Поздняя весна. Повести и рассказы

Поздняя весна. Повести и рассказы
Ярослава Казакова

Герои книги живут насыщенной жизнью, в которой происходит всякое, в том числе и разные чудеса, но главное – это чудо любви. События и герои вымышлены, названия фирм выдуманы, названия организаций, кроме самых общеизвестных, тоже.

Поздняя весна

Повести и рассказы

Ярослава Казакова

© Ярослава Казакова, 2019

ISBN 978-5-0050-2540-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ненужная

Глава 1

– Ой, ну, и, чё это вы задумали? – В сотый раз переспросила меня Натусик.

Натусик – это сестра моего… кажется, уже окончательного бывшего. Бывшего кого? Шут его знает! Парня? Тогда какого чёрта мы пятый год делаем вместе в одной квартире? Жениха? Хм… Жених – это тот, кто сделал предложение. Я же все пять лет, что мы знакомы, получала исключительно объяснения на тему, почему предложение не может быть сделано сейчас, и обещания, что «когда-нибудь непременно».

Тогда кто он мне? Муж? Чёрта с два! Нельзя стать мужем, минуя стадию жениха. И, вообще, нет у меня ни малейшего желания пополнять собой ряды особей, которые «замужем» за совершенно свободными парнями и мужчинами.

Есть, конечно, ещё одно слово, которым нас обоих можно правдиво обозвать: сожители, но от этого шедевра русского языка явственно веет грязью, пустыми бутылками по углам и, вообще, помойкой. Мы же оба люди вполне себе приличные, поэтому называться так категорически не желаем.

Любовники? Да, было справедливо ещё пару месяцев назад, а теперь – нет. Именно два месяца назад я взбунтовалась и объявила, что, во-первых, все порядочные знакомые уже давно сделали предложение своим девушкам, а кое-кто даже успел сыграть свадьбу и обзавестись детьми, а, во-вторых, он помесь козла с бараном. Женька обиделся и заныл опять что-то про свои неотложные дела, неразрешимые проблемы и прочую лабуду, о которой я слышу уже очень давно.

В общем, я заявила, что мы разъезжаемся и… перенесла свои вещи в комнату побольше, служившую нам гостиной. Параллельно я принялась искать себе другое съёмное жильё, но это оказалось ещё сложнее, чем виделось мне в начале.

За те пять лет, что прошли с момента моего переезда в столицу, цены на съёмные однушки существенно выросли. Спрос на них при этом, как ни странно, повысился, и любая, даже плохонькая, однокомнатная квартира оказывалась арендованной ещё до того, как я успевала набрать номер из объявления. Я ещё раз оценила великодушие нашей квартирной хозяйки, которая за четыре с лишним года так и не повысила арендную плату и не возражала, что вместо одинокой девушки в её квартире с некоторых пор проживает ещё и одинокий парень.

То есть, до недавнего времени парень был не так уж и одинок. Нет, он был одинок, конечно, но не настолько, чтобы сообщать всем и каждому, что он совсем свободен, и у него нет девушки… Но, какая же я ему девушка, если я готовлю для него еду, стираю его вещи, утираю ему сопли, когда он жалуется на несправедливость жизни, ухаживаю за ним, когда он подхватил очередную инфекцию?

Девушка – это такое эфемерное существо, живущее в другой квартире, а лучше в другом районе или городе, которое ты видишь только по выходным, праздникам и прочим особым случаям. Оно – существо под названием «девушка» – всегда хорошо выглядит, приятно пахнет, и ты не знаешь, откуда берутся на её голове кудряшки. Сколько раз в месяц, и для каких нужд она посещает косметолога, тоже для тебя тайна. Девушка всегда или почти всегда в приподнятом настроении, неизменно рада тебя видеть, старается быть тебе по нраву в каждый момент времени, проводимого вместе.

Существо же, которое обитает на одной с тобой жилплощади, выглядит по-разному, особенно с утра. Пахнет то дорогим парфюмом, то жареной курицей, то спортзалом. Вдобавок, выясняется, что кудри на её золотистых волосах – результат нескольких часов, проведённых с безобразнейшей конструкцией на голове, а идеально чистая кожа – итог многолетних усилий и наличия целого ящика специальных средств. Настроение существа тоже варьируется от «ми-ми-ми, какая прелесть!» до «так бы всех и переубивала!»…

Впрочем, о чём это я? Что я прицепилась к этой терминологии: «девушка» – «не девушка»… Какая разница? Как будто меня до сих пор терзает обида!..

Да, представьте себе, терзает! И, ещё какая! Прожить с… существом женского пола четыре года, да так и не понять, хочешь ли ты провести с ним всю оставшуюся жизнь! Согласен ли ты и дальше получать от этого существа подарки, тепло, внимание и милые, семейные скандалы! Хочешь ли ты совместных детей, машин, ипотек!.. И, тем не менее, ты держишь это существо в подвешенном состоянии, когда оно и не замужем, и не свободно, а сам ты в это время свободен как… носок в полёте! Как это назвать? Каким словом? Гражданский брак?.. Ненавижу! Гражданский мрак – вот что это такое!

Снова я завелась и почувствовала, как кровь прилила к моим щекам, в глазах потемнело, а дыхание стало более поверхностным и сбивчивым. Вдобавок, в уши навязчиво вливался поток болтовни Натусика. Она, кажется, могла болтать везде, в любое время, в любой ситуации и любом положении, даже вися вниз головой. Кстати, неплохая идея – подвесить Натусика вниз головой. Я представила себе эту картину и непроизвольно прыснула.

– Ты чего? – Протянула Натусик обиженно, и мордочка её сразу скуксилась. – По-твоему, я говорю глупости?

Оказывается, пока я бултыхалась в своих обидах, Натусик развивала мне идею о том, что надо бы мне забеременеть, и тогда её драгоценный братик Женечка непременно со мной распишется. Да, конечно. Распишется и раскакашется одновременно.

Как будто мало глупышек, оставшихся с детьми на руках, без мужа, без жилья и без гроша в кармане. Уж я на таких насмотрелась! Фельдшером на «Скорой» работаю. Куда только ни приходится ездить по вызовам! Недавно к одной такой одинокой мамочке ездили. Жила с ребёнком в подъезде, потому что идти ей некуда. Отвезли в больницу, а после её с ребёнком оформили в реабилитационный центр. Они даже о существовании таких центров часто не подозревают.

– Но, у меня же получилось! – Радостно объявила Наташка, и круглые, совиные глаза её сделались лисьими от избытка хитрости.

Она явно была в тот момент очень собой довольна.

Да, у неё получилось. Получилось выйти «под залёт» замуж за какого-то их местного инфантила, который нигде не работает и не собирается. А, зачем? Родители, и его, и Натусика, хорошо зарабатывают и дают им достаточно средств на ежемесячные расходы. Квартиру молодой, с позволения сказать, семье позволили занять бабушкину, сразу же после их свадьбы выселив оттуда квартирантов. Родители даже шикарный ремонт им сделали на свои, разумеется, средства.

Теперь Олеженька – муж Натусика – сидит дома с их годовалым сыном, а сама Натусик вышла недавно на работу в магазин, в отдел косметики. Взглянув на её до ужаса раскрашенное молодое личико, вы сразу поймёте, где прелестница работает.

Это всё, конечно, замечательно, только у меня сразу возникают два вопроса. Во-первых, что они будут делать, когда их родители не смогут или не захотят совать им деньги, да, и нормально ли это, когда двое взрослых людей с ребёнком живут за счёт родителей? Во-вторых, не подло ли это – женить на себе парня, шантажируя его ребёнком, которого он, между прочим, не просил тебя рожать? Однако Натусику ничего не подло: ни жить за чужой счёт, ни женить через пузо. Главное, чтобы ей было хорошо.

Она вообще очень своеобразное существо. Четыре года наблюдаю её жизнь в естественных условиях, но она всегда найдёт, чем меня удивить и докопать.

В прошлый свой приезд Наташка, например, попросила меня насыпать ей с собой в дорогу соли. Я достала дорожную солонку с плотно закрывающейся крышкой и подала ей.

– Ой… нет, мне такую не надо! – Принялась отнекиваться Евгешина сестрица. – Насыпь мне соли в спичечный коробок.

– Куда-куда? – Не поняла я.

– В спичечный коробок, – принялась терпеливо объяснять Натусик. – Все люди, когда они едут куда-то на поезде, насыпают соль в спичечный коробок.

Во, как! Все люди! Я, значит, либо не людь, раз вожу с собой дорожную солонку, которую без малейшего сожаления готова пожертвовать ближнему, либо всё делаю неправильно, либо вообще ненормальная, раз у меня нет пустого спичечного коробка.

Последнего у меня в наличии не было, и быть не могло, ибо плита у нас, как и у большинства обитателей около-столичных новостроек, электрическая, а не газовая. Для того, чтобы иногда, под настроение, примерно раз в месяц, выкурить любимую сигарилу с вишнёвым вкусом, у меня имеется вполне себе приличная зажигалка, а, вот, спички… Когда же я в последний раз их видела?

Вспомнила! У меня есть один несчастный коробок со спичками для зажигания маленьких свечек, вставляемых в аромалампу. Я нечасто зажигаю её, тоже примерно раз в месяц, потому и забыла о наличии спичек в квартире.

Увидев этот несчастный коробок, Натусик тут же потребовала дать его ей, предварительно наполнив мелкой солью. Факт наличия в коробке спичек, которые иногда бывают мне нужны, её нимало не смущал.

Эх, знала бы я тогда, куда в скором времени отправится моя аромалампа, и сколько работы ей предстоит! Но, откуда я могла это знать?

Пришлось высыпать спички в маленькую конфетную вазочку, освободив тем самым коробок, и теперь они второй месяц лежали там, красуясь, вместо конфет. Вспомнилась сказка одного советского писателя про маленькую, ростом с палец, девочку Феньку, которая ела спички, бумагу, нитки и запивала всё это керосином. Кто знает, где можно Феньку отыскать, подскажите, пожалуйста! У меня есть для неё шикарное угощение.

Для Наташки же у меня припасено множество крепких ругательств, но я ещё ни разу не пустила их в ход. Только соберусь, взгляну на неё повнимательнее и понимаю: злиться там не на кого. В конце концов, она довольно безобидное существо, и я с ней в отличие от её братца Женечки не ссорилась.

Мои размышления на тему обездоленных спичек, бездомных матерей-одиночек, фантазий Алексея Пантелеева и разных подлостей прервал видео-вызов по скайпу. Интересно, какой чёрт мне может звонить в час ночи? Нормальные люди в это время уже спят. Женька, например, ещё два часа назад отправился в свою комнату, это мы с Наташкой заболтались на кухне. То есть, заболталась, конечно, Наташка, а я так, за компанию.

Взглянув на абонента, я обмерла. Это же не кто иной, как сам Милан! Мать моя женщина! На кого я похожа? Впрочем, сама знаю, на кого. На довольно крупную болотную кикимору. Сбросить вызов просто немыслимо. Отключить камеру тоже, потому что Милан будет думать, будто со мной что-то не так, и жутко при этом нервничать. Что же делать?

Я резко вырубила свет в кухне и принялась нашаривать рукой выключатели нижних светильников, одновременно нажав на «ответ».

Думаю, зрелище, которое предстало перед Миланом в первый момент, изрядно его ошарашило: в полной темноте мелькают какие-то огоньки и раздаются истошные вопли Натуси, внезапно очутившейся в полной тьме. Она отчаянно чиркала моей зажигалкой, пытаясь зажечь свечу, но при этом только обжигала себе пальцы и взвизгивала, как собачонка.

Из спальни примчался Евген и принялся орать на нас, что есть мочи. Мы, видите ли, мешаем ему спать. Да, особенно я мешаю. За весь вечер проронила в общей сложности пару фраз, да, и то чисто случайно. Сестрице своей мозги промывай, если найдёшь! Впрочем, Евген именно этим и занялся ввиду потери второго противника.

После нескольких тщетных попыток я всё же нашарила выключатель и предстала перед Миланом в загадочном полумраке.

– Милан, что с вами? Вы не здоровы? – Вырвалось у меня вместо приветствия.