Семь дней будущего

И продолжил:

– В этой части света мы с тобой, считай, земляки! Поэтому, я тоже буду откликаться на просто Джо. – Он ещё раз улыбнулся. День начинался вполне сносно. – Небось, никогда не видел так много песка и ни единой паршивой лужи? У вас, я так думаю, всё наоборот? – Джо зацепился за тему и пытался раскрутить канадца на разговор по душам, чтобы понять, что он за человек: ведь вахты тянуть придётся теперь вместе. И тот откликнулся:

– Да! Воды у нас хватает. Чего-чего, а этого добра хоть залейся. И скоро, говорят, будет ещё больше. Глобальное потепление. Таяние ледников и всё такое. Скоро её везде поприбавится.

– Кроме этой забытой богом дыры, – пока, не замечая акцент разговора, или делая вид, что не заметил, откликнулся Джо.

– Говорят, даже у русских теперь круглогодичная навигация вдоль их побережья Ледовитого океана, и они предложат желающим более короткий и дешёвый путь из Китая в Европу и обратно. А Дания станет самым большим европейским государством, потому что ледяной щит Гренландии ускорил таяние. Если он растает полностью, мировой океан поднимется на семь метров и затопит многие прибрежные города! Грядёт глобальное переселение народов и вселенская катастрофа… – канадец сам не заметил, как увлёкся и тараторил, как из пулемёта, выдавая новые и новые сведения с интересом слушающему его собеседнику.

– Знаешь, что я тебе скажу, Пит? Мы с тобой в этом тоже виноваты, – и, предваряя неминуемый вопрос квебекца, рублено пояснил:

– Нефть! Вот оружие противника. Эта поганая бурая жижа, будь она проклята. Это всё она! А мы её добываем и, значит, тоже повинны в потеплении. Да и любой человек Земли, пользующийся благами современной цивилизации, тоже виновен в парниковом эффекте, – и, неожиданно рассмеявшись, задал вопрос, как будто самому себе:

– Что же теперь делать, а? Разогревать еду на костре, а любимую машину сдать на ближайшую свалку и вернуться в каменный век?

– Нет-нет! Ни в коем случае! Но надо использовать экологически чистые технологии, внедрять альтернативные источники энергии, – канадцу явно была по вкусу тема диспута.

– Да-да-да! Постой, да я где-то это уже слышал: электромобили и умные дома, обогреваемые шоссе и чистый не загазованный воздух. Я будто телевизор включил сейчас, – Джо вмиг помрачнел и посмотрел на своего попутчика так, что тому стало немного не по себе. – Никто же из этих парней не задумывается, что заряжает свой экологически чистый транспорт от розетки, электричество в которую вырабатывается всё на той же газовой или угольной ТЭС. А для того, чтобы выплавить несчастную тонну дюралюминия, так необходимую в технологичных конструкциях, нужно сжечь безумное количество природного газа в топках всё тех же тепловых электростанций. А ты в курсе, что люди живут не только в небоскрёбах и приятных кирпичных домиках с солнечными батареями вместо крыши и автоматически поливаемыми фиалками на лужайках? Они вынуждены жить в таких местах, где за счастье кубометр дров или ведро торфа, и все эти вопли яйцеголовых про глобальное потепление и потоп они даже никогда не слышали. Еда и вода для них – дар Божий: её у них много не бывает! И они в ноги поклонятся любому, кто даст им работу. А нефтепромыслы – это очень много работы!

Более-менее ровная и прямая дорога закончилась, и машина запрыгала, повиливая кормой в контролируемых поворотах.

– Знаешь, я действительно думаю, что человечеству нужно внедрять новые технологии и, наконец, оставить за спиной все эти малоэффективные тепловые двигатели внутреннего сгорания, которые чадят и смолят небо и окружающее пространство, повышая и без того колоссальный уровень парниковых газов. Всё это надо было оставить ещё в прошлом веке, но мы, похоже, с упорством баранов, тянем их за собой в двадцать второй век, – опрятный квебекец с досадой махнул рукой. – Мне, как технологу, это отлично видно, можешь поверить.

Собеседник понимающе покачал головой, но сделал акцентированный жест правой рукой:

– Всё так, мы здесь не пещерные люди, и ты говоришь правильные вещи. Но! – Он слегка перехватил дыхание, набирая побольше воздуха в лёгкие и готовясь изложить козырной контраргумент. – Друг мой, правда жизни в том, что тебе никто и никогда не даст просто так взять и закрыть тысячи химических заводов, предприятий по производству автомобильной резины и автомобильного топлива и ещё бог знает чего. Это офигенные деньжищи, даже представить не могу, какие! Это невероятные по выгодности и колоссальные по объёму производства, в которые затянуто полчеловечества, и их нельзя просто так взять и выключить, руководствуясь лишь одной идеей о плохом самочувствии планеты. Эти ребята – владельцы концернов и корпораций – да они все чхать хотели на экологию. Им важна экономика!

Притормаживая возле очередного лежавшего на пути острого куска скалы, водитель усмехнулся и подмигнул коллеге, горестно поджавшему было губы и задумчиво уставившемуся куда-то в пространство:

– Кстати, Пит! Ты прямо здесь можешь начать бороться за уменьшение вредных выбросов в атмосферу и отправиться на базу пешком. Пара десятков миль на пронизывающем до нитки весеннем ветру охладят твой экологический пыл надолго, если не навсегда. Только не обижайся, но ведь надо начинать с себя, не так ли? – и показательно придавил педаль тормоза, – Ну как, будешь выходить?

Поймав в глазах канадца нешуточную растерянность, он снова прибавил газу и снисходительно улыбнулся:

– Мы оба с тобой работаем в этой самой системе. Ты готов сейчас написать заявление на увольнение, а? Нет? Вот и я нет. То-то и оно, брат. И никто не готов…

Синих теней на красноватых барханах больше не осталось, и над дорогой волшебным маревом заколыхался стремительно нагревающийся воздух, а камни казались теперь белыми от изнуряющей их солнечной радиации.

– Все мы рады рассуждать и критиковать, – водитель понизил температуру кондиционированного воздуха, пару раз сделав жест пальцем перед цветным меню дисплея. – А когда начинается процесс, поступаем так, как нам велит наше человеческое естество. Как этого требует инстинкт самосохранения. И мы оба знаем, что только так всегда и будет. Пока какая-то действительно невероятная встряска не приведёт всю нашу спокойную, зажравшуюся и разомлевшую жизнь в иное состояние. Вопрос только в другом…

Их взгляды пересеклись:

– Останемся ли мы после этого людьми, или мы станем кем-то ещё… А, быть может, нас вообще не будет?

Неловкая пауза затянулась на десяток миль. Каждый из ребят думал о своём. Внезапный выплеск сути природы вещей озадачил обоих. Один был убеждён в неправильности хода происходящих глобальных процессов, другой понимал то же самое, одновременно принимая их. Но оба были «в игре». Оба были лишь винтиками, комплектующими этого гигантского насоса.

– А здесь чёртова пустыня Гоби. И это – одно из самых гиблых мест на Земле! Продолжается так уже почти семьдесят миллионов лет. Полгода жара, песок, камни и ни капли воды. В следующие полгода – те же декорации, всё то же самое, с той разницей, что вместо жары – невероятный холод и дикие ветра, лёд и снег на барханах! Правда, последние десять лет всё встало с ног на голову, и привычные нам времена года как будто бы сдвинуло и перекосило: понятие «долгосрочный прогноз погоды» отменено. Теперь работаем по фактическому. Раньше в это время года не было так жарко. – Техасец глянул в сторону пассажира. Тот сидел, упорно делая вид, что ему всё равно.

– Вдобавок, само слово «Гоби» означает «безводное место»! Я до сих пор не понимаю, что людям в древности нужно было в таких богом забытых местах, как это? И кой чёрт они здесь селились? – внезапно разорвал Джо гнетущее молчание, получая явное удовольствие от возможности хоть с кем-то поболтать на родном языке. Да и не только поболтать, но и показать себя завзятым старожилом, «аксакалом» этих мест!

Машина петляла между песчаных холмов, обильно посыпанных разнокалиберными камнями с острыми, как бритва, краями. Одно неверное движение рулём, и остановка на шиномонтаж собственными силами была бы обеспечена. А это не самое приятное занятие посреди пустыни. Тем более под безумными лучами стремительно восходящего солнца.

Солнце.

Ранним утром своими розовыми радостными лучами оно пробуждало жизнь и делало окружающий пейзаж не таким уж зловеще-унылым, как это было в самом начале, когда только-только отъехали от железнодорожной станции Дзун-Баган, куда прямиком из Улан-Батора доставил «молодого специалиста» видавший виды, обшарпанный вагон местного транспортного оператора. А теперь оно, прямо на глазах, перерождалось в зловещего хищника, готового пожрать в этой пустыне всё, что остановилось и не нашло способа укрыться от его пылающего взора: дарующий жизнь, её же и забирает. Важен лишь момент обстоятельств.

– Сейчас-то понятно: все здесь ищут нефть! Спасибо мистеру Теннеру, который покопался в третичных отложениях сто лет назад, потом «Советы» сделали из местных равнин дуршлаг, набурив сотни скважин, – не унимался «экскурсовод». – А теперь вот мы с тобой приняли смену.

– Ты здесь давно? – как бы нехотя, но из вежливости стараясь поддержать разговор, наконец спросил пассажир.

Местный, видя, что его труды не остались без внимания, заметно оживился:

– Да вот, считай уже пару лет. Вроде бы недавно, а как будто уже и полжизни. Настолько всё здесь однообразно и муторно.

Новичок на это ничего не ответил, и такое общение, «натянувшееся» из-за социально-экологических разногласий, не нравилось теперь уже самому Джо. Надо было срочно спасать ещё даже не начавшееся знакомство.

– А знаешь, я ведь из Техаса. И в некотором смысле многое мне напоминает здесь дом, милый дом. Тот же холод ночью, та же жара в полдень. И та же вездесущая пыль: она здесь везде. В ушах, на зубах и даже … – И он многозначительно подмигнув, коротко крякнул. – И везде эти чёртовы скважины с насосами. В общем, всё, как дома. С одним большим «но»! Здесь ещё и платят отменно! А такой аргумент, согласись, всегда радует! – сказав это, парень искренне повеселел и заразил своим смехом теперь и собеседника. Тот, поймав волну, тоже заулыбался и размяк. Контакт был налажен.

«Теперь будет с кем вечером в покер перекинуться за бутылочкой пивка», – почти одновременно подумали и тот и другой.

– Здесь такие, как мы, – большая редкость, – продолжал местный. – Специалисты наперечёт пальцев одной руки. Всем заправляют китайцы. А местные выполняют всю чёрную работу, «подай-принеси». И всё это за сущие гроши. Если бы я не копил на яхту, мог бы жить даже здесь, как король!

В этот момент машину занесло, и она немного дрифтанув, всё же жёстко вмазалась правым задним колесом в большой острый выступ скальной породы. Водитель смачно выругался, мешая техасскую брань с непонятными, вероятно местными диалектными «поговорками», и, постепенно тормозя, остановился. Сделал он это как можно плавнее, чтобы лишний раз не увеличивать и без того большое облако тончайшей невесомой пыли, поднявшейся за бортом в воздух, которым в следствие стремительного восхода солнца становилось и без того трудно дышать. Оба покинули прохладный кондиционированный салон с разными чувствами: один с недовольной озадаченностью, другой – чтобы размять ноги и оглядеться. А, значит, все-таки с некоторым интересом.

– Ты представляешь, однажды они предложили мне целый бассейн воды! – и, видя недоверие в глазах товарища, поправился: – Ну, речь о надувном таком бассейне, знаешь, детский такой? Так вот, всего лишь за десять баксов! И это посреди пустыни! А я возьми, да согласись, – он подошёл к проблемному колесу, пару раз ударил по нему носком ботинка и скептически осмотрел диск. Затем достал баллонный ключ и проверил один за другим крепёж каждого из болтов.

Пассажир тоже с интересом наблюдал теперь за его тестовыми манипуляциями. Становилось нестерпимо жарко, и мелкий пот выступил прозрачными бисеринами на бледном лбу канадца, а крупные капли уже начинали стекать за ворот, создавая большие тёмные пятна влаги на красивой рубашке. Он стоял и переминался с ноги на ногу в лёгких макасинах на босу ногу. «Э-эх! – подумал Джо, – так ведь он ещё долго не станет моим сменщиком. Парень абсолютно без понятия».

– Здесь такая обувь не пойдёт – от песка жар! Местные вон вообще в сапогах ходят. А некоторые ещё и в халатах ватных. Вонь нестерпимая от них! А им хоть бы хны. Толстая подошва помогает, – и, подумав, добавил: – Сапоги и от змей тоже хороши.

– Здесь и змеи есть? – озадаченно встрепенулся пассажир, начиная нервно осматриваться под ногами и по сторонам.

– А как же! Есть и змеи, и скорпионы… и кто похуже, говорят, тоже есть, – он понизил голос почти до шёпота, будто разговаривал теперь сам с собой. – Местные приезжих всякими страшилками пугают. Оборотней всяких и чёрных собак у них здесь, ясное дело, нет. Так они другое придумали… – и испытующе-внимательно посмотрел на собеседника. Затем, как ни в чем ни бывало, занялся снова балонником и внешней муфтой подключения полного привода.

Проверив таким образом от души приложенное к скальному выступу колесо и не найдя повода для паники, местный посмотрел на товарища из-под поднятых ко лбу солнечных очков и, подмигнув, улыбнулся:

– Во, русские делают тачки! Загляденье! Мощные, как наши, выносливые, как «Дефы», дешёвые, как «китайцы» для внутреннего рынка. Компания который год уже закупает их для экспедиций. Я на них и на Аляске ездил – отличная машинка, много железа! «Патриот» называется, – и слегка похлопал ладонью по раскалённой стали кузова внедорожника.

– Упс! Уже накалился. Солнце тут взлетает, как из пушки, и начинает жечь, как огнемет. Ребята говорят, что глазунью можно без сковородки на капоте жарить! Я не пробовал, но вполне верю.

И вдруг, как будто вспомнив о чём-то, мгновенно поменялся в лице. Остановился, снова машинально опустил на кузов руку, но тут же отдёрнул ее, слегка потирая обожжённое место и всё так же о чём-то вдумчиво размышляя. Прошла минута-другая, американец не двигался с места. Затем, неожиданно быстро придя в себя, облегченно вздохнул и, как ни в чем ни бывало, полез в прохладную кабину.

Питер все это время, молча, слушал его, но, увидев столь неожиданную перемену в поведении товарища, неуютно поежился и даже опасливо огляделся вокруг: « О чем этот парень тут завел – «другие»… что за другие такие?»

Движок не выключали, поэтому в кабине было радостно прохладно после нестерпимого жара «улицы». Внутри канадец тоже оживился, а, получив банку содовой из охлаждаемого бардачка, вообще разомлел. Машина постепенно набирала ход.

За окном появились разбросанные тут и там между барханов и каменистых сопок, качающиеся эксцентрики маховиков огромных скваженных насосов. Их были десятки. Банка с ледяной содовой быстро опустела и придала силы пытливому уму приезжего:

– Слушай, так что с бассейном-то? Он у тебя и сейчас там? – в его голосе сквозила явная надежда на халявную ванну после удушающего жара пустыни. Но ответ его не обрадовал.