Семь дней будущего

Но время шло. Зелёную весеннюю листву сменяло золото осени, а его, в свою очередь, – голые ветки и зимняя стужа. И так по нескончаемому кругу. А его собственная шкура уже понемногу начала покрываться серебром седины.

Однажды, сидя на своём любимом месте, на берегу озера, он нашарил среди листвы какое-то маленькое существо, копошащееся в глинистой ямке. Без труда поймав и поднеся его к глазам, он с удивлением разглядел в нём того самого паучка. Сердце бешено заколотилось, и воспоминания нахлынули бурлящим потоком.

Он рассматривал его со всех сторон, и удивлению его не было предела! Разве может быть таким прекрасным и гармоничным столь маленькое тщедушное создание, как это?

Оказывается – да!

Но самой удивительной была настоящая барельефная картина, точно вылепленная искусной рукой неведомого творца по уплощённому концу брюшка. Всё это напомнило ему…

Да-да! Конечно!

На ней были и солнце, и звёзды, и он… человек!

Пройдут сотни тысяч лет, и великие майя запечатлят на своих бессмертных и нерушимых пирамидах эту картину. Спустя ещё тысячелетия учёные дадут ей имя циклокосмия[1 - Древнейший из известных вид пауков. Отличительная особенность – форма брюшка в виде замысловатого барельефа древнего храма.]. А пока…

Гоминид глядел на эти таинственные символы, и воспоминания о тех прекрасных существах вновь накрывали его ярким светом, заставляя переживать неведомые ранее чувства, пытаясь воссоздать эти странные и непонятные звуки.

– Тэм! – наконец выдохнул он.

Очень похоже сородичи называли всё, что было кругом. Мир вокруг них.

Снова и снова повторял он, внутренне радостно улыбаясь своей маленькой тайне:

– Та – Тэм…! Та – Тэм…!

Начало ХХ-го века, Штат Огайо, США

Весь перепачканный с головы до ног серой глинистой грязью и битумом, но ужасно радостный мальчишка-подмастерье стремглав бежал к аккуратному свежевыкрашенному светло-голубой краской дощатому домику, стоявшему на самом краю посёлка. И безмерная радость его была искренне оправданной: в кожаном кошельке серьёзного господина, арендовавшего недавно этот домик для каких-то важных и секретных дел, лежал заветный серебряный доллар, обещанный тому, кто первым принесёт радостную весть с буровой. И теперь сорванец, вот уже целую неделю занимавший столь важную в его собственных глазах должность помощника второго бурильщика, летел, словно на крыльях: сияющая монета вот-вот должна была стать его заслуженной наградой!

С трудом, затаив дыхание и удерживая вырывающееся из груди сердце, мальчуган притормозил за пару десятков ярдов до дома. Быстро плюнув на грязные ладошки и обтерев их бывалым рваненьким носовым платком из нагрудного кармана, как мог, зачесал на обе стороны прямой пробор. Зеркала у него, как у Элли Вайт, при себе не водилось, поэтому он просто посмотрелся в бочку с водой, стоявшую возле сарая. Отражение ему явно пришлось по душе, и он, задорно присвистнув, бодро взбежал на крыльцо.

– Мистер Бастиан, мистер Бастиан! Она пошла! – звонко прокричал мальчуган и пару раз ударил кулаком в крепкую дверь.

Человек, почти сразу вышедший на стук мальчика, с интересом уставившийся на него, заметно оживился, когда пострел ещё раз, но уже более спокойно и членораздельно повторил заветную фразу. Вмиг поменявшись в лице, этот солидный господин, ничуть не скрывая теперь вдруг нахлынувшей радости, чуть не подпрыгнул на месте и тут же бросился назад в дом за рабочим кофром и шляпой. Собираясь и на ходу надевая мягкий твидовый пиджак и шляпу, он однако не забыл отблагодарить сорванца и, весь сияя, как начищенный медный таз, полез в карман за портмоне.

– Какая глубина?

– Почти тысяча двести футов, сэр! Как вы и предполагали! – пацанёнок явно предвкушал удовольствие от обладания столь значительной суммой денег. Мужчина не стал медлить: вынул из кошелька монету, подкинул её на ладони, удовлетворённо крякнул, будто каким-то своим мыслям, и почти торжественно, но без гимна и поднятия флага, вручил её счастливому курьеру.

– Получите, мистер э-э… – замялся серьёзный господин.

– Сэм, сэр. Сэм Аткинс, – весь переполняясь гордостью и заливаясь краской, уточнил парнишка и быстро оглядел собравшихся уже поодаль зевак – посёлковую малышню. Особенно девочек, тихонько хихикающих и что-то нашёптывающих друг дружке на ухо.

– Вот именно, сэр! – улыбнулся мужчина, – Сэр Сэм Аткинс! Держите – на счастье!

Возле буровой работал отец мальчика и несколько молодых парней. Они таскали бочки-баррели под нефть, и по всему было видно, что настроение у них отличное. Высоченного роста мужчина в перепачканном кожаном переднике, надетом на красную клетчатую рубашку с закатанными выше локтя рукавами, увидев подходящего к участку с буровой серьёзного джентльмена, оставил свою работу и, вытирая сильные руки тряпицей, ещё издали радостно пробасил:

– Добрый день, мистер Эдссон! Вы оказались трижды правы. Этот участок окупит себя уже через месяц! Дай Бог вам здоровья и процветания вашему замечательному ремеслу!

Подошедший джентльмен со взаимностью пожал здоровяку протянутую навстречу крепкую мозолистую руку, нисколько при этом не опасаясь замарать рукавов пиджака или перепачкаться самому. Это были родственные души: нефть, добываемая теперь здесь, скоро сделает их всех сказочными богачами. Павлинья манерность была ни к чему. Аккуратный джентльмен был бы рад хоть умыться теперь этой чёрно-бурой сильно пахнущей жижей – такую радость принесла ему весть о вскрытии пласта именно в этом месте.

– Я договорился с компанией «Стандарт Ойл» Джона и Уильяма Рокфеллеров. Они купят всё! Этого дня я ждал всю жизнь! Спасибо вам, мистер Эдссон, что убедили меня бурить именно здесь! – радости отца мальчика не было предела.

– Да-да, я искренне рад за тебя, Джек! Где она – та, что я просил?! – Бастиан Эдссон, улыбнувшись, стал оглядываться по сторонам в поисках так необходимого ему предмета.

Буровых дел мастер махнул шляпой в сторону:

– Конечно, конечно, сэр! Я ее сразу же наполнил, как только вода пошла. И сразу закрыл крышкой. Всё, как вы велели. Сэм, помоги мистеру Эдссону!

Мальчик подбежал к бочке, стоявшей поодаль, ловко снял стопор с крышки и, отойдя в сторонку, стал с интересом наблюдать за манипуляциями геолога. Мистер Бастиан Эдссон отточенными движениями открыл саквояж, достал дорожный набор со штативом, полный реагентов, ретард и колбочек. Открыл пробку на одной из них и осторожно плоской ложечкой собрал буроватую маслянистую плёнку на поверхности молочно-мутной воды, залитой в бочку. Тут же закрыл плотно пробкой, обёрнутой в хлопковую ткань. Затем повторил эти манипуляции с другими пробирками. Сразу тщательно их завернул в плотную ткань и поставил в тубусы…

Этим же вечером, внимательно рассматривая в микроскоп крошечные существа в капле воды на подложке, Эдссон чувствовал, что тоже никогда не забудет этот день.

Уже через месяц на конференции геобиологов мистер Бастиан Сандерленд Эдссон выступал с неожиданным докладом, в котором доказательно предполагалось существование в водах нефтеносных слоев бактерий, не нуждающихся в солнечном свете, кислороде и питающихся исключительно органическими соединениями нефти.

…Зал буквально взорвался аплодисментами, когда с помощью аппарата братьев Люмьер, усовершенствованного другом мистера Эдссона, выдающимся механиком Карпантье, на проекционном полотне в капле воды, многократно увеличенной, задвигались несколько бактерий. Это был несомненный прорыв в познании природы происхождения жизни на Земле, ведь ранее считалось, что в бескислородной среде жизни быть не может. Чрезвычайно довольный произведённым эффектом докладчик стоял в лучах славы и слушал аплодисменты в свою честь. Он уже мысленно раскрывал новую рабочую тетрадь и готовился к подробному описанию классификации найденных им бактерий.

Вот он перевернул страницу в папке с печатными листами, лежащей на трибунке, и…

Наши дни. Принстонский университет. США

…на титуле пухлой папки с листами, сплошь покрытыми таблицами, графиками и машинописным текстом, ёмко и конкретно значилось:

«Особенности и многообразие простейших организмов на глубинах от 1 до 3 миль под поверхностью земли. Доклад. Руководитель проекта Таллис Онстотт.»

Мужчина, стоявший за трибуной для публичных докладов, старательно подбирая слова и делая от этого некоторые паузы, усердно оглашал результаты научной командировки. В большом университетском конференц-зале недостатка в присутствующих не наблюдалось. Скорее, не наблюдалось свободных мест. Среди слушателей были не только местные светила науки – профессора по профилю, но и вся факультетская рать: доценты, заведующие кафедрами, лаборанты и студенты. Давно уже Принстон не заслушивал в своих стенах тему, сама суть которой была теперь способна изменить принципиальное отношение, как это не парадоксально звучало, к… поиску внеземной жизни прямо, что называется, у себя на заднем дворе. На первых рядах сидели даже специалисты из НАСА, а в углах густо стояла съёмочная аппаратура новостных и специализированных телевизионных каналов. Люди сосредоточенно слушали, не обсуждая и даже не перебрасываясь друг с другом и парой фраз.

– … Мы проводили исследования в одной из глубочайших шахт мира – золотом руднике Беатрикс в ЮАР, в результате чего обнаружили, что на глубине порядка двух-четырёх километров под землёй обитают несколько видов нематод, в том числе ранее науке не известных!

Густая тишина в зале ощущалась кожей, а напряжение достигло максимума. Казалось, вот-вот и воздух начнёт искрить электричеством, сконденсированным десятками светлых умов, внимающих каждому слову докладчика.

– Для чистоты эксперимента, – тут мужчина вытер аккуратным платочком слегка выступивший пот со лба и сделал глоток воды из высокого стакана. Задержал его в руке и внимательно всмотрелся в прозрачную жидкость в нём. Пауза несколько затянулась, но в зале никто даже не кашлянул. – Так вот, – он поставил стакан на место и, окинув ряды торжествующим взглядом, заговорил так, как будто обращался к каждому из присутствующих лично.

– …Мой дорогой коллега из Гентского университета, нематолог доктор Гаэтан Боргони ровно год просидел под землёй, на глубине трёх миль, чтобы обнаружить это создание! Доктор Боргони, встаньте, пожалуйста, прошу вас! Леди и джентльмены…

Зал будто выдохнул, и накопившиеся эмоции водопадом обрушились на бедного учёного, скромно привставшего со своего места в первом ряду. Он обернулся к аудитории и вежливо поклонился. Грохот аплодисментов солидной публики рванул в тишине зала, как граната, а свист и приветственные крики обеспечили студенты и молодежь.

Председатель постучал молоточком, и в зале вновь воцарилась тишина.

– Мы сомневались, не занесены ли черви рабочими шахтёрами в забой с поверхности. Поэтому пришлось взять пробы почти с тридцати двух тысяч литров воды, прежде чем пара микроскопических нематод была обнаружена именно на этой глубине – три тысячи шестьсот метров! И более того…! – доктор Онстотт набрал побольше воздуха в грудь, как будто решил нырнуть на такую глубину в океане.

– Проведённый изотопный анализ проб водоносных образцов породы, являющихся средой обитания этих круглых червей, показал возраст их предполагаемого нахождения именно в этой колонии. Это тысячи, десятки тысяч лет! Червь смог эволюционировать и приспособиться к гигантскому давлению, температуре под сто сорок градусов по Цельсию и полному отсутствию кислорода. И это за время, сравнимое с антропогенезом гоминида к человеку разумному! – учёный сделал паузу, обвёл глазами зал и остановил взгляд на том месте, где сгрудились телекамеры и журналисты.

– Исходя из вышесказанного, мы с большой долей вероятности можем предполагать, что на небесных телах земного типа, в схожих геотермальных условиях могут существовать подобные биологические объекты!

Зал выдохнул в едином порыве узнать большее: люди заговорили между собой, а из рядов наперебой посыпались вопросы.

– Доктор Онстотт, вы хотите сказать, что и на Марсе, глубоко под поверхностью, могут быть такие же черви…? – ожидание ответа моментально остановило все разговоры в конференц-зале, и снова наступила тишина.