Три плута

– Пожалуйте! Сию минуту вас проводят.

Гости направились по длинному, несколько темноватому коридору. Слуги, попадавшиеся им навстречу, останавливались, прислоняясь к стене и вежливо кланяясь, с видом особого почтения.

– Вот сюда пожалуйте-с!

Перед ними отворили одну из дверей направо, и они вошли.

Огромный кабинет с тремя окнами, выходившими на двор Мойки, казался тоже темным от штор и драпри. Длинный стол посреди комнаты был уже нагружен всевозможными закусками и бутылками разнородных водок.

Навстречу вошедшим встал с дивана Рогов. Оба они сразу заметили новый полный холщовый мешок, лежавший рядом с оставленным им местом.

– Господа, нас надули! – были первые слова, с которыми Рогов обратился к вошедшим.

– Как надули?

– Я хочу сказать, – ответил Рогов, – что нас обсчитали, – и, видя недоумение и разгадав волнение обоих, он поспешил прибавить: – В этом мешке не полмильона, а несколько меньше. Я уже прикинул, сколько приходится на брата, и вышло по ста пятидесяти девяти тысяч двести рублей. Какова штучка!

Обоим вошедшим хотелось поскорей увидать деньги. Они подошли к мешку и нетерпеливо ожидали, когда Рогов развяжет его.

– Надо сказать, чтобы никто нас не тревожил, пока мы сами не позовем, – сказал Роман Егорович.

Мустафетов позвал одного из татар и отдал приказание.

Тогда деньги были вывалены на один из боковых столов для посуды.

– В каждой из таких кипок, господа, по десяти тысяч рублей, – весело заговорил Рогов. – Отберите себе, стало быть, по десяти кипок каждый. Считайте! Тебе кипа, тебе кипа и мне кипа, тебе вторая, тебе вторая и мне вторая, тебе третья, тебе третья и мне третья. Вот это я называю правильным распределением богатств. Считайте дальше. Вот, вот, вот… Видите, как справедливо. Теперь все получили по сто тысяч. Остается по пять кип и потом двадцать семь тысяч шестьсот рублей разделить на три доли.

Вскоре расчет был окончен.

Тогда Рогов достал из бокового кармана какую-то бумажку и, передавая ее Мустафетову, сказал:

– А вот и мой оправдательный документ. Это – расчетный лист из конторы Юнкера. Тут все ясно: по девяносто шесть, минус комиссионные.

– Сам ты плюс, а не минус! – воскликнул Мустафетов. – А теперь дай тебя расцеловать!

– Целуйте оба. Я вполне заслуживаю этого. Паинька-мальчик! Дельце обделал так, что просто загляденье. Но надо распорядиться насчет мешочков и для ваших денег. Кстати, и обед закажем. – Он пошел, отпер дверь и громко крикнул: – Эй, позвать сюда распорядителя!

Когда тот вошел в кабинет, Мустафетов спросил своих компаньонов:

– Вы, конечно, позволите мне распорядиться? Я думаю решить вопрос следующим образом, – обратился он к распорядителю, – подайте нам в больших чашках борщок и к нему тончайшие гренки с пармезаном. Потом хорошую стерлядь. Приготовить по-русски и чтобы раковых шеек не жалеть. После стерляди, как вы думаете, господа, насчет жареного поросенка?

– Нельзя ли чего-нибудь другого? – спросил Рогов. – Я что-то в обед не особенно люблю поросят. К завтраку, с кашей, еще туда-сюда.

– Ну, хорошо! В таком случае мы вот что придумаем: ведь мясо какое-нибудь нужно, а придерживаться исключительно русской кухни нет решительно никакой надобности, тем более что она очень тяжела. Поэтому продолжаю таким образом: после стерляди маленькие филейчики, соус беарнез. Это с эстрагончиком довольно пикантно и вкусно.

– Гарнир прикажете подать?

– Нет, лучше картофель-суфле. А на жаркое хорошую пулярку, начиненную трюфелями, но не фаршем, а одними трюфелями, да салат из зеленых огурцов с укропом.

– Спаржа имеется отборная, такая спаржа, что на удивление даже, великолепная, – попробовал порекомендовать метрдотель.

– А что же, спаржа – дело хорошее.

– На сладкое что? Может, каши гурьевской или маседуан из французских фруктов?

– Нет, после такого обеда надо что-нибудь прохладительное, надо рот освежить. Мороженое непременно фруктовое.

– Слушаю-с! А насчет вин как прикажете?

– А насчет вин вот мое мнение: чтоб они были хороши, а до цены нам дела нет. С рыбой подать нам белого вина, но сухого. К филейчикам – красное тонкое вино, подлинное, но без слишком сильного аромата, а после пулярки с трюфелями можно и высшее, что есть, по тонкости и букету. На всякий случай приготовить нам бутылочку-другую гейдзик-кабинет. Только не переморозить. Иглы не надо, а чтобы вино муссировало в стакане, играло.

– Понимаю-с.

– Ну, хорошо. Вот и все.

Распорядитель хотел уже уходить, поклонился и повернулся, только Мустафетов остановил его, напомнив:

– Только мешки бы не забыть холщовые, чтобы нам деньги спрятать. Наследство от тетушки получили и вот приехали к вам раздел вспрыснуть.

Тот на ходу обернулся и, почтительно улыбаясь, ответил:

– Все будет исполнено-с! Не извольте беспокоиться! – И вышел.

Откуда были добыты мешки, неизвестно, но появились они очень быстро. Каждый упрятал свою долю, мешочки были положены рядышком на диван, и закуска в ожидании обеда продолжалась.

Только после второй или даже третьей рюмки водки да разных пикантных солений у трех приятелей разгорелся аппетит.

– А ведь мы, господа, с утра ничего не ели! – воскликнул Роман Егорович. – Что значит делом-то быть занятым! За делом незаметно, как и время бежит.

– Зато теперь мы не только свободны, – сказал Мустафетов, – но во всем городе нет такого фрукта, которым мы не были бы в состоянии угоститься.

– Неужели это правда? – в каком-то оцепенении проговорил Смирнин.

– Да, молодой человек, правда, – ответил ему Назар Назарович. – В руках каждого из нас теперь огромная сила, такая, которая, во всяком случае, не только может, но и должна послужить основанием всей будущей жизни каждого из нас. Романа Егоровича я знаю давно; знаю, что он никогда еще не обладал разом столь значительными деньгами. То, что вы рассказывали мне о самом себе, Иван Павлович, подтверждает, что и в ваших руках денег никогда не бывало. Опытным человеком в данном случае между нами троими являюсь я один. Мой вам совет – искать себе такое поприще, на котором ваш капитал не только не иссякнет, но и принесет барыши.

– Эх, голубчик, – воскликнул Рогов, – да разве мы процентщики? Разве мы коммерческие люди? Давай-ка выпьем еще водочки. Балычок больно заманчивый.

– Водочки выпить можно, – ответил Мустафетов, – но что касается твоих слов, то ты напрасно говорил их.

– Как напрасно?

– Послушай, законодательство смотрит на нас с тобою как на воров и мошенников.

– Превратное суждение.

– Не скажи… Вот здесь, в ресторане, татар много, и все они вместе, конечно, сильнее, нежели мы трое. Они могли бы прийти, отнять у нас наши деньги, и куда бы мы пошли жаловаться на них.

– Не говори глупостей, как раз идут…