Путешествие к центру Земли. Вокруг света в восемьдесят дней

Все то же заключение! Понятно, что я не имел ни малейшей охоты спорить. Мое молчание было принято за согласие, и нисхождение возобновилось.

После трех часов пути я все еще не мог разглядеть дно пропасти. Взглянув вверх, я заметил, что отверстие кратера заметно уменьшилось. Стены, наклоненные внутрь кратера, постепенно смыкались. Темнота увеличивалась.

А мы спускались все глубже и глубже. Мне казалось, что звук при падении осыпавшихся камней становится более глухим, словно они ударяются о землю.

Я внимательно считал, сколько раз был повторен маневр с веревкой, а потому мог определить глубину, на которой мы находились, и время, потраченное на спуск.

Итак, маневр был повторен четырнадцать раз с промежутками по получасу. Семь часов ушло на спуск и три с половиной – на отдых, что составляло в общем десять с половиной часов. Спуск начался в час, значит, теперь было одиннадцать часов.

Глубина, на которой мы находились, равнялась двум тысячам восьмистам футам, считая четырнадцать раз по двести футов.

В это мгновение раздался голос Ганса.

– Halt! – сказал он.

Я сразу остановился, едва не наступив на голову дядюшки.

– Мы у цели, – сказал дядюшка.

– У какой цели? – спросил я.

– На дне колодца.

– Значит, нет другого прохода?

– Есть! Я вижу направо нечто вроде туннеля. Мы исследуем все это завтра. Сначала поужинаем, а потом спать.

Еще не совсем стемнело. Мы открыли мешок с провизией и поели; затем улеглись, по возможности удобнее, на ложе из камней и обломков лавы.

Когда, лежа на спине, я открыл глаза, в конце колодца – этой трубы гигантского телескопа в три тысячи футов длиной – я заметил блестящую точку.

То была звезда, – по моим соображениям, Бета в созвездии Малой Медведицы, но, видимая из такой глубины, она не мерцала.

Вскоре я заснул крепким сном.

Глава восемнадцатая

В восемь часов утра луч солнца разбудил нас. Тысячи граней лавы вбирали в себя его сияние и отражали в виде целого дождя искр.

Этой игры света было достаточно, чтобы различить окружающие предметы.

– Ну, Аксель, что ты скажешь? – воскликнул дядюшка, потирая руки. – Провел ли ты когда-нибудь такую спокойную ночь в нашем доме на Королевской улице? Тут нет ни шума тележек, ни крика продавцов, ни брани лодочников!

– О, конечно, нам весьма спокойно на дне этого колодца, но в этом спокойствии есть нечто угрожающее.

– Ну и ну! – воскликнул дядюшка. – Если ты уже трусишь, что же будет дальше? Мы еще ни на один дюйм не проникли в недра Земли!

– Как так?

– Да, мы добрались только до основания острова! Дно этого колодца в жерле кратера Снефельс находится примерно на уровне моря.

– Вы убеждены в этом?

– Вполне! Взгляни на барометр.

Действительно, ртуть, поднимавшаяся по мере того, как мы спускались, остановилась на двадцать девятом дюйме.

– Вот видишь, – продолжал профессор, – мы все еще испытываем давление в одну атмосферу, и я жду с нетерпением, когда можно будет заменить барометр манометром.

Барометр, конечно, окажется ненужным, когда атмосферное давление превысит то, которое существует на уровне океана.

– Но, – возразил я, – не следует ли опасаться, что все возрастающее давление будет трудно перенести?

– Нет! Мы спускаемся медленно, и наши легкие привыкнут дышать в более плотной атмосфере. Воздухоплавателям не хватает воздуха при подъеме в верхние слои атмосферы, а у нас, возможно, окажется его избыток. Но последнее все же лучше! Не будем же терять ни минуты. Где вещевой мешок, который мы раньше сбросили вниз?

Я вспомнил, что мы тщетно его искали накануне вечером. Дядюшка спросил об этом Ганса, а тот, поглядев вокруг своим зорким глазом охотника, ответил:

– Der huppe!

– Там, наверху!

Действительно, вещевой мешок, зацепившись за выступ скалы, повис в сотне футов над нашими головами. Ловкий исландец, как кошка, вскарабкался на скалу и вскоре сбросил нам мешок.

– А теперь, – сказал дядюшка, – позавтракаем, но позавтракаем, как люди, которым предстоит далекий путь.

Сухари и сушеное мясо мы запили несколькими глотками воды с можжевеловой водкой.

После завтрака дядюшка вынул из кармана записную книжку и, сверившись с разными приборами, записал:

Понедельник, 1 июля.

Хронометр: 9 ч. 17 м. утра.

Барометр: 29 дюймов 7линий.

Термометр: 6°.

Направление: В.-Ю.-В.

Последнее показание компаса относилось ко дну колодца.

– Теперь, Аксель, – воскликнул профессор восторженно, – мы действительно углубимся в недра земного шара! Теперь собственно и начинается наше путешествие.

Сказав это, дядюшка взял одной рукой висевший у него на шее аппарат Румкорфа, а другой соединил электрический провод со спиралью фонаря, и яркий свет рассеял мрак галереи.

Второй аппарат, который нес Ганс, был также приведен в действие. Остроумное применение электричества позволяло нам, пользуясь искусственным светом, продвигаться вперед даже среди воспламеняющихся газов.

– В дорогу! – сказал дядюшка.