Снежный Пепел

– Вы его не задержали? – только и смогла выдавить, при упоминании прыткого Филиппа.

– Он юрист, не забывайте. Задержали, но стоило мне покинуть отделение, он уже освободился.

– Но как он успел…

– Он использовал свой звонок, что бы сообщить таблоидам новость.

Все происходящее просто не укладывалось в моей голове. Я медленно кладу телефон на стол и гулко сглатываю, пытаясь справиться с эмоциями. Меринов внимательно следит за мной, за каждым жестом, вздохом… смотрит на мои губы?

– Я… я не понимаю, – выдыхаю, но чувствую себя настоящей тряпкой.

Течение событий подхватило меня, закружило и потянуло по бурелому. А я плыву, и даже не предпринимаю попыток спастись.

В какой-то миг мне показалось, что майор сейчас вновь влепит мне пощечину. Отрезвляющую. Что бы избежать этого, беру себя в руки, пытаюсь собраться.

– Наверное, все же напишу на него, – слышу свой голос.

Майор усмехается и кивает.

– Умная девочка. Это мало поможет, но хотя бы заткнет его не на долго.

Я немного запуталась. На чьей он стороне? Мгновение назад я была уверена, что мы враги. Теперь же, мне показалось, что в его тоне мелькнула теплота.

– Советую, все же, найти юриста. Да посильнее. Доказательная база у нас солидная.

Снова хлопаю глазами, как дура, за что невероятно злюсь на себя.

– В смысле.. вы правда думаете, что это сделала я?!

Меринов смотрит прямо. Холодно. Строго. А в его глазах лишь та сама отрешенная усталость. Весь он словно бы говорил: «Ну давай, расскажи мне, очередную сказочку. А я сделаю вид, что поверю».

– Вы с ума сошли?! Да я тетю обожала…

Майор достает из своего портфеля что-то, отвлекаясь от меня на мгновение. И я в друг узнаю тетрадку, появившуюся в его руках. Он молча пролистывает мой личный, интимный дневник, и зачитывает бегло:

– Эта старая грымза меня довела. Иногда мне хочется просто выйти в окно, так она меня достала…

Снова покрываюсь пятнами от стыда, а Меринов молча закрывает тетрадку, и продолжает:

– Имея на руках меньшие доказательства, я упекал людей за решетку на долгие, долгие годы. Поверьте, Елизавета Алексеевна, ваша судьба решена. И что бы вы мне не сказали сейчас, вы сядете. На долго.

Немею вновь. Это чувство, когда словно страус, хочется спрятаться от проблем, вновь обуяло меня. Я пытаюсь безуспешно встать и сбежать от майора, но ноги меня не слушаются.

– Убирайтесь, – наконец, смогла вымолвить, – убирайтесь прочь!

Меринов лишь надменно усмехается.

– Мне нужно взять ваши показания, и на Янковского вы так ничего и не написали, – разводит он руками, – может тогда уже приступим? Что бы не докучать друг другу неприятным обществом.

Мрачно буравлю его взглядом, и вдруг понимаю – я ему нужна больше, чем он мне! Вот и сидит тут! Подзуживает меня!

– Если у вас так все схвачено, – вдруг понимаю, – то почему вы не арестуете меня прямо сейчас?

Усмешка сползает с его лица, а в глазах мелькает что-то отдаленно напоминающее удивление или даже злость?

– Недостаточно улик? Я права? Думали, дурачку нашли, и я поведусь на ваши сказочки и все вам вот так вот расскажу? Признаюсь в убийстве? Или может в том, что я причастна к строительству Египетских пирамид? Или еще чего?! – чем длиннее была фраза, тем громче я говорила.

В конце предложения вообще перешла на крик и встала со своего места, желая выказать всю злость на чертова мента, что даже не попытался разобраться в том, что произошло, и только нашел козла отпущения в моем лице.

Меринов молча смотрит на меня, сложив руки перед собой. И снова усмехается. Своей самой гадкой улыбкой, из тех что я видела. Отвратительный тип!

– Это вы не желаете давать показания, – спокойно отвечает мужчина на мой крик, – я вот к вам приехал с добрыми намерениями, а вы избегаете встреч со мной. Это говорит не в вашу пользу.

Задыхаюсь от возмущения. Вообще выводить из себя и так психически не стабильную женщину – себе дороже. Руки действуют быстрее, чем я понимаю, что творю. Хватаю свой стакан, и выплескиваю в лицо майора воду с лимоном. Желтое колечко цитруса комично повисает на его плече, он щурится, пытаясь стереть кислоту с ресниц.

Галя прибегает на мои крики, и застает финал отвратительной сцены.

Отдать должное менту, он с достоинством выдерживает мою очередную истерику, и лишь лениво достает платок из кармана и утирается им, поднимаясь. Я опускаюсь обратно в кресло, закрывая руками лицо, и ощущая себя полной идиоткой.

– Значит так, – своим фирменным, зычным голосом говорит майор, – жду вас завтра в отделе, хотите берите юриста, хотите нет. Мне нужны ваши показания, и когда они будут у меня, я даю ход делу. Это ясно?

Галя растерянно стоит в дверях, не очень понимая, что ей делать вообще и кого защищать в этой ситуации.

Киваю на вопрос Меринова и тот, все с той же высокомерной отчужденностью покидает кабинет.

– Я знаю где выход, – говорит Галине, – не волнуйтесь.

И дарит ей улыбку. Милую такую.

Ну и чудак, на букву «м»!

Когда его шаги затихают в коридоре, горничная вскидывает брови и игриво говорит:

– А что у нас тут за страсти, Лиз? Ты чего на мента кидаешься?

– Он сказал, что я главная подозреваемая в убийстве, – бубню себе под нос, пряча лицо от подруги, – и так думают все.

– Да, – Галина подходит к столу и опирается о него бедром, – тоже читала в сети.

– Но как же так?…

– Восемьдесят процентов убийств происходит от рук самых близких. Мужей, детей, любовников, – брюнетка пожимает плечами.

Я в полном шоке смотрю на нее.

– Откуда такие познания?!

– Слушаю криминальный подкаст.