Патологии

– Идите есть! – досадливо приказывает появившийся вслед за нами Семёныч, а сам отправляется в убежище Анвара.

Мы завтракаем без сладкого, вернувшийся Семёныч радует нас второй зачисткой. Пойдём зачищать несколько сельских домов и хрущёвок, торчащих неподалёку от школы.

Иду в туалет покурить, обдумать новость. Стою у рукомойника, стряхиваю пепел на жёлтую растрескавшуюся эмаль.

Мысли, конечно, самые бестолковые: вот-де нам на первой зачистке повезло, на второй точно не повезёт. А ещё если чичи палёные трупы нашли… Теперь наверняка только и дожидаются, когда мы выйдем…

– Аллах акбар! – орёт Плохиш, входя в туалет.

– Воистину акбар! – отвечает ему кто-то с толчка.

Плохиш, подскочив, перегибается через железную дверцу, прикрывающую нужник, громко шлёпает кого-то по бритой голове ладонью.

– Плохиш, сука, оборзел? – вопрошает ударенный Столяр, узнаю я по голосу.

Пацаны смеются.

“Ну дурак!” – думаю я весело.

Спасибо Плохишу, отвлёк.

Вышел из туалета, столкнулся с тем самым чином, что не помню в какой раз уже приезжает. Присматривает, что ли, за нами?

– Кто это? – спрашиваю у Шеи.

– Подполковник, – отвечает он кратко, торопясь мимо меня с рулоном бумаги. У пацанов никак не кончается их расстройство. Бойцы на всякий случай клянут Плохиша. Тот честно соглашается, что мочился в чан со щами, чтоб не скисли.

Чин поднимается на второй этаж с Семёнычем, что-то объясняет нашему командиру. Куцый сделал внимательное лицо, хотя я по его виду чувствую, что он сам себе башка. Чин, впрочем, вроде бы нормальный мужик. Зачем он только дырку провинтил для ещё одной звезды, непонятно. Может, “комок” с чужого плеча? Но с каких это пор подполковникам камуфляжа не достаётся? В общем, плевать.

Когда мы построились во дворе, из кухоньки выполз Амалиев и тоже встал в строй, на своё привычное последнее место. Он по-прежнему в двух брониках, только без бушлата. На броники натянута разгрузка. Две гранаты, что топорщатся в нагрудных карманах разгрузки, делают Анвара похожим на пухлую малогрудую свежевыбритую тётю. С его круглого плеча всё время скатывается “калаш”.

– Мы будем зачищать жилые квартиры, – говорит Семёныч. – Детали работы определим на месте. Предупреждаю сразу: в квартирах ничего не брать! Мародёрства быть не должно!.. Женщин не трогаем, по этому поводу, думаю, никого предупреждать не надо. Всех мужиков собираем, рассаживаем в “козелки” и ак-ку-рат-но, в полной сохранности довозим сюда. Вопросы есть?

– Амалиев интересуется, можно ли трогать мужиков? – спрашивает Плохиш, чистящий возле своей каморки картошку. Естественно, что Амалиев ничем не интересовался. Шутовство на тему однополой любви – один из самых любимых способов Плохиша доводить Анвара до истерики.

Выходит подпол, прохаживается возле строя, негромко спрашивает у Андрюхи Суханова:

– А почему без бронежилета? Без сферы?

Андрей Суханов по прозвищу Конь, метр девяносто ростом, прокачанный, белотелый, надел камуфляжную куртку на голый торс, через плечи запустил пулемётные ленты, на правое плечо повесил ПКМ. Сферу тоже не стал надевать, положил её в ноги. Она лежит на битом асфальте дворика, как мяч.

– Есть вопрос, Семёныч! – говорит Шея, игнорируя подпола – то есть, не испросив у него разрешения обратиться к Куцему. – Может, не будем сферы надевать?

Парни одобрительно загудели.

– И броники тоже! – добавляет Язва.

Семёныч подходит к подполу, перекидывается с ним парой слов.

– По желанию, – громко говорит Семёныч.

Все снимают с себя сферы и броники. Семёныч тоже. Остаёмся в камуфляже и в разгрузках.

Только Анвар не снял ни один из своих броников.

До жилого сектора бежим лёгкой трусцой, Анвар постоянно отстаёт.

– Анвар, может, мы тебя засыплем ветками, а на обратном пути заберём? – язвит Гриша.

На подходе к жилому кварталу разделяемся на две группы. Семёныч с двумя отделениями уходит на правую сторону улицы. Мы остаёмся под руководством Шеи на левой.

В первом же сельского типа доме обнаруживаем вполне пристойную обстановку. Телевизоры, диваны, ковры…

Кто-то тянется к магнитофону.

– Ничего не трогать! – орёт Шея.

Все топчутся в нерешительности.

На кухне находим мешок арахиса. Пока Шея не видит, рассовываем арахис по карманам.

– Мужики, может, отравленный? – сомневается кто-то.

– Давай Амалиева угостим? – предлагает Гриша.

– Да ладно, хватит хернёй страдать! – говорит Астахов, зачёрпывает горсть арахиса и засыпает в рот. Мы сосредоточенно смотрим, как он жуёт.

– О, а тут ещё подвал! – говорит кто-то.

Открываем, светим фонариками. Хасан лезет вниз. За ним Шея.

– Мужики, тут бутыль вина! – кричит Хасан. Мы не успеваем обрадоваться, как раздаётся короткий чавкающий звук. Нам, нагнувшимся вниз, овевает лица терпкий запах алкоголя.

– Я же сказал: “Ничего не трогать!” – повторяет комвзвода и возвращает автомат с подмоченным прикладом на плечо.

– Мужики, никому не хочется плюнуть на Шею? – предлагает Язва, чья голова в числе прочих склонилась над лазом в подвал.

Шея вылезает первым и выходит на улицу. За ним появляется Хасан, спрашивает глазами: “Ушёл?” – и вытаскивает наверх мешок с сушёными фруктами.

Через пару минут вываливаем на улицы, у всех полны рты орехов и прочих вкусностей. Присаживаемся во дворике покурить. Появляется Семёныч с парой ребят.

– Как дела?

– Курим вот.

– Ничего не брали?

– Ты ж сказал, Семёныч!