Христианство как новая жизнь. Беседы о главном

– Германия (9,5), в которой 66% населения составляют католики и лютеране, и согласно Конституции «преподавание религии в публичных школах является обязательным»;

– Англия (6,9), в которой господствующая Англиканская церковь насчитывает 25 млн. последователей (47% населения) и официально имеет статус государственной;

– Италия (6,3), в которой около 97% населения являются прихожанами Римско-католической Церкви;

– Израиль (5,8), где три четверти населения являются иудеями и только религиозные иудейские праздники отмечаются на государственном уровне;

– Грузия (4,3), согласно Конституции которой,«государство признает исключительную роль Грузинской православной церкви в истории Грузии» (статья 9);

– Армения (1,9), в которой 98,7% населения исповедуют христианство;

– Азербайджан (0,6), где 99,2% населения считают себя мусульманами.

Стабильно низкую статистику суицидов – менее 4,0, то есть на уровне дореволюционной России – по сей день демонстрируют католические Мексика, Гватемала, Венесуэла, Перу, Панама, Парагвай и Гаити, а также Кувейт, Иордания, Египте и другие арабские страны. Все они в XX веке прошли путь модернизации, но, в отличие от Росси, эта модернизация не сопровождалась радикальным отрицанием форм религиозной и духовной жизни, традиционных для этих стран. Что нельзя сказать о странах из первой группы, в которой оказались Россия, Белоруссия, Украина и Казахстан, все в той или иной степени попавшие под «каток» государственного атеизма. Целили в Церковь – попали в душу человека, обессилив и лишив его понимания того, что понятно самой простой верующей бабушке в России, Англии или на Гаити: «Не хлебом единым жив человек!» (Мф. 4, 3).

«Не хлебом единым»

О том, что «не хлебом единым будет жить человек» (Мф. 4, 3) приходилось слышать и прежде, в советской России – дескать, наш человек имеет полное право после смены у мартена и хорошую книжку почитать, и на гармошке поиграть, и в кино с друзьями сходить. Звучат они и сегодня. Только в новой «постсоветской» редакции мартен заменил офис, книжку – глянцевый журнал, гармошку – компьютерная игра, а кино – ночной клуб. «Ну, действительно, не кони же мы – работать с утра до вечера!».

За годы советской власти миллионы людей настолько привыкли относиться к науке, образованию, культуре и религии и всему другому, что «не хлебом единым», как к «надстройке» общества, что до сих пор путают евангельское «не хлебом единым» с криками «хлеба и зрелищ!» периода упадка Римском империи.

Однако Христос говорил не о «зрелищах». Приведем Его слова целиком: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4, 3). В советские годы вторую часть, как правило, опускали, отчего получалось, что человек должен не только работать, но и отдыхать. А еще – есть, пить и дышать. Сущая банальность!

Но Христос говорил о другом. Его слова были ответом диаволу, который, искушая Христа в пустыне, предложил превратить камни в хлеба. Спаситель отверг это предложение и фактически процитировал пророка Моисея, который некогда также в пустыне завещал израильскому народу: «И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой, по пустыне, вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем, будешь ли хранить заповеди Его, или нет. Он смирял тебя, томил тебя голодом и питал тебя манною, которой не знал ты, и не знали отцы твои, дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким [словом], исходящим из уст Господа, живет человек» (Втор. 8, 2—3).

По толкованию Святых Отцов, «манною» Моисей назвал «плоть Господа нашего»[54 - Ефрем Сирин, преп. Толкование на книгу Второзаконие.], которая «удовлетворяла всякой нужде» евреев и «заменяла все, чего бы кто ни захотел есть – рыбы ли хотел иудей, яйца ли, сыра ли, молока ли, мяса ли, манна удовлетворяла всякому требованию вкуса его»[55 - Благовестник, или толкование блаженного Феофилакта, Архиепископа Болгарского на Святое Евангелие от Матфея.]. Но еврейский народ не понимал этого, отчего Моисей говорит: «Которой не знал ты, и не знали отцы твои».

Христос потому и отверг предложение диавола, что пищей для Спасителя был не обычный хлеб, а исполнение воли Отца Небесного. Современному человеку, привыкшему считать, что мiр материален и только, и потому пища может быть только материальной, понять это трудно. Если наш современник слышит или говорит о «духовной пище», то, чаще всего, в переносном смысле, иносказательно. Но Христос говорил о ней искренне и прямо, как о реально существующей. Апостол Иоанн вспоминал, как однажды в Самарии ученики приступили к Иисусу и просили Его: «Равви (то есть учитель), ешь!». «Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть? Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин. 4, 31—34).

Поэтому и о том, что человек будет жить «всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4, 3), Христос говорил не в переносном, а в прямом смысле – человек не сможет жить без духовной пищи, данной ему Богом, которая принадлежит не материальному (чувственному) мiру, который Священное Писание называет «Землей», а духовному миру, который оно называет «Небом».

Следовательно и живет человек не только в материальном (вещественном, чувственном) мiре, но также в мире духовном, который хотя и не материален, но реален. И слова Христа «не хлебом единым будет жить человек» означают, что без этого духовного мира, ни человек, ни общество, в целом, жить не могут.

Небо и Земля. Мир и Мiр

«В начале Бог сотворил небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1, 1—2). Этими словами, которые знакомы многим, Библия начинает рассказ о Творении. Однако немногие знают, что в них говорится вовсе не о звездном небе, которое Книга Бытия называет «твердью», и не о суше.

Один из наиболее просвещенный и авторитетных архипастырей XIX в. святитель Филарет Дроздов (+1867) писал об этом так:

«Предмет, или следствие творящей силы Божией Моисей называет «небесами» и «землею». Имена сии вместе взятые, обыкновенно знаменуют (означают) целое творение. В особенности в сем месте «небеса» не суть ни воздушное, ни звездное небо, ибо «твердь» (небо) создана во второй и украшена светилами в четвертый день. Можно здесь разуметь «небеса небес» (3 Цар, 8, 23) или мир «невидимый» (1 Кор. 1, 16) …. Первоначальная «земля необразованная и пустая» не означает земного шара, поелику (поскольку) он образовался не прежде отделения «вод, которые под твердью от вод, которые над твердью», и поелику (поскольку) земля оная в сем состоянии противополагается устройству всего видимого мiра». «Землею» здесь называется вещество сего мiра вообще», которое «противополагается небу или миру духовному»[56 - Святитель Филарет (Дроздов). Толкование на Книгу Бытия. М.: Лепта-Пресс, 2004. С. 26, 30.].

Итак, первоначальные «Небо» и «Земля» означают все Творение Божие – два мира – Земной и Небесный, Видимый и Невидимый, о которых сказано в Символе веры: «Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым», то есть всего Творения, включающего видимый, материальный мiр и невидимый, духовный мир.

Так уже с первых слов Священное Писание напоминает внимательному и вдумчивому читателю: «Помни, что окружающая действительность устроена сложнее, чем ты видишь. Вокруг тебя существует не только мiр видимый, но и мир невидимый, который не материален, но также реален, как первый – видимый, материальный, вещественный, чувственный мiр.

Еще раз подчеркнем, что «Небо» Библии не является просто, одним из «параллельных», материальных мiров со своим временем и пространством, о которых любят рассуждать уфологи и фантасты. Ангелы не живут на Марсе или какой-то другой планете, существующей в каком-то неизвестном нам пространстве и времени. Время и пространство – формы бытия материи, которую Священное Писание называет «Землей». «Земля», как и всякая материя, пребывает во времени, пространстве и движении. Потому ее ресурсы ограничены, а история конечна. «Образ мiра сего» проходит (1 Кор. 7, 31), и потому христиане ожидают не гостей из соседней Галактики, а «нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Петр. 3, 13).

Между тем, по мысли протопресвитера Александра Шмемана (+1983), новизна христианства состоит в том, что христиане не просто пассивно ожидают нового мира – Царства Божия, Царстве Небесного, Небесного Иерусалима (Откр. 21, 2), само название которого указывает на его духовную природу. Потрясающая новизна Евангельской вести состоит в том, что Царство Божие приблизилось и внутрь вас есть (Лк. 10, 9; 17, 21), потому, как писал о. Александр, «хотя и незримое и неведомое мiру сему уже пребывает посреди нас, уже светится, уже действует в нем»[57 - Шмеман Александр, протопресвитер. Беседы на радио «Свобода»: В 2 т. Т.1. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009. C. 306.]. Или как писал в начале XII в. блаженный Феофилакт, архиепископ Болгарский: «Если мы, живя на земле, ведем себя по небесному, живем без страстей: то имеем Царствие Небесное»[58 - Благовестник, или толкование блаженного Феофилакта, Архиепископа Болгарского на Святое Евангелие от Матфея.], то есть являемся жителями двух миров – проживая в Мiре Земном, одновременно живем и в Мире Небесном.

Как известно, наставницей Русской Церкви стала Церковь греческая, византийская. В греческом языке «мироздание» обозначено словом «??????» (космос), «свышний мир» – словом «e?????» (айрин)[59 - Отсюда происходит женское имя Ирина.], которые не только пишутся, но и произносятся различно. В церковно-славянском и русском языке – иначе.

Земной мiр пишется через букву «I десятеричное», названное так потому, что в церковно-славянской азбуке этой букве соответствует число 10.

Небесный мир пишется через букву «иже», которой соответствует число 8, наполненное глубокой христианской символикой. Число 8 означает вечность – «новое время», «день Воскресения Христова», «день Господень», «день Евхаристии», «невечерний день Царства Божия», «восьмой день творения», «день за пределами времени», то есть за границами обычной земной недели (седмицы), состоящей из семи дней. У христиан I – IV вв. воскресный день, в который совершалась Божественная литургия, часто назывался «днем восьмым». Напоминая об этом, о. Александр Шмеман писал: «Восьмой день – день за пределами цикла, очерченного седмицей, запечатанного субботой – это первый день нового эона, образ времени Мессии. … Этот день восьмой (после и вне седмицы) есть, следовательно, и день первый – начало спасенного и обновленного мира»[60 - Шмеман А., прот. Введение в литургическое богословие.].

Глубоко символично, что святые Кирилл и Мефодий при переводе Священного Писания с греческого языка для обозначения вечного Мира Небесного избрали букву «иже» и назвали оба мира, в которых живет человек, словами, которые произносятся одинаково, а пишутся по-разному. Словно хотели тем самым подчеркнуть различие и, одновременно, близость этих двух миров.

Эта мысль имеет важное значение для веры христиан и всех сфер жизни христианского общества – науки, философии, образования, культуры и даже государственного строительства.

Например, она нашла отражение в концепции блаженного Августина (+430) об одновременном сосуществовании на Земле двух градов – Земного и Небесного (Града Божия), «гражданами которого, – как писал святой Августин, – мы страстно желаем быть в силу той любви, которую вдохнул в нас Основатель его». Труд «О граде Божием» был написан между 413 и 427 гг. С тех пор прошло более пятнадцати веков, но концепция Августина не забыта.

«Википедия» сообщает:

«Августин описывает историю человечества как сосуществование двух общностей – Града Божьего и Града Земного. Люди, входящие в Град Божий, живут по установленным Богом законам, а обитатели Града Земного – по законам, установленным возгордившимися людьми, которые отказались от Бога. „Град“ не относится к какому-то конкретному государству: люди, входящие в Град Божий или Град Земной, различаются внутренними качествами. Каждый человек определяет сам, к какому Граду он принадлежит, либо жизнью по законам Бога – к Божьему Граду, либо греховной жизнью – к Земному Граду. Принадлежность к одной из двух общностей определяет, будет ли человек спасён после Страшного суда».

На этом же основан православный идеал «симфонии властей», заключающийся в том, что светская и церковная власти находятся в состоянии согласия и сотрудничества: земная власть регулирует вопросы мiрской, то есть материальной, чувственной жизни, а власть церковная – вопросы мирной, то духовной жизни. При этом отклонение, когда церковная власть притязает на политическое господство в стране, называют «папизмом», а отклонение, при котором мирская власть вмешивается в дела Церкви – «цезарепапизмом».

Мысль о том, что помимо материальной реальности (мiра) существует объективная духовная реальность, нашла отражение в русской пословице «Не все золото, что блестит», а также в широко известной фразе из повести Антуана де Сент-Экзюпери (+1944) «Маленький принц»: «Самого главного глазами не увидишь». Однако, как горько заметил герой Сент-Экзюпери, «люди забыли об этом».

Почему люди забыли об этом?

О том, что слова мир и мiр означают разные реальности, разные миры – небесный и земной, сегодня помнят далеко не все. Не только среди людей далеких от Церкви, но и среди прихожан. Чтобы убедиться в этом, попробуйте ответить, через какую букву – «иже» или «I десятеричное» – пишется слово мир в выражениях, звучащих во время православного богослужения «М-ром Господу помолимся!» и «М-р всем!», или попробуйте вспомнить, через какую букву следует писать слово «см-рение»?

Между тем от этого зависит не только правописание, но и смысл этих слов. Каким «м-ром» предлагает священник помолиться Богу? Какой «м-р» преподает прихожанам? Что означает «см-рение»? Например, для повышения по службе Вам предлагают дать взятку начальнику. С точки зрения смiрения, то есть принятых в современном обществе норм и правил, так поступают многие, отчего же не дать? А смирение обязывает искать правды Божией и не оправдывать свои поступки неписанными законами мiра сего. Или, например, вы идете по улице и видите, как кто-то большой и упитанный лупит кого-то маленького и тщедушного. Если вы проходите мимо – дескать, «сами разберутся, может, и поделом ему» – это смiрение, а когда пытаетесь их разнять, потому что «нехорошо большому лупить маленького» – это смирение.

С советских времен многим известен лозунг «Миру мир», являющийся калькой с одного из прошений Великой ектении: «Мира мiрови у Господа просим!». Но стоит неверно расставить буквы в словах, и смысл этого лозунга, кардинально меняется: Мiру мир означает «пусть будет на земле, как не небе», а Миру мiр – «пусть будет на небе как на земле». Церковь молится о том, чтобы «на земли» было «якоже на небеси», а к чему стремимся мы, провозглашая Миру мир?

В советские годы этот лозунг был растиражирован миллионными тиражами газет, плакатов и открыток. Однако, читая «Миру мир», советский человек даже не задумывался над тем, каким глубоким богословским и философским содержанием могло быть наполнено это выражение, если бы в русской азбуке удалось сохранить букву «i десятеричное».

Эта буква была исключена из азбуки в ходе реформы 1917 – 1918 гг., после чего слово мiр, означающее материальную реальность, стало писаться через «иже» – мир, но не в значении «горнего мира», как это было раньше, а в значении «мiра дольнего», то есть земного. Поскольку никакого «горнего мира» – Царства Небесного, Небесного Иерусалима и «прочей метафизики» захвативший Россию Ленин и его верные последователи знать не хотели.

Чтобы не быть голословным, приведу цитату из письма В. И. Ленина А. М. Горькому от 13 (14) ноября 1913 г., в котором, распекая писателя за «богоискательство», Ленин пишет: «Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье с боженькой есть невыразимейшая мерзость… самая опасная мерзость, самая гнусная «зараза». И в завершение: «Обидно дьявольски. Ваш В. И.»[61 - Из письма В.И.Ленина А. М. Горькому от 13 или 14 ноября 1913 г. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 48. С. 226, 227, 228.].

Декрет о реформе русской орфографии был подписан А. В. Луначарским (1875—1933), который в правительстве Ленина занимал должность народного комиссара просвещения. Декрет был опубликован 23 декабря 1917 г. В преамбуле было сказано, что новые правила правописания вводятся «в целях облегчения широким народным массам усвоения русской грамоты, поднятия общего образования и освобождения школы от ненужной и непроизводительной траты времени и труда при изучении правил правописания».

На первый взгляд это внимание большевиков к русской азбуке кажется удивительным. Тем более в первые месяцы их правления, когда были проблемы и поважнее. Однако, изучения вопроса показывает, что, в действительности, у этого декрета были и другие, чисто политические цели и задачи.

Обсуждение реформы русского правописания началось еще в 1904 г. в стенах Императорской академии наук[62 - Шахматов Алексей Александрович (1864 – 1920), русский филолог, историк, действительный член Императорской академии наук, член Государственного Совета Российской империи от академической курии.]. В 1911 г. особое совещание в общем виде одобрило основные части реформы, после чего начали появляться единичные издания, напечатанные по новой орфографии. Но война помешала продолжить начатое. Только 11 мая 1917 г. Временное правительство официально объявило о реформе орфографии, однако, несмотря на его циркуляры русские газеты продолжали издаваться по старым правилам правописания.

Все изменилось после захвата власти большевиками. 27 октября 1917 г., то есть через два дня после взятия Зимнего дворца, правительство Ленина приняло «Декрет о печати», в соответствии с которым закрывались все газеты, призывающие к неповиновению новому правительству. 8 ноября Совнаркомом был выпущен декрет «О монополии на печатные объявления», согласно которому печатать объявления могли только правительственные издания, что остальную прессу доходов и перспектив.

Очередным шагом к закрытию оппозиционных изданий стал Декрет о реформе орфографии, в соответствии с которым представители большевиков, солдаты и матросы получили право врываться в издательства и изымать из типографских касс «запрещенные» буквы «i», «фита», «ять» и даже «ъ». Отныне отличить лояльные к правительству Ленина издания от оппозиционных стало проще простого, так как не признавшие большевиков газеты продолжали издаваться по старым правилам орфографии. Даже много лет спустя в изданиях русской эмиграции мир небесный и мiр земной еще долгое время обозначались разными словами, но затем и там это различие стерлось. Сегодня «i десятеричное» вы редко встретите даже в церковных изданиях[63 - Например, в 2012 г. увидела свет протоиерея Максима Козлова «Клир и мир», название которой можно толковать по-разному.].

Каковы же итоги? Подсчитано, что реформа орфографии привела к некоторой экономии при письме и типографском наборе, так как без буквы «ъ» на конце слов, текст стал… на 1/30 короче, то есть в тексте, напечатанном 16-м шрифтом на листе форматом А4 удалось сэкономить одну строку. И только. Но при этом советский человек напрочь забыл, что является жителем двух миров и, отказавшись от мира небесного, попал во власть мiра сего.

Отсюда – радикальное обмiрщение жизни советского общества. Правда ученые предпочитают обозначать его другим словом – секуляризация, от позднелатинскогоsaecularis – «светский», «мiрской». Но смысл тот же – для современного «секуляризированного» человека, как и для распявших Христа иудеев, «нет царя кроме кесаря»[64 - «Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин. 19, 14—15).] и нет царства, кроме земного.

«Потому и ненавидит вас мiр»