Старик

Год Лося…

Явившись на работу, я обнаружил, что мои первые два урока отменили из-за какой-то олимпиады, в которой участвуют все дети. За что я люблю нашу администрацию, так это за то, что она никогда не считает своим долгом предупредить учителя об отмене. Издевательство. Придется торчать в учительской почти два часа.

В дальнем углу стояло глубокое мягкое кресло. Изрядно потрепанное, продавленное. Обивка вся истерлась, аж нитки свисают. Скомканный наполнитель, сделанный непонятно из какой синтетической дряни, вываливается из дыр. Видать, кто-то из учителей припер ненужное с дачи. Или с помойки. (Уж точно не в духе нашей администрации столь щедро одаривать простых батраков народного просвещения.) То что нужно для старой развалины вроде меня. Особенно в такой идиотский день.

Скрипя костями, я погрузился в кресло, прикрыл глаза. Образ Лося мелькнул, но лишь на миг. До меня доносился шум повседневной школьной жизни, а чтобы хитрый зверь полностью захватил воображение, требовалась полная тишина.

Прошла пара минут, и многочисленные школьные звуки – разговоры, цокот каблуков, шуршание бумаг, постукивание кусочков мела о деревянные и металлические доски – слились в сплошной монотонный гул. Я задремал.

Когда очнулся, первый отмененный урок подходил к концу. В пустую учительскую вошла невзрачная женщина средних лет.

– Зд… зд,.. здравствуйте, – через зал поприветствовала она меня, заикаясь.

– Доброе утро, – ответил я, пытаясь вспомнить, кто это такая и зачем она здесь. Явно не из штатных учителей.

Она подошла к стенду и принялась сосредоточенно разглядывать листки.

Наша школа давно – и, надо признать, не слишком успешно – борется за звание лучшего среднего учебного заведения области. Поэтому у нас есть не только штатные педагоги, но и приглашенные лекторы из вузов и иных сомнительных контор. Почему сомнительных? Не верю я в то, что в современной России есть высшее образование. Раньше, в Советском Союзе, было. А теперь нет. Просрали все что могли! Pardon my French, как говорят у нас в Британии.

Так вот, та мадам была из вузовских преподавателей, что раз в пару недель выкраивали в своем основном рабочем графике несколько часов для старшеклассников нашей школы. В памяти всплыло: специалист по мировой художественной культуре.

И тут дернул меня черт с ней заговорить.

– Простите, а вы ведь у нас по культурной части, верно? – спросил я.

Она повернулась ко мне. На лице удивление.

– Д… д… да, – ответила она.

Я с ней ни разу раньше не разговаривал. Если и здоровался, то не прислушивался к ее речи. А тут… В первый и последний раз в жизни я встретил заикающегося преподавателя.

– А можете дать мне небольшую – скажем, минутную – справку по одному волнующему меня вопросу? – Я поднялся из кресла и, орудуя костылем, словно старорежимный щеголь элегантной тросточкой, направился к собеседнице.

– С уд-д-д-д-довольствием, – улыбнулась она. Ей явно льстило, что уважаемый с виду человек преклонного возраста обращается к ней за информацией из ее профессиональной сферы.

– Вы ведь наверняка знаете, что символизирует лось в древних мифологиях, я прав?

– Лось? – Казалось, упоминание об этом животном привело ее в некоторое смятение.

– Именно. Лось. Я, несмотря на свой возраст, пользуюсь интернетом, но вы ведь сами знаете, что всемирная Сеть – это дерево, на которое писает каждая собака. Если нужна достоверная информация, то лучше обратиться непосредственно к дипломированному специалисту. Вот я и решил воспользоваться случаем, раз уж застал вас здесь. – Я излучал дружелюбие и любезность.

Женщина вновь просияла. Затем ее улыбка стала чуть сдержаннее.

– У древних языческих племен лось считался символом упорства. С лосем отождествляли того, кто готов преодолеть любые преграды. – Теперь она говорила без заикания. Я все понял: ей удавалось скрыть дефект, только когда она читала лекции.

– Какие именно племена вы имеете в виду? – уточнил я.

– Европейские, конечно, в основном северные. Те, что регулярно с этим самым лосем сталкивались. Животное очень упрямое. Может даже быть, знаете ли, опасным.

– Знаю, – согласился я. – Тогда, если не трудно, просветите меня о местных древних племенах.

– Что именно вы хотите знать?

– Да все то же самое. Про лосей. Как к ним относились в наших краях. Еще со школы помню, тут обитали люди культуры боевых топоров, потом еще каких-то малоизученных культур, потом вятичи и прочие славяне, которые бог знает откуда сюда пришли. Из Карелии или из Финляндии – из тех краев, надо полагать. Вот для них что такое лось?

– Думаю, то же самое. Народы изначально, как вы верно заметили, северные. Сила духа, несгибаемость перед трудностями, готовность идти до конца, знаете ли. Хотя я не уверена. Не встречала информации на эту тему. Нужно поднимать источники, данные раскопок, артефакты. Наверняка что-нибудь найдется, если хорошо покопаться. Да, еще северные народности – некоторые и до сих пор – называют Лосем созвездие Большой Медведицы.

– Ясно, спасибо большое.

– Не за что. Обращ-щ-айтесь.

Мы разошлись каждый в свой угол. Я вновь расположился в кресле, удобно вытянув ноги, и некоторое время размышлял, перебирая в голове информацию. Я расценил эти сведения как каркас, основу для поиска. Как пластмассовая палочка, на которую накручивается сахарная вата. Палочка сама по себе ничего не дает, но без нее вату не продашь и не съешь.

Мой взгляд скользнул по ряду компьютерных столов. У нас в учительской стояло несколько старых ЭВМ с выходом в интернет. Свободного времени у меня оставалось полно. Я пересел за один из компьютеров, включил, подождал, пока загрузится система, открыл браузер и ввел запрос «культ лося». Поисковик выдал ворох ссылок на тексты о наскальных рисунках, статуэтках, древних верованиях европейских и сибирских племен, эскимосов и еще бог знает кого.

В этом беспорядочном нагромождении информации я наткнулся на одну любопытную группу в социальной сети. Называлась она не иначе как «Культ лося». Я стал изучать ее содержимое и полностью погрузился в тамошнюю атмосферу.

Животные с огромными рогами. Подернутые призрачной дымкой леса и тундры. Лоси-хранители, у которых то половина черепа оголена, то глаза горят красным, то рога подпирают небосвод.

Какой это все-таки страшный с виду зверь. У него морда… какая-то неправильная. Взгляд недобрый. Мышцы – настоящая машина для убийства.

Группа была с богатым и впечатляющим наполнением, но не особенно многочисленная. Я долго, как говорит молодежь, мониторил контент – до тех пор, пока не прозвенел звонок.

Я уже вставал из-за компьютера, когда подошел историк Светозар Радомирович Науменко.

– Уже освобождаете? – обратился он ко мне. – Хорошо. Мне как раз нужно кое-что поискать. Задали дети задачку. Иногда жалеешь, что не можешь знать абсолютно все по своему предмету.

– You are welcome, – пригласил я и отправился на урок.

8

После уроков я взял на вахте ключ от учительского гардероба и спустился на цокольный этаж. Отпирая дверь, я услышал легкие и быстрые шаги прошедшего мимо за моей спиной. Я инстинктивно обернулся и увидел ту самую девушку, что рисовала жуткого лося на листке бумаги. Черная куртка, черные обтягивающие джинсы, черные крашеные волосы, черная сумка, черная водолазка, черные сапоги – все черное, твою мать.

И черный лось.

Вот кого можно расспросить о значении символа. Вот кто наверняка знает.

– Девушка! – окликнул я. – Постойте.

Она обернулась. Я ожидал чего угодно, но не той реакции, что последовала.

Она бросилась бежать.

– Девушка, постойте! – Я кинулся следом. Хотя… «кинулся» – слишком громко сказано. Сделал несколько шагов, но быстро вспомнил, что призовые места в догонялках мне уже лет тридцать не светят. Остановился.

Она стремительно удалялась по длинному коридору в другой конец здания, где располагался один из выходов на улицу.

– Я только хочу кое-что спросить! – бросил я последнюю фразу вслед наглой девице.