Старик

– Дмитрий Михайлович, подождите! – заскулил директор, бросаясь следом. – Ну пожа-а-а-а-а-а-а-а-алуйста!

Но тот уже объяснял диспетчеру суть проблемы, жестом ладони веля похмельному директору заткнуться – дал понять, кто тут хозяин положения.

Я непроизвольно вздрогнул от мысли, что вот-вот придется разговаривать с полицейскими. Словно был в чем-то виноват, но сам еще не определился, в чем именно.

2

Впрочем, люди в форме быстро потеряли ко мне интерес. Попросив Ирину не покидать школу, они отправились рыскать по зданию. Отец тем временем позвонил в «Тревогу» – отряд добровольцев, что помогают разыскивать пропавших.

Ирина беспомощно опустилась на стул и уставилась в одну точку. Я уселся рядом.

– Помнишь прошлогодний случай? – спросил я.

– Какой? – тупо, на автомате произнесла она.

– С этой девочкой… как ее…

– Соней Коноплиной?

– Ну да, с ней.

Кошмарная история. Пропала без вести ученица одиннадцатого класса. Все думали, что ее убили. Считали, что серия последовавших зверских убийств – дело рук взрослого маньяка-садиста. Но чудовищем оказалась с виду хрупкая, жизнерадостная и добрая Соня Коноплина.

– Анатолий Васильевич, но не может же такое случиться два раза подряд! – воскликнула Ира. Ее глаза наполнились слезами, нижняя челюсть затряслась.

– Во-первых, не подряд: год с лишним прошел…

– Давайте не будем. Не хочу. Страшно.

Я только пожал плечами в ответ.

Хотелось быть уверенным, что с девочкой все будет хорошо. Что она просто впала в подростковую депрессию и ушла шататься по дворам. Или в кино. Резкая, знаете ли, смена настроения. Мозг – он ведь непредсказуем. Никто из нас на самом деле ничего осознанно не делает. Никогда. Свобода воли – это красивая, но пустая иллюзия.

Прозвенел звонок с урока. А потом и на урок. За перемену я наскоро проверил еще немного работ. Сгреб бумажки в охапку и отправился к себе в кабинет. В коридоре столкнулся со взмыленным Птеродактилем.

– Да что же это такое! – вознегодовала она. – Вы почему по звонку на урок только выходите из учительской, а?!

– Чтоб вы спросили, – буркнул я и скрылся от нее на лестничном пролете.

– Нет, ты подумай! – слышал я удаляющийся голос завучихи. – Он как будто специально издевается!

– Нет, я случайно издеваюсь.

3

Еще через урок школу облетела трагическая весть: на заброшенных дачах поблизости обнаружили труп.

4

Мы с женой ужинали, смотрели телевизор, время от времени перебрасывались через стол дежурными фразами.

В те счастливые годы, когда мои пальцы еще не дрожали, а ноги не подкашивались, я на накопленные деньги приобрел новый цифровой телевизор с плоским плазменным экраном. Повесил на собственноручно вкрученный в стену над мусорным ведром держатель.

Почему именно над мусорным ведром? – спросите вы. Дело в том, что при нашей планировке так удобнее смотреть, когда сидишь за столом. Согласитесь, неприятно постоянно крутить башкой, когда ешь. Это должна быть спокойная процедура, максимально способствующая здоровому пищеварению…

Хотя… с российскими-то новостями какое тут к чертям собачьим здоровое пищеварение…

Почему бы не убрать из-под телевизора мусорное ведро? – спросите вы. А зачем? – спрошу я в свою очередь. Чем оно мешает? Вот именно, ничем. Ну, нет у нас под мойкой отдельного ящика для мусорного ведра, как у всех порядочных людей. Вернее, есть, но мы там картошку храним, лучок, морковку. Что тут такого?

Ладно, о чем это я…

Ну, так вот. На ужин Маргарита Семеновна приготовила вареную курицу с картофельным пюре. Соли по минимуму – чтоб не совсем уж противно было. Возраст, сами понимаете. Сосуды изношенные. Маргарита Семеновна знает, что к чему. Читает заметки в интернете на эту тему.

Мы с ней давно не выписываем газет. В этом плане мы вполне современные люди, глобальной Сетью пользоваться кое-как приноровились. У каждого свой ноутбук. Вай-фай дома, все как положено. Я дискутирую на лингвистических форумах, а Марго все о нашем здоровье печется – каждый день поглощает тонны информации о правильном питании. Я ей как-то раз осмелился указать, что писанину эту стряпают такие же «знатоки», как она, – так супруга на меня всех собак спустила. С тех пор помалкиваю. Курица – и ладно. Без соли – и черт с ним. Гурманом я никогда не был. Мне вообще по большому счету все равно, что у меня на тарелке.

За окном стемнело. По второму каналу передавали местные новости. Первым – сюжет про девятиклассницу Лену Злобину. Убита и изнасилована. Три ножевых ранения.

А еще…

А еще у нее, черт возьми, исчезла голова. Полицейские не нашли.

Замерев с вилкой в руке, я глядел на мрачные пейзажи дачного поселка – блестящие от влаги черные деревья, коричневое месиво листьев на земле, уродливые кривые халупы. Мусор, гниль. На оцепленном пятачке топчутся люди с кислыми физиями.

– Ну и дела у вас в школе делаются, – произнесла Маргарита, мерно работая зубными протезами.

– Так ведь не в первый раз, – отозвался я.

– Да я уж помню про ту девочку, которая… – запнулась супруга.

– Которая серийная убийца, – закончил я.

– Она ведь резала головы?

– Резала. Не каждый раз, но резала.

– Неужто опять она?

– Мать, она вообще-то погибла.

– Точно. Я и забыла.

– Таблетки от склероза пьешь?

– Нет, забываю. У меня же склероз.

Покончив с ужином, я отправился в кабинет. Маргарита Семеновна убрала посуду и пошла в зал подготавливаться ко сну.

Я всегда ложусь позже. Закрываюсь у себя в кабинете, листаю новостную ленту на ноутбуке. А когда супруга засыпает, позволяю себе маленькую вольность – выкурить сигаретку. Не каждый день, не подумайте. Пару раз в месяц.