Рокировка с прошлым

– То есть имеются политический и экономический мотивы? – протянул я, подводя итог. – Всегда считал подобные убийства более… просчитанными, что ли?

– Верно, друг мой! Данное отравление иначе как спонтанным не назовешь – все, кто хотя бы слышал про временщиков, используют яды сроком действия не меньше недели. Кроме того, граф – человек разумный, не стал бы марать руки, а Ленские… сам видел – торгаши, способные сражаться словом, интригой, но пустить кровь духа не хватит.

– Понятно. Что скажете об инженере Тербие Вронском и докторе Лембере? Если правильно помню, рицин лишь производное вещество при изготовлении касторового масла, применяемого в технике – может, инженер реагенты вез и нахимичил? У доктора же просто обязан иметься чемоданчик с медикаментами, в том числе ядами и противоядиями! Вполне мог что-нибудь намешать, чтобы симптомы совпадали.

– Доктор? Маловероятно… Тогда почему сразу не указал на нас? Не захотел выдавать себя излишней осведомленностью? Скорее, поверю, что кто-то выкрал яд. И какой мотив? Милейший человек прибыл в Агемо на новое место службы, устраивается, прежде чем перевозить семью. С послом почти не общался, лишь несколько раз помог при переедании. Вот Тербий… у них с послом в первый же день вышел конфликт: посол довольно радикально высказался об изобретениях инженера, чуть до драки не дошло.

– Ну вот! Плюс психическое заболевание – это не шутка.

– Проблема в том, что инженер – наш вторичный объект охраны, все-таки не последний человек для Хроно, – остудила пыл нежным голосом Лорн. – Можем сказать наверняка: в течение последних двух суток более чем на пару минут они с послом не встречались и тем более не оставались наедине. Кроме того, сомнительно, что он знал о яде ласки фером… но и знай, скорее бы с отверткой кинулся.

Небо в просвете зданий вспыхнуло алым. Стекла в домах зазвенели от мощного гула. Автомашину слегка качнуло. Несколько манипуляций, и простор. Небо превратилось в полотно, куда выплеснули алую и черную краски, чтобы понаблюдать, как они смешиваются в ореоле безмолвия.

– О! Вот и экспромт сработал! Честно, не рассчитывал!

– Это в доме графа? Взрыв? Пожар? Рейм, что ты натворил?

– Я? Винар упаси, друг мой! Просто нам удалось спровоцировать преступника. Похоже, в комнате оказалось достаточно народу, чтобы кто-то не удержал язык за зубами. Высокое общество такое низменное. Двадцать минут, и не только преступник, но и все гости осведомлены о нашем плане. Повезло, что предложенный мной план оказался достаточно реалистичным, чтобы заставить паниковать злодея, спешить и делать глупости – устроить побег… довольно фееричный, признаю.

– Что же теперь? Нужно поспешить, помочь…

– Юрий, успокойся! Там есть кому помочь, тот же Текарий со своими людьми! Да и кроме них… – Из-за крыши здания с тихим шелестом винтов выплыл дирижабль городовых и устремился к месту происшествия. – Мы же направляемся на «Рассветный Бриз». Убийца спешит туда, чтобы уничтожить возможные улики. Это нам на руку – появляется возможность очистить свое имя!

– Пусть так. – Из котла со свистом вырвалась белая струйка пара, ознаменуя нормализацию давления, как в автомашине, так и в разговоре. – В пути расскажите о последнем попутчике… кстати, кто он?

– Ты его видел, друг мой, – хохотнул Рейм. – Повеса, что пытался произвести впечатление на госпожу Алению, помогая ей проникнуть в комнату. Господин Ефим Терног – аристократ, а значит, какой-никакой чувствующий. Крайне обеспечен. Пытался ухаживать за Лори, но быстро понял, что, бегая за служанками, останется и здоровее, и счастливее. Прибыл в Агемо для кутежа и наслаждения всеми прелестями, которые может дать большой город: вино, игры, женщины… Вернее, я хотел сказать, для учебы в один из здешних вузов.

– Даже так? – Потребовалось усилие, чтобы подавить ухмылку. – А относительно дела?

– Общение с послом только по работе. Заметил у него деревянный перстень? Символ того, что он работает внештатным писакой, ни много ни мало в «Вестнике Агемо», потому его и пустили на дирижабль. Единственное, что против него, кроме потакания страстям, – он наверняка знает о ласке фером и ее возможностях, ибо его родовые земли у самых гор Малого Забвения, а сам он – заядлый охотник, в его земли забегала дичь от Последних. Но с тем же успехом он мог рассказать кому-нибудь об особенностях питомца Лорн. Так что, как видишь, любой…

Прошло полчаса. Жилые острова остались позади. Вокруг оказалось огромное поле – посадочная площадка дирижаблей, пустая. Ориентир – башня с курантами, венчающая здание авиапорта по левую сторону. Судя по ним, было без десяти час до полуночи. По моим подсчетам, через пару-тройку минут доберемся до ангара. Уже видны отсветы из приоткрытых ворот – не думал, что техники проводят техобслуживание цеппелина так поздно. Я гнал. Гнал, что есть силы, – триста метров в минуту, аж дух захватывает! Красота… Свобода. Спокойствие!

Звяк! Над ангарами сверкнуло и приглушенно грохотнуло. Гроза? Вроде не сезон? Звяк. Дзынь. По центру лобового стекла образовалось белое пятнышко. Дзынь. Дзынь. Появилось несколько пятнышек напротив моей головы. Дзынь. Звяк. Дзынь. Звяк. Дзынь… Вспышки и в небе, и на земле. Град пуль забарабанил по корпусу. Стекло начала затягивать еще робкая, но быстро растущая паутина. Я резко крутанул руль – в поле мы великолепная мишень. Даже служебной технике, бронированной по последнему слову, долго не продержаться под обстрелом.

– Друг мой, нельзя отступать! – Рука Рейма легла на плечо. – Нам необходимо на цеппелин!

– Это самоубийство!

– Если действовать в лоб! Но у тебя есть силы! Телепортируй нас!

Я тихо застонал. Сейчас совсем не место и не время было объяснять временщикам, что пространственники владеют не способностью телепортации, а пространственным Пробоем! Это кардинально разное! Не умеем мы расщеплять предметы на атомы в одном месте и собирать в другом, зато способны создавать дыры в пространстве… своеобразные туннели, через которые можно перемещаться на невообразимые расстояния. Имеется лишь одно ограничение: необходимо пройти сквозь туннель! Внутри движущегося транспорта сделать подобное, мягко говоря, невозможно! Перемещать же весь механизм…

Додумать я не успел, ибо в барабанном ритме пуль различил свист.

– Вон из машины! Немедленно!

Единственное, что я успел, – вывернуть руль так, чтобы автомашина вновь повернула к ангарам. Затем вывалился из самоходной тележки. Гравийная подстилка встретила жестко и оказалась щедра на болезненные неровности. Однако пока катился, удалось заметить, как из задних дверей, с интервалом в пару секунд, вылетели двое.

Технику буквально разметало… Рефлекторно я вскинул Барьер жизни – многомерный щит на расстоянии вытянутой руки, пройдя сквозь который любой объект распадался на элементарные частицы. При этом я видел, со всей отчетливостью видел, как за миг до взрыва не обладающий ничем подобным Рейм, не колеблясь, в отчаянном рывке накрыл Лорн собственным телом, всего в десятке метров от эпицентра!

Я вскочил. Покачнулся. Как ни группировался, но форма превратилась в лохмотья, а тело саднило нещадно. Не обращая внимания, рванул к временщикам. Обстрел стих. Враг не видел, что мы до сих пор живы, – нас накрыло плотное паровое облако, – хоть какая-то польза от взрыва котла под большим давлением.

– Хватайтесь за меня! – рухнул я рядом с временщиками. – Я нас вытащу!

Сам вцепился в подранную, влажную и липкую от пара одежду. Напряг силы пространственника. По спине прошла волна мурашек… ничего!

– Товарищи, кристаллы! – почти прорычал я.

Импульс боли прошел от уха в центр мозга. Видимая только мне волна искривила пространство. Закинул в искажение временщиков, после запрыгнул сам. Перемещение оказалось, как всегда, мгновенным. Наша троица возникла у массивных дверей авиапорта, ведущих к Агемо. Осмотр оказался неутешительным – ни одного извозчика, вообще ни единой живой души…

– Вы в порядке? – Вскинул руку, вытереть пот. – А то такое…

Осекся. Рука была изгваздана кровью и чем-то… желеобразным? Обернулся к временщикам. Рейм… Кусок мяса, обваренный до насыщенного алого цвета, с десятком произвольно торчащих медных фрагментов, плоть вокруг которых обуглилась, и черепом… его почти не осталось, один из осколков напрочь снес затылок, разметав куски мозга по одежде. О запахе и говорить не приходилось. Желудок жалобно сжался. Если до этого мне грозило увольнение, то теперь точно убьют.

– Он сделал свое дело. – Лорн, рядом стоя на коленях, отточенным движением перевернула тело на спину. – Остальное за нами. Необходимо закончить – поймать преступника. Вы поможете, господин Юрий? – Девушка нежно закрыла напарнику глаза и подняла на меня лицо.

Какими бы весомыми ни являлись аргументы невозможности подобных действий, они умерли в этот момент. Эта девушка, она слишком… слишком… слишком! Судорожно сглотнув, я выдавил:

– Мадемуазель Лорн, не высовывайтесь! Отсюда до ангаров не меньше километра, вас не должны заметить. Но на всякий случай… – Револьвер перекочевал к девушке. – Приказываю! Хотя нет… Прошу: не подвергайте себя опасности. А теперь пожелайте удачи!

Поднимаясь, я схватил с земли россыпь камней. Напряг силы и вновь почувствовал острие боли. Шаг в колеблющееся пространство, и я стою на крыше ангара, со стороны которого велся обстрел. В свете многочисленных Глаз ночи, с любопытством взирающих с небосклона, осмотрел противостоящие силы. Как и подозревал – всадники на пегасах. Восьмерка. Хотя бы отпадает вопрос: как нас смогли опередить? Двое на краю крыши со вскинутыми винтовками. Смотрят в сторону, где еще дымят останки самоходной тележки. Сколько внизу и в ангаре – неизвестно… Правда, главный вопрос: откуда встречающие, если, по расчетам, убийца должен работать один?

Я рванул с места что есть духу. Усилие воли, импульс боли и камушки, зажатые в ладонях, схлопнулись, превратившись в Одномерные шипы. Взмах правой рукой – голова стоящего на краю крыши взорвалась. Левой – второму бандиту разворотило грудину. Оба осели беззвучно. Одномерный шип – страшное оружие, почти невозможно защититься от предмета, не имеющего ни ширины, ни толщины, пронзающего все на своем пути, а при достижении цели вновь обретающего трехмерность.

Подскочил к наименее изгвазданному внутренностями телу и схватил винтовку. Однозарядный карабин, убитый почти до непригодности, но с оптикой. Передернул затвор. Вскинул карабин к плечу. Поймал в прицел всадника. Выдох. Плавный выжим спуска. Хлопок. Оружие дернуло. В лицо дохнуло пороховыми газами. Пуля угодила всаднику в плечо. Однако удар все равно выбил его из седла, и он, дико матерясь и махая конечностями, повис на стременах. Пегас взбрыкнул и понес, выделывая невообразимые кульбиты.

Я перевел прицел на второго. Передернул затвор. Прицелился. Сделал поправку. Выдох. Выстрел. Цель, не двигаясь, обвисла вниз головой. Остальные всадники преодолели недоумение и рванули врассыпную, хаотично пытаясь отстреливаться.

Третий выстрел. На сей раз не повезло пегасу. Перебитое крыло подломилось, и двое рухнули на землю. Жаль, животное ни в чем не виновато.

Передернул затвор. Кончились патроны… Враг тоже непозволительно приблизился – стрельба на подавление становилась все более прицельной. Несколько пуль ветерком всколыхнули одежду. Не беда.

Перехватив карабин за приклад, я вновь напрягся – оружие дрогнуло, теряя очертания и превращаясь в рисунок самого себя – Двумерный клинок. Следом боль. Шаг с края крыши в волнующуюся пустоту. Новое перемещение. Я стоял на крупе пегаса, за спиной всадника. Человек был разгорячен. Жаждал крови и смерти. Спешил к врагу… Меня же обдувал соленый ветер с моря, принося расслабление. Двумерный клинок прошел сквозь тело без сопротивления.

Вновь боль. Очередное перемещение. Следующий удар. Боль. Перемещение. Удар. Боль…

Сознание помутилось. Когда я очнулся, обнаружил себя лежащим в какой-то зловонной канаве. Голова гудела колоколом. У частого использования силы есть свои недостатки – боль, вначале лишь доставляющая неудобства, с каждым разом становится сильнее, пока не затмевает разум. Похоже, начинаю терять форму на службе транспортником, раньше подобное являлось разминкой. Хорошо, что рефлексы еще действуют.

В небе лишь в этот момент первая из моих жертв поняла, что погибла, – тело всадника распалось пополам и стало падать на землю, дергаясь и фонтанируя черной в ночи кровью. Следом еще, и еще… трое.

Как же давно я мечтал о возможности сотворить что-то… эдакое! Полезно иногда отключить мозг и забыть слово «невозможно». Пусть завтра уволят, но как приятно убирать этот человеческий мусор, не дающий дышать Агемо. Не для того я учился в Университете, чтобы грузы с места на место таскать!

– Это пространственник! Он где-то на земле! Найдите и убейте! – Вот и последний всадник проявился!

Не прошло и пары секунд, как в воздух взмыли две фигуры – рухи. Я отчетливо понимал, что переместиться не смогу: стоит изменить мерность пространства хоть на единицу, тогда потеряю сознание, и мне точно конец. Надеяться, что ночь не такая уж светлая, а содержимое сточной канавы окажется хорошей маскировкой, не приходилось… но пренебрегать ничем не стоило! Для начала зарылся в грязь – попробовал на вкус небеса, пришло время вкусить матушку-землю. Если повезет, то скроет запах от нюха звероподобных. Как же хорошо, что у нас в стране воруют все и на всем! Пятый год благоустраивают территорию авиапорта…

Затем пришло время упрощенной версии силы – иллюзии: укрылся невидимостью, Пологом тишины, не забыл приглушить и электромагнитную ауру – пусть будут прокляты рухи со своим зрением! Главное, чтобы не нашлось обладающих силой, способных применить Пространственный шум.