Тайны Калиджии

Мощный пинок прилетел в спину, и я плюхнулся лицом в грязь. Щитоносец ударил в гонг, расположившийся неподалеку от ворот, и десятки каторжников повылазили из всех щелей. Пытаюсь встать, но шею сзади придавливает коленом. Мгновением позже негодяй убрал ногу, давая понять, что подниматься еще рано.

– Каторжане, встречайте нового гоца?на, – во всеуслышание объявил конвоир.

Группа крепких мужчин ритмично захлопала запястьями по груди с извлечением басовитого звука на каждый удар: «ДОХ, ДОХ, ДОХ».

Повращав извилинами, я догадался, что гоцан – это претендент в ратники, а меня сейчас дружно встречают будущие бойцы. Остальные не проявляли ко мне интереса – кто ковырял в носу, а кто считал птиц в небе.

Пальцы моей правой руки придавила ступня щитоносца, да с такой силой, что едва слезы из глаз не потекли, но я терпел. Мучитель продолжил информировать толпу:

– Новичок не должен дожить до финального испытания. Любой, кто протянет руку помощи этому свинорылу, сразу окажется в немилости у ратного братства. А те из вас, кто будет усложнять ему жизнь, получат дополнительные рационы и уменьшенные нормы. Особо отличившимся обещаю две порции мацухи в неделю вне очереди!

Нескольких уродливых старателей с волдырями на лицах и желтыми зубами после последней фразы приободрились. Закончив говорить, щитоносец топает что есть сил. Слышится хруст моих пальцев. Прячу обе ладони под живот и едва не скулю от боли. Под звук удаляющихся шагов я боролся с заполоняющей нутро злобой.

Урод, ты у меня еще попляшешь! Ярость придала сил, я поднялся и отправился ко входу в шахту. Несколько стражей с дубинами направили меня к местному администратору. Тот сидел за небольшой лавкой, похожей на торговую. Передо мной немолодой человек с дисциплинированными чертами лица. И когда я научился разбираться в людях? За спиной снабженца множество ящиков с кирками, факелами, одеждой и прочим добром.

– Добро пожаловать в шахту, гоцан. Можешь звать меня Каси?м. Возьми новую рубаху и кирку. В первый день талон для получения рациона бесплатно, в последующие только после выработки рабочей нормы. В день необходимо добыть телегу железной руды. Полную и с небольшой горочкой! Если накидаешь вместо руды булыжников, будешь побит надсмотрщиками.

– Спасибо, Касим. Меня Виктор зовут. А можно ли сдать две нормы и получить два талона? Боюсь, одного не хватит!

Касим ухмыльнулся и помотал головой, как бы не веря сказанному, но наигранно. Затем наклонился в мою сторону и тихо заговорил, так, чтобы окружающие не услышали.

– Это можно. Изредка старателям попадаются самоцветы. Везунчик вправе оставить ценную находку себе, таковы традиции. И дополнительная мотивация для каторжан. Так что, если найдешь такие, можешь обменять мне на талоны, новую одежду или даже мацуху. Многое могу достать!

– Спасибо, Касим. Кажется, ты единственный, кто не желает воткнуть мне нож в спину. Не боишься впасть в немилость? Ратник обещал сгноить тех, кто поможет новоприбывшему гоцану.

– Йо-хо-хо, – засмеялся как пират собеседник. – Ратники мне ничего не сделают. На должности я нахожусь уже три года и застал предыдущего владельца рудников. Каждая собака знает, что Касим незаменимый человек.

– А что такое мацуха?

– Пьют ее наркоманы, чтобы размазать красками серые будни. Вредная зараза, тело уродуется после десятка порций. А после первой возникает сильное привыкание, лучше не пробуй! Раз в неделю каждому каторжнику выдается одна склянка, тоже является своего рода валютой.

– Еще раз спасибо за науку! Пойду я норму вырабатывать! А где бы талон обменять на еду?

– Дальше по коридору, не пропустишь!

Редкие факелы тускло светили в широком туннеле, но я и так прекрасно видел в темноте. Через пару сотен метров открылся вид на широкий грот овальной формы со множеством старателей и пятеркой охранников. В центре находился огроменный котел с едой. Пузатый кулинар мешал исполинской деревянной поварешкой похлебку. Талон перекочевал в потную руку кормильца. Награда – крупная миска сомнительного содержимого и половина буханки черствого хлеба.

Сидя у стены, я принялся за трапезу. Вкус не из самых приятных, но натощак очень даже ничего. Я даже редкие суставы и кости сгрыз как уличный пес, так оголодал! Твердый, словно кирпич, хлеб и вовсе показался деликатесом. Я не доел и оставил кусочек, убрав его в карман штанов. От охранника узнал, что мутная жидкость в бочке – вода, и пить ее можно бесплатно. Заливаю внутрь живота пару черпаков. Стараясь не ощущать послевкусие с запахом, я побрел в одно из восьми ответвлений шахты.

Не успел я и сотни метров пройти, как услышал учащенный топот ног.

– Вот мы и встретились вновь. Отдам тебе должное, метать клинки ты мастер. Убивать каторжников запрещено и карается потерей двух жизней, таков закон. Но есть более древний закон и звучит он так: око за око.

Я узнал в догоняющем бывшего Мары. Крепкий черноволосый мужик с короткой бородой и усами. Нос картошкой, мышцы бугрятся на поджаром теле. Редкие морщины проступают на лице – наверное, разменял уже четвертый десяток. Чувствую ярость и отчаяние.

– Как бы ты хотел умереть? Ударом в сердце или с перерезанным горлом? Я вправе отнять твою жизнь единожды и не буду наказан. Кстати, Груббер, несомненно, тоже заберет должок. – Ратник достал из сапога стилет.

– Ты Валерио, верно? Выслушай меня! Погляди на перст. – Я медленно поднял кулак над землей. – Мстительный дух бритвозуба отомстит за мою смерть. Оно тебе надо?

– Откуда ты знаешь мое имя? Н-да-а-а, я слышал про суровый нрав рептилий. И где, интересно, ты смог найти артефакт ушедших?

– Где нашел, там, увы, больше нету! А имя мне твое Мара сказала. Теперь она моя!

– Вот как? – Боец нахмурился. – Знаешь, я целый месяц проливал пот в этих пещерах, чтобы вернуться к ней. Спустя несколько недель я упросил виконта отправить меня сборщиком дани в Пескаревку в надежде, что смогу обнять любимую. А теперь ты заявляешь, что Мара твоя?

Я был готов получить удар в сердце или, что еще хуже, погибнуть в страданиях. Но ратник меня удивил, убрав кинжал обратно в сапог. Я не сводил взгляда с оранжевых глаз Валерио.

– Значит, Мара нашла мне замену. – Он опечалился и опустил голову. – Быстро меня позабыла, сердцеедка. Нашла себе мужчину помоложе! Что же, сдаваться меня не учили. И как мы поступим?

– Будем бороться за право быть с ней.

Валерио положил руку мне на плечо и улыбнулся.

– Расскажу ратникам о твоем перстне. Если повезет, доживешь до финального состязания. Тогда и начнем делить наше общее сокровище. Я бы мог вызывать тебя на дуэль до тех пор, пока один из нас не лишится древ. Но учитывая твой дар, победить у меня не получится, максимум, чего добьюсь: ни себе ни людям. Я поломаю голову над тем, как устроить честное состязание. Если, конечно, для тебя понятие чести что-то значит.

Валерио покинул пещеру. Непредсказуемый поворот событий выбил меня из колеи. Я ожидал чего угодно… Ожидания и реальность не совпали. Оказывается, в шайке бандитов есть и благородные мужи. Неоднозначная ситуация получается. Еще полчаса назад я хотел вырезать ублюдков подчистую. Придется быть более избирательным. Хотя чего это я размечтался? Выжить бы. Пора гнуть спину.

Пещера, выбранная мной, разветвлялась на несколько штреков. Одинокий факел освещал пространство, являя взору несколько пустых тележек и горстку старателей. Пора браться за работу. Тащить одноколесную тачку со сломанными пальцами оказалось той еще задачкой. Быть может, к завтрашнему дню все уже срастется.

Войдя в одну из каверн, я сразу определил богатые залежи руды. Гематит имеет характерный цвет и пористую структуру, отличающуюся от камней и прочих пород. Касим выдал мне качественную кирку с плотным и толстым черенком. Иначе добывать железную руду стало бы проблематично. По плотности металл, из которого изготовили орудие труда, напоминал сталь.

Одной левой за час я наколол достаточно сырья и потащил тачку к приемщику, который обитал в гроте, где не очень вкусно кормили. Мужчина с безразличным выражением лица принял гематитовую руду и выдал один жетон. Железная монетка без изображений с тремя дырками, образующими равнобедренный треугольник.

Времени до конца рабочего дня оставалось прилично. Навскидку около двух часов. Потому я решил сделать еще один заход. В голову пришла идея обследовать поочередно все восемь ответвлений из основного грота, чтобы понять, где удобнее колоть руду. В этот раз направился в туннель номер два, который, судя по всему, полюбился многим и пользовался популярностью.

Причиной высокой посещаемости являлась короткая дистанция до годных жил. Я зашел немного дальше остальных старателей, дабы никого не смущать. Несколько наркоманов таращилось на меня, задумывая что-то явно нехорошее. Исхудавшие, с волдырями да гнойниками, что могут они мне сделать? Такого схватить за ногу как бревно и ударить о стену, выбивая дух. Напрягало только то, что местный наркоша – стайная особь.

Доедаю краюшку и принимаюсь что есть сил махать киркой. Наполнение тачанки заняло чуть меньше времени, приноровился! Понимание, куда колоть, целеустремленность и недюжинная сила – залог быстрой разработки жил. Каждый взмах киркой приближает меня в объятья Мары. Никого у меня больше нет в Калиджии. Да и на Земле я с моим ленивым образом жизни не обзавелся близкими. Потому ценность пусть единственной, но крепкой связи для меня сейчас крайне высока.

А давай накину еще пару кусков руды, чтобы не придрался приемщик. Удар, удар, удар! А это что такое? Крохотный, с детский ноготок, едва светящийся самоцвет зеленого цвета вылетел мне под ноги. Я бы мог подумать, что это изумруд, но, вглядевшись получше, отмел этот вариант. Мутноват и с волосяными прожилками внутри. Если свечение можно еще объяснить присутствием кали в крохотном камушке, то вот волосы и мутность… непонятно! Одно дело – пушок в кварце или хрустале, но в изумруде такого быть не может! Ну и бурунг с ним, позже спрошу Касима.

Глава 5

Возвращаюсь с набитой телегой к приемщику. Мне перегораживают путь четверо наркоманов. Один из них заходит мне за спину и достает заточку.

– Спасибо, что наколупал нам руды, свинорыл. Жить хочешь? Беги! – прокричал он. На губах безумца пузырилась пена.

– Попробуйте забрать, шакалы. – Я замахнулся киркой, сделав шаг навстречу. Мацушник попятился в страхе, чуть не обделавшись.

До меня поздно дошло, что гаденыш совершал отвлекающий маневр. Остальные трое в это время, сломав колесо у тачанки, бросились врассыпную. Уроды! Едва доволочив груз до целых телег, я принялся перекладывать руду. Ко мне подошел недовольный охранник.

– Рукожоп! Тачку кто теперь чинить будет? Три нормы вне очереди. Чтобы завтра мне принес жетоны! Понял?

– Я, что ли, сломал? Тачанка уже была такой!

– Значит, отказываешься? – Охранник встал напротив меня, изготовив дубину для атаки.

– Тебя еще не ввели в курс дела ратники? Убьешь меня и погибнешь сам! Таков мой дар.