильника, которую Андрей оставил приоткрытой, дабы тот разморозился. Но Гена неожиданно решился на рыцарский поступок и в ту же секунду бросился быстрее молнии наперерез опасному растению. Встреча кактуса, холодильника ЗИЛ и Гены прошла со счетом два ноль в пользу первых. Несчастный Ланселот оказался зажатый между ними. ЗИЛ приложил его по голове, а кактус по спине.

И вот, казалось бы, хорошее вознаграждение за все страдания этого дня. Гена без рубашки, сидит на стуле, а Елена Васильевна колдует над ссадиной на лбу. Ему остается только наслаждаться ароматами кофе, что девушка лично сварила неудачливому спасителю, и поглядывать, как мерно колышется перед глазами бюст пятого размера. Но не тут-то было. Дверь с размахом открывается, и в кабинет со словами «дорогая, ты мне кофе сварила?» влетает хозяин кабинета и застывает от открывшейся взору фривольной картины.

А дальше я призвала всё свое мужество, чтобы оставаться серьезной, и с гримасой сочувствия внимать жертве обстоятельств.

С диким ревом истинного Отелло «а ну убери руки от моей девушки!» Андрюха отправил Гену в нокаут одним точным ударом в глаз.

После парень очнулся уже в травмпункте, где престарелый врач попытался откачать его чистым медицинским спиртом со словами «да он покойника поднимет». Когда Геннадий унес оттуда ноги, давно стемнело…

– Вот такие дела, Евгения Николаевна, – завершил свой рассказ водитель Петермана и лукаво посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

Я усмехнулась в ответ и украдкой бросила взгляд на господина немца. Тот со страдальческим видом прислонился к окну и прикрыл глаза, методично потирая левый висок. Так тебе и надо, фашист проклятый! Если бы не он и его планы, работали бы мы с Луганским себе потихоньку и дальше. А я вот теперь сиди и ломай голову, то ли колхоз спасать, то ли наши с Васьком отношения.

– Голова болит? – поинтересовалась я, стараясь, чтобы в голосе не проскользнули злорадные нотки.

– Невыносимо.