Семь дней будущего

– Да какое там! Только эти ребята мне всё налили, а я приготовился кайфануть и забить косячок, приезжает мой тогдашний босс, – ты подумай! И, увидев такое чудо, радостно спускает штаны и ныряет, как тюлень, прямо в мой бассейн. Ты понимаешь? Он там хрюкал и пукал, наверное, полчаса. А мы все, радостно улыбаясь, стояли и смотрели на его заплывы. Он своей толстой задницей одной воды расплескал баксов на семь! – было видно, что вспоминать это парню было не очень приятно, но он всё же рассказывал. И по его загадочному, чуть помрачневшему виду можно было предположить, что конец у истории не был в стиле «хэппи-энд».

– А почему «тогдашний» -то? – ловя момент, уточнил слушатель, и оказалось, что попал в точку…

Местный подсбросил газ, посмотрел парню прямо в глаза. Чуть нервно сглотнул и, понизив голос, проговорил:

– А потому, что его больше никто не видел после этого…

– Как это, не видел? Куда же он делся? – не понял тот, внутренне немного напрягшись.

– А так. Знаешь, здесь девчонки есть местные такие. За десятку всё, что хочешь, сделают. Подходишь к ней, а впечатление такое, что она спит на ходу: голова слегка опущена, а глаза такие узкие, что кажется, что они их всегда закрытыми держат. Так вот, а тут сама ко мне такая подходит. Я даже не знаю, откуда она на объекте взялась тогда. Подходит и говорит так тихо-тихо: «Знаю, мол, что обидел тебя он. Скажи мне, и его заберёт…»

Тут его веки как-то покраснели, а глаза заволокло слёзной пеленой. Он вцепился в баранку побелевшими пальцами и долгим взглядом посмотрел на собеседника.

– У местных есть такая странная легенда. Будто живёт в этих песках «хозяин пустыни», и кто ни встретится ему на пути, тотчас погибает и исчезает, словно его и не было никогда, – машина, почти не подгоняемая педалью акселератора, к тому моменту почти остановилась. И вовремя: рассказчик точно обомлевший смотрел невидящим взглядом пустых глаз куда-то мимо собеседника. Весь он как-то напрягся и вцепился мёртвой хваткой в руль.

Канадцу и впрямь стало не по себе от его разговоров, но переспрашивать он не рискнул, видя, какое впечатление произвёл на говорящего его же собственный рассказ.

– Так вот, до базы с нашего объекта босс не доехал. Вскоре нашли его машину в пустыне. И следы его рядом: он облегчиться вышел. Но рядом были и другие следы.

– Какие это следы в такой-то мёртвой пустыне? – слушатель почувствовал, что волосы у него на затылке стали потихоньку вставать дыбом, а кожа на спине покрылась мелкими пупырышками.

Они теперь тоже стояли посреди барханов совсем одни. На всякий случай Пит уже приготовился дёрнуть ручку двери и бежать… Да куда здесь убежишь-то?

Джо всё так же зловеще-ровно продолжал:

– А следы то ли огромной змеи, то ли… не пойми, кого. И будто волокло оно что-то за собой в пески… – судорожно сглотнув, говоривший всё ещё смотрел в одну точку, почти не мигая, смотрел.

– Монголка та сказала мне, чтобы я просил Олгой-Хорхоя[9 - Олгой-Хорхой – таинственное червеобразное существо. В легендах монголов – обитатель самых малонаселённых уголков пустыни Гоби.]! Хозяина пустошей и врага всего живого на земле.

– И… попросил?

– … Да! Сдуру…

– А кто это, «хорхой» -то этот?

– … Кто? А-а… червь это, огромный. Червь.

Звенящая зловещей тишиной пауза возникла в машине: двигатель от долгой стоянки на холостых оборотах отключился автоматически, и теперь вокруг была одна лишь мёртвая тишина.

Канадец первый пришёл в себя и, слегка похлопав товарища по плечу, как можно будничнее проговорил:

– Хорош! Поехали! – а про себя подумал с неприятной дрожью где-то внутри: «Сапогами тут явно не отмахаешься…»

Точка отсчёта

Утреннее путешествие двух новоиспеченных приятелей подходило к концу. Очень скоро началась приличная, разъезженная грейдером свежая просёлочная дорога. Невдалеке показались крыши каких-то невысоких строений, ангаров, складских помещений, огромные шайбы хранилищ и… дымы. Чёрные клубящиеся комья медленно восходили из разных уголков базы так, как если бы её разом подожгли в нескольких местах. Пожары ещё только разгорались, и небо над прииском пока не было затянуто непроницаемой мглой. Наглухо закрытые окна «Патриота» еле пропускали вой противопожарных серен.

– Это что ещё за черт? – Джо что есть мочи притопил акселератор, и внедорожник, натужно взвыв движком, рванул во весь опор. Через пять минут они буквально влетели на территорию нефтепромысла. Отчаянно затормозив прямо перед большим административным корпусом, автомобиль взметнул целую тучу мелкой белёсой пыли, которая при почти полном отсутствии ветра так и повисла в воздухе вокруг него, создав непреодолимую для глаза завесу. Не дожидаясь, пока она рассеется, Джо рванул ручку двери и выбежал на площадку.

В воздухе стоял густой жирный смрад горелой нефти. Квакающе завывала основная тревожная сирена на здании администрации, ей в унисон вторили сразу несколько дополнительных, в разных концах посёлка, надрывно вторгаясь в мёртвую тишину обезлюдевших площадок. Оба парня чуть отошли от автомобиля и теперь в растерянности мялись посреди площади, силясь понять, что происходит: не было видно ни одного человека, спешащего на тушение пожара. Никто не выходил и не заходил в многочисленные двери и ворота мастерских, складов и жилых модулей. Не двигалась ни одна машина, кои во множестве были припаркованы тут же, на площади. Не работала специальная техника. Кругом не было вообще ни души.

Совершенно не понимая, что здесь могло произойти, но уже догадываясь, что ситуация крайне не стандартная и даже вполне возможно, критическая, Джо стал внимательно всматриваться в детали окружающего их пространства: нет ли чего явно необычного? Помимо странного, абсолютного исчезновения людей из городка, вроде бы ничего не тронуто – все на месте. И тут американца словно током прошило. Его намётанному глазу хозяйственника там и тут стали представать странные картины, больше похожие на кадры из зомби-фильмов, чем на рабочие будни подконтрольного ему объекта.

Под отдельными машинами, у стен домов и в кабинах специальной техники лежали, сидели или привалились к ним, покрытые тонким слоем песчаной пыли… люди. Но они были абсолютно неподвижны, будто застывшие. И что-то говорило парню, что им уже не подняться никогда. Часть из них имели явные глубокие рваные раны на разных частях тела, у одного неестественно повисшая рука крепилась к плечу лишь с помощью сухожилия. Ближе остальных к ним сидел давнишний его знакомый с соседнего прииска. Да вот и машина его стоит. Только выглядел он как-то не очень… с головой, скатившейся на колени, прямо к себе в руки, смотревший теперь на этот мир широко раскрытыми, навсегда застывшими мёртвыми глазами.

– Это ты… к-куда меня п-привёз? – только и смог выдавить из себя обомлевший и начавший вдруг нервно заикаться канадец. Цвет лица его говорил, что ему осталось совсем не далеко до состояния разбросанных вокруг трупов. Он пытался оглядеться, чтобы увидеть хоть кого-нибудь, кто объяснит ему, что всё это значит. Но не найдя никого, просто взялся за плечо товарища и стал судорожно трясти его:

– Это что з-здесь у вас? Джо! Где в-все? – он посмотрел на столь же обалдевшего приятеля, но вдруг как-то истерически заблеял и глупо заулыбался:

– А-а-а! Всё-всё-всё… Я понял! Это у вас тут традиция такая. Я прав? Проверяете новичка? Да-да! Обряд инициации… – и неожиданно быстрым, уверенным шагом Пит подошёл к двери административного корпуса.

Возле самого входа, прислонившись спиной к стене и неестественно разбросав по сторонам полусогнутые ноги, сидел огромный бородатый здоровяк. Его белая полинялая от солнца футболка оказалась испачкана чем-то чёрно-бурым, по диагонали, от правого плеча к левому подреберью. На голове была бейсболка, надвинутая на самые глаза, поэтому казалось, что он прикемарил на солнышке, привалившись к стене.

– Эй, дружище! Ваш небольшой, но весёлый коллектив так встречает каждого нового инженера? Мне сплясать или проставиться в местном ба…? – он для верности потряс мужчину за плечо, да так и обмер, не договорив: верхняя часть рассеченного наискось тела тяжёлым кулём рухнула на колени трупу, другая осталась покоиться безумным недвижимым обрубком.

Пита скрючило, лицо позеленело, и весь ранний завтрак канадца оказался тут же, у ног кошмарного трупа, дополнив и без того инфернальную картину тошнотворным запахом. Пока бедняга боролся за свою собственную жизнь, подавляя дикие спазмы в животе и пытаясь вспомнить: где у него голова, а где всё остальное, Джо, проявивший большее хладнокровие и выдержку, медленно подошёл к погибшему и, низко наклонившись над местом «среза», пристально осмотрел его. Повременив немного и будто в чём-то сомневаясь, он встал. Всё ещё внимательно разглядывая труп, он что-то вдумчиво бормотал. Наконец, пришедший в себя канадец уловил обрывок фразы:

– Но… почему на их ранах нет крови?

Осторожно толкнув дверь, Джо очень тихо, почти бесшумно зашёл внутрь офисного корпуса. Теперь все его движения были по-военному выверены и точны, а на лице застыла рачитая сосредоточенность. Он, в отличие от канадца, служил когда-то на флоте, в морской пехоте, и вот теперь годами наработанные навыки вдруг неожиданно пригодились. Моментально пробудилось и умение взять себя в руки во внезапно возникшей стрессовой ситуации.

В коридоре, ведущем к центральной лестнице наверх, было тихо. Нигде ни души. В самом его конце, неуклюже привалившись к двери одного из офисов, абсолютно без каких-либо признаков жизни лежала женщина. Понять, что это именно женщина, было почти невозможно, если бы ни роскошные некогда русые волосы погибшей. Сейчас они спутавшимися и отвратительно перепачканными пуками были разбросаны вокруг того, что ещё совсем недавно выглядело милым личиком, а теперь – сплошным бесформенным месивом почерневшей мёртвой плоти. Буквально остолбенев, Джо рухнул на колени перед трупом, прикусил до крови руку и тихо, почти беззвучно зарыдал, содрогаясь всем телом и ловя через спазмы уходивший из лёгких воздух: на безымянном пальце почти оторванной левой руки виднелся золотой лучик тоненького колечка с большим, чистой воды бриллиантом. Вчера он сделал Элис предложение…

К тому моменту Пит уже более-менее успокоился и, последовав за своим новым знакомым, как можно тише прошёл по коридору. Он осторожно приблизился к Джо, застывшему каменной глыбой возле изуродованного, бездыханного женского тела, и тронул товарища за плечо.

– Наверное, надо позвонить властям? Это могут быть бандиты или террористы? – канадец выглядел бледным, но взгляд был твёрдым и осмысленным, – Как думаешь, что здесь произошло?

Американец в безумном бессилии скрежетнул зубами, пошатываясь поднялся с колен и, стараясь не смотреть на парня, украдкой стёр сухой жёсткой ладонью показавшиеся слёзы. Вытер руку о колено и, подойдя к пожарному щиту на стене, осмотрел его. Затем, сняв багор и топор, внимательно примерился к ним. Багор он протянул Питу, а сам, взвесив в руках, понадёжнее обхватил изогнутую рукоятку большого пожарного топора. Затем, будто вспомнив что-то, резко, со свистом выдохнул воздух, и жёсткие желваки заиграли на загорелых скулах. В глазах сверкнул огонёк яростного ожесточения.

– Кто бы это ни был, он заплатит по полной. Ни сейчас, так позже. – Джо призывно махнул рукой товарищу и, выйдя на лестничный марш, быстро начал подниматься наверх:

– Прежде всего, нам нужна связь, чтобы сообщить о случившемся и вызвать помощь. А дальше – по обстоятельствам. Центр связи на самом верху, на третьем этаже. Дверь сразу по коридору прямо. Помещение оборудовано изолирующей бронекапсулой на случай нападения. По местным меркам – почти что крепость. Будем надеяться, что хоть там кто-нибудь остался в живых.

Молодые люди, стараясь не шуметь, очень быстро проскочили шесть лестничных маршей. Выйдя снова в коридор, но уже на третьем этаже, прямо на входе они наткнулись ещё на двух погибших. Тело одного развалилось пополам, а вот другой, если бы не неподвижность и мертвенная бледность лица, мог сойти за живого. Привалившись спиной к стене и неестественно широко разбросав в стороны длинные ноги, он сидел, уронив голову на левое плечо. В мускулистых руках намертво был зажат короткий охотничий карабин. Джо присел рядом с ним, попытался разомкнуть пальцы, сжимавшие оружие, но не смог. Смерть точно металлом сковала руки бедняги.

– Прямо какое-то аутодафе массовое, – очень тихо, почти шёпотом проговорил Пит. И, заметив, что его не совсем поняли, уточнил:

– В средние века святая инквизиция[10 - Инквизиция – (в переноном смлысле) изощрённая пытка, истязание, обычно приводящее к смерти.] применяла остракические казни с использованием разных кошмарных приспособлений, типа «испанского сапога» и дыбы. Осуждённых пытали и казнили с изощрённой жестокостью, а пытки были просто запредельные и превращали людей примерно в то, что мы с тобой наблюдаем здесь. – Он с горечью посмотрел в сторону лежащего дальше по коридору трупа мужчины: лица у него просто не было, точно его срезали большим ножом, начиная со лба и до нижней челюсти.

– Зачем…? – тихий, едва слышный шёпот Джо повис в воздухе. Невольные слёзы дрожащей пеленой закрыли свет, а в горле встал ком горестного отчаяния.

– Что – «зачем»?

– Зачем они это делали? Людей уродовали? – теперь в ледяном голосе американца пылало желание отомстить.

Пит, вероятно, поняв вопрос по-своему, ещё раз внимательно посмотрел на изувеченный труп и, отвернувшись, устало выдавил:

– Изгоняли дьявола…