Тайны Калиджии

Мара впала в истерику. Тело ее дрожало в ознобе, глаза беспорядочно прыгали по всем направлениям.

– Спрячься где-нибудь!

– Нет уж! – Мара утерла слезы и схватилась за копье.

Выглянув наружу, я увидел несколько всадников и семерых спешенных бойцов. Все они крепкие малые, экипированы в стеганые куртки, а кто-то даже в кольчугу. Бандиты бесчинствовали в сотне метров от нашей лачуги, в центре деревни.

Украдкой мы прошмыгнули к дому скорняка и спрятались за обветшалым забором. Сквозь щель между досок я наблюдал происходящее. Пехотинец выволок за волосы Мулию из алхимической лаборатории, а потом швырнул на землю. Старушка сыпала проклятиями. Боец крепко приложил ее щитом в грудь. Отлетев на несколько метров, знахарка обмякла без сознания.

Мгновением позже в центр деревни привели Машука со скрученными руками.

– Где живет новорожденный, что королевскими калонами сыпет как песком? Отвечай, узкоглазый! – заголосил один из шайки, слегка проткнув пикой бедро Машука.

– Моя не понимать. Моя только готовить!

– Оставь его в покое. Разве не видишь, что у него с башкой проблемы? Тащи сюда остальных, – властно распорядился главарь. Седовласый матерый пес. Безоружен и самоуверен.

– Вик, среди них мой бывший. Дракошку мне в башку! Он один из них теперь!

– Мара, приготовься нападать. Твой тот, что держит в руках самострел, дальше как повезет. У тебя остались чувства к бывшему?

– Уже два месяца прошло. Что было, то угасло. Но тебя готова ждать всю жизнь! Клянусь.

Неведомая сила пробудилась во мне после услышанного. Выскочив за край забора, я зажал между пальцами сразу три бо-сюрикена и швырнул в бывшего. Ничего личного, парень, но Мара теперь моя.

Молниеносно развернувшись, бандит выставил двуручник так, что две иглы со звоном отскочили. Третья вошла в горло, да так, что перебила позвоночник и разорвала мышцы. Голова бывшего развернулась на 180 градусов, свисая на жалком ломте мяса. Кровь плескала как с пожарного гидранта. Спустя несколько мгновений жертва упала на колени, а затем завалилась на бок.

Боевая подруга точным броском в сердце ликвидировала самострельщика. Обращаю внимание, что тело бывшего, вспыхнув, исчезло, на земле осталась лежать только экипировка. Так вот, значит, как это происходит.

Мы вновь спрятались там же. Через щель в заборе вижу, как в нашу сторону летит огромный валун. Если бы я только знал, что врагу доступны такие возможности… Забор мгновенно разлетается в щепки, Мару отбрасывает как изломанную куклу, такое вряд ли можно пережить. Я падаю в палисадник и получаю контузию.

Едва понимаю, что происходит, в руке зажата метательная игла. Вижу приближающиеся фигуры. Тот пехотинец, что щитом ударил Мулию, смеялся, тыкая в меня пальцем. Ну и зря. Навскидку я швырнул иглу, ориентируясь больше на звук. Хохотун успел прикрыть корпус павезой, но сюрикен выбил щепки, проникая внутрь защиты.

Главарь банды касается плеча, его ладонь окутывается темно-синей дымкой. Длань указывает на меня, и с пальцев седовласого срывается молния. Мара говорила, что здесь отсутствует электричество. Видимо, я неправильно ее понял. Выгибаюсь дугой и чувствую, что тело мне более неподвластно.

Голова лежит на боку, позволяя видеть приближающихся врагов. Один из них заносит надо мной топор.

– Замри! Приказа убивать я не отдавал! – Крикнул главарь и начал изумленно пялиться на меня. – Вы на глаза посмотрите, да из него элитный ратник получится! Кама?л, сорви с него рубаху.

Меня бесцеремонно усадили, затем резким движением оголили плечо.

– Землеройка? М-да-а-а, – главарь огорченно покачал головой. – Элитный рудокоп, значит, хотя не все так однозначно! Крестьянин смог уложить двух моих бойцов. Ладно, пусть виконт разбирается. Связать его и в тележку!

Меня уволокли, а затем грубо уложили в повозку. Ни один мускул не поддавался движению, разве что я мог глазами хлопать и едва дышать. Камал оскалился и приложил меня ударом дубины в лоб.

Глава 4

Я вновь на пляже. Мара играет с детенышами бурунгов: маленькие двухголовые щенята забавно скачут бочком, пытаясь сделать шальной кусь. Головы соревнуются за внимание возлюбленной, та подставляет обе ладони в крохотные пасти с едва вылезшими зубками. Слышу нарастающий шум. Оборачиваюсь и вижу огромную океанскую волну, мгновением позже поглотившую меня.

Я очнулся, весь мокрый, сидя на стуле в какой-то грязной бытовке или подсобке. Рядом Камал с пустым ведром воды. Напротив меня развалился в кресле из красного дерева юноша, едва достигший совершеннолетия. Левый глаз его ослепляюще фиолетового цвета. Причем сиренью пылала не только радужка, но и склер со зрачком. Правый глаз – обычный, по меркам Калиджии, тускло-брусничный. Стильная прическа, волосы шоколадного цвета зачесаны неряшливым хохолком надо лбом. Скромный крохотный нос и длинные, пухлые неказистые губы почти до ушей. Одетый во фрак с золотыми пуговицами и галифе, юнец напоминал дворянского избалованного сынка на светском балу. Чего стоит ожидать от человека, который носит за собой красивый стул? Кисти рук обволакивают черные бархатные перчатки, наверняка он прячет перстни.

– Я владелец рудников, оружейной фактории, а также всех земель в радиусе сорока километров. Можешь звать меня виконт Рэ?ймунд. Твой черед.

– Виктор, – коротко выцедил я.

– Слушай расклады, Виктор. Теперь ты моя собственность. У тебя есть два пути. Первый – стать верным ратником, пройдя посвящение. Второй – жить жалким рабом, ломая спину в перерывах на сон. Что выберешь?

Я задумался. Ратник имеет больше свободы, чем каторжник. Сопляк весьма самоуверен, что вызывает раздражение. Раз виконт всем здесь заправляет, не стоит его недооценивать.

– Первый вариант звучит заманчивее. Выбор, как погляжу, не особо велик. Когда проходить посвящение?

– По устоявшимся традициям новичок должен отработать месяц старателем в шахте либо разнорабочим. Важно проявить себя с лучшей стороны и удостоиться финального испытания. Тебе что больше по душе?

– Пожалуй, шахта. Дар мой позволяет успешно находить руду. Можно ли старателям тренироваться?

– Ты меня за идиота не держи. Думаешь, не чувствую, что хочешь дезертировать? Правила такие: попытка бегства – потеря всех жизней. Поднять руку на охрану или бойцов – потеря двух жизней. Убить – потеря четырех. После смерти любой подданный возрождается возле обелиска, который охраняется моими орлами. Сбежать не выйдет! Тренироваться – запрещено! Сначала пройди посвящение. Можешь рискнуть и предать меня. Но поверь, оно того не стоит. Жизнь – самое ценное в Калиджии. Пройдут года, эпохи, многое поменяется. Служи верой и правдой, обрети мое доверие и получишь все желаемое.

– Вы не даете мне выбора. Служить так служить… – Я стараюсь брехать поубедительнее, лишь бы угомонить подростка.

– Прекрасно! Камал, время пометить нового будущего бойца клеймом братства.

Камал откланялся и вернулся спустя десяток секунд. В его руке железный прут с наконечником, в котором выгравирован кружок с горсткой слитков. Боец подносит навершие к ладони Рэймунда. Малец молниеносно снимает перчатку, яркая вспышка раскаляет клеймо. Рукавица возвращается на место. На все про все ушла четверть секунды.

– Терпи, – коротко бросил виконт.

Раскаленная сталь с шипением вонзилась в правую дельтовидную мышцу на плече, оставляя изображение пирамиды из шести слитков.

– А-а-а! Хватит мне жир сжигать! – яростно крикнул я.

– Теперь ты собственность Рэймунда! Виктор, твои глаза дают понять, что мы далеко зайдем. Помни об этом и не глупи. Жизнь превыше всего! А теперь рассказывай, где ты нашел королевские калоны и перстень ушедших.

– Совершенно случайно получилось, – морщась от боли, выцеживаю я. – Поскольку ем за троих, а то и четверых, жители деревни опасались, что провизии не хватит. Фермерша попросила расширить огород, вспахать побольше земли. Я увлекся процессом, и в один момент лопата наткнулась на нечто твердое. Оказалось – ящик с ценностями: один калон и колечко. Понятное дело, про находки никто не узнал!

Виконт прищурил глаза и с минуту сверлил меня взглядом.

– Хорошо. Знай одну вещь: я всегда смогу найти дезертира, носящего мою печать. Привыкай к новым реалиям! Жизнь ратника весьма насыщена и перспективна. Но такую привилегию сначала надо заслужить. Тебе предстоит не просто колоть руду месяц, но и выживать. Скоро все поймешь. Если повезет, увидимся на финальном испытании.

Рэймунд вальяжно привстал и оголил фалангу большого пальца. От прикосновения кресло замерцало, словно сломанный монитор, и пропало в никуда. Растянув улыбку почти до ушей, юноша бросил мне надменный взгляд, развернулся и ушел.

Конвоир поспешил доставить нового каторжника в лагерь старателей. Длинная стена из булыжников, наспех склеенных цементом и высотой три метра, имела лишь одни ворота. Передав меня в руки двух бородатых и вонючих увальней у входа, Камал бросил напоследок:

– Тебе не выжить месяц, падла. Зря ты Груббера и Валерио кончил. Добро пожаловать в ад! – Боец зверски оскалился и злобно засмеялся, бородачи подхватили веселье.

Я не разделял радость надсмотрщиков. Надо же так вляпаться! Тысяча бурунгов! Почему я не слушал Мару? Сколько бы разных тайников мы с ней могли найти… Жили бы богато да обрели силу. А теперь я собственность какого-то юнца. Благо осталось путеводная звезда, которая не позволит мне пропасть. Мара, я сдержу клятву и вернусь в Пескаревку за тобой!

Бородачи, над которыми роились облака из мух, вели меня дальше и тыкали дубинами в спину. В какой-то момент показалось, что эти обделенные умом существа соревновались в силе тычков. Отбили мне позвоночник и обе лопатки. Во внутреннем дворе тренировалось множество бойцов. Искры летели от молота кузнеца, кующего раскаленную заготовку. По периметру пара десятков каменных построек с односкатными соломенными крышами. Здания больше похожи на производственные цеха, нежели на жилые помещения. В нос ударил запах сварки, жженого металла и немытых бородачей.

Через несколько минут меня привели ко внутреннему кольцу стен. Частокол имел не заостренные стебли, но гарпунообразные жерди толщиной с палец. Уж не знаю, из какого гибкого дерева получилось выстругать такое и сколько пролито пота, точно не один тазик. На входе у ворот бдела знакомая персона. Тот насмешливый щитоносец, я узнал его по силуэту. Завидев меня, охранник стиснул зубы и мстительно ухмыльнулся. Перехватив пас от бородачей, старый знакомый повел мяч во внутреннее кольцо, а потом таки забил гол!