Оценить:
 Рейтинг: 0

Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.

Год написания книги
2010
Теги
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 >>
На страницу:
12 из 17
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Александр. Семердино, 3 октября 1821 года

Смотрите, при баллотировке владимирских кавалеров, не забудьте славного Попандопуло, который спас жизнь рейтару гвардейскому. Я очень обрадовался бриллиантовой Александровской Грейга, славный человек! Ежели дойдет дело до драки, то туркам так же будет плохо от него, как шведам было от отца его, да и турки должны его помнить. Насчет слухов о назначении тебя в Царырад Ермолов сказал: «Нет, брат, это вздор; Константин верное на ненадежное не променяет; да сверх того, кто велит ему ехать в Царьград, где турки стали бы ему мстить за все то, что с ними делал Яков Иванович? Боялись они жестоко его кулака!»

Александр. Семердино, 9 октября 1821 года

Мне жаль всегда, когда добрые люди не сходятся. Зачем не бывает у них такой же союз, как у мошенников? Эти всегда друг друга поддерживают. За честность Карнеева можно, кажется, поручиться, а Закревскому наговорили и не так дело представили. Когда буду в городе, переговорю с добрым Арсением, и ежели пойдет на лад, то и познакомлю его с Карнеевым, а писать ему было бы слишком пространно. Я точно думаю, что это наговорки старика Толстого. Он везде суется, везде неисправен, везде бранится и на всех жалуется.

По винной поставке Ренкевич, по уважению к Закревскому, избавлял его не раз от бед; в Воспитательном доме просрочил, и чем кланяться и просить льготы, поехал и перебранился с Полуденским, называя его просто грабителем; и тут было бы ему дурно без Закревского. Пустой, чванливый и бесполезный народ. Желательно очень, чтобы Арсений взялся за имение, а то старик довершит то, чего не успела сделать покойница, – то есть разорить имение совсем. Мужики по ненависти к ним два раза зажигали и суконную фабрику, и винные заводы. Старику дать тысяч 40 или 50 на прожитье без всяких хлопот, так чего же лучше! Не время было тогда говорить обо всем с Арсением, а когда увижу, дам ему совет отложить деликатность в сторону. В Карнееве службы сделает потерю. На этом месте нужен человек бескорыстный, а то можно очень туго набить карманы. Как выпускать людей, занимавшихся одною частью 30 лет! Это второй том Соймонова, хотя я и уверен, что Карнеева везде можно употребить с пользою.

Благодарю за Шредерово письмо; не сообщаю его новостей, верно, тебе тоже пишет. Люсьен Бонапарт перебирается в Америку: видно, жил в Европе в надежде какого-нибудь происшествия, но со смертию Наполеона все рушилось, и прочие продают все, что имеют во Франции. Он говорит еще: «Может иметь место перемена министерства, выгода и слава от этого достанутся ультра».

Объясни мне, что значат слова Шредера: «Вот уже пять лет, как я тружусь, как собака, без выгоды; освободив мой Воспитательный дом, я могу спокойно думать об отставке, и ежели я получу ее с сохранением этой так называемой пенсии, которая была столь великодушно удержана за вашим братом, я стану счастливейшим человеком в мире»? Разве это дело не сладилось и пенсия не осталась при тебе? Шредеровы слова меня беспокоят. Объясни мне это. Я уверен также, что граф [граф Нессельроде. Шредер служил в Париже, при нашем посольстве], зная так хорошо Шредера, никак его не выпустит из Коллегии.

Итак, есть надежда видеть Полетику в России. Доживем ли мы до того дня, чтобы у тебя за столом сидели все те добрые люди, коих висят портреты в кабинете твоем? То-то бы был праздник! Как подумаю: их так раскидало далеко и в разные стороны, что и не скоро соберешь.

Брошюру я прочел одним махом. Это так же принадлежит Бонапарту, как мне самому, и даже стиль его довольно плохо подделан. Как ты хочешь, чтобы какой-нибудь дворецкий мог быть по правде осведомлен и иметь копии того, что Наполеон писал и диктовал; но имеются и важные подробности. Нас будут наводнять подобные брошюрки до тех пор, пока не появятся подлинные записки великолепнейшего синьора. Наполеон говорит между прочим, или же его заставляют говорить: «Союзники, пришедшие в ужас от своего положения, собирались уйти в отставку, когда Поццоди-Борго высказал мнение немедленно идти на Париж. Ему поверили, союзники были спасены, а мои надежды уничтожены». Это слышал я от самого Поццо, когда видел его последний раз в Париже; но я сомневаюсь очень, чтобы Наполеон (ненавидя Поццо) захотел обстоятельство это передать истории.

За подробности о Полетике благодарю; очень сожалею о перемене в Карле. Трудно разлюбить и расстаться с человеком, прожив с ним 20 лет ладно! Ростопчин очень огорчен смертью Головина; 7 миллионов долгу не выходят у него из головы. Самолюбие дружбы тут тронуто; они были друзья истинные, а Головин скрыл от него бедственное положение дел своих; это еще более графа Федора Васильевича огорчает.

Александр. Семердино, 11 октября 1821 года

Окончив главу одну в метаксовых записках[50 - Записки капитана-лейтенанта Егора Метаксы, заключающие в себе повествование о плавании и военных подвигах соединенных российской и турецкой эскадр под начальством адмирала Ф.Ф.Ушакова с 1798 по 1803 год.], принимаюсь к тебе писать, любезнейший друг. Мне хочется, как кончу первую часть, прислать к тебе на прочтение и одобрение. Ты скажешь мне свои мысли; ежели надобно, переправим. В Официальной корреспонденции Наполеона нашел я многие сведения, кои включил я в статью о Корфу. Продолжение будет еще занимательнее. Неаполь и Палермо будут театрами происшествий: места и дела мне известны. Сверх того, Татищев дал мне на сохранение все бумаги бывшей нашей миссии. Все это будет полезно, и я надеюсь, что в некотором отношении записки сии не уступят Броневскому[51 - Броневский В.Б. Записки морского офицера в продолжение кампании на Средиземном море под начальством Д.И.Сенявина, от 1805 по 1810 г.], хоть нашего героя нельзя равнять с его. Далеко Ушакову до Сенявина! После Ушакова наследовали два какие-то племянника; скотам этим достались и бумаги его. Они не знают цены их; есть тут множество писем Суворова, очень любопытных. Мы им писали, просили; не дают, отговариваясь, что сами издадут это в свет. На такую отговорку не только нельзя сердиться, но можно бы порадоваться, ежели бы были они в состоянии выполнить отзыв свой. Отдадут другим материалы, или пропадут, или пойдут клочками в журналы. Другая умная голова, скажу вам, Сорокин; и у него просили мы журналы его на время, но не добились. Тем хуже для него: упомянем о нем только слегка.

Опять меня оторвали от тебя. Васька вбегает ко мне в кабинет: извольте посмотреть, какой пожар! Выбегаю, и весь двор освещен. Горела деревня с версту от нас: Новленское (экономическое). Я поскорее беговые дрожки и, забрав всех дворовых и людей, поскорее туда. Это было в 10 часов вечера. По тесноте наших изб и по направлению ветра, который ужасно был силен, и подумать нельзя было спасти горевшую линию. Я не велел мужикам тратить напрасно воду и труды, а посадил их и людей моих на крыши противолежащей линии с водою, чтобы тотчас затушать падавшие балки; крыши соломенные и, раз бы одна занялась, то прощай и вся деревня. Там пробыл я до второго часа утра. Картина ужасная! Видеть вопли всех этих несчастных! И теперь еще дымится, то есть в полдень. Сгорело 12 дворов с амбарами и овинами. К этому всему набежали еще солдаты из другого села и принялись было грабить. Я им сказал, что велю всех связать и отошлю в Москву… Одного, бежавшего с сундуком, насилу воротили. Какие злодеи!

Очень меня тронул старичок один: сидит, плачет. – «Что ты плачешь, старичок? И у тебя дом сгорел?» – «Нет, батюшка, у меня ничего не было; меня кормили миром, я всех пережил, своих даже детей; да вот, батюшка, жаль стало этого большого дуба, что горит. Мне девятый десяток, а дуб старее меня тремя годами; отец сказывал, что посадил его сам, своими руками, тот год, что женился. Дуб сгорел, знать, и мне умирать; довольно пожил, да жаль дуба-то». Я бы не думал, чтобы крестьянин мог, как говорят французы, придавать цену привязанности к вещи ничтожной, и столь нежные чувства меня очень поразили. Бедный старик!

Александр. Семердино, 15 октября 1821 года

Не знаем, куда деваться от погорелых, которые приходят беспрестанно из Новленского просить милостыню. Там много раскольников; говорят, что они подожгли, и теперь они твердят бедным мужикам, что Бог их наказывает за то, что они не хотят вступить в раскол. Раскольники тут очень богаты.

Жаль, что вас надули, что шар не полетел и что греки мои будут без субсидии. Это вещь известная: или шары не летят, или же когда летят, то ломают шеи своим спутникам. Лучше всего во всем этом твоя удачная острота. Смотри, держи ухо востро, возьми свои меры. Тут, верно, был Свиньин; в «Отечественных Записках» будет описание этой мистификации, и в утешение читателей он, конечно, передаст им твою остроту; скажет слово о тишине дня, тишине лета и угощении г-на Тишина. Надувши столько человек, подлинно, неудивительно, что нечем уже было надуть шар.

Жаль мне бедную Цицианову, или, лучше, родных ее; ибо в этих случаях оплакивающие более сожаления достойны, нежели умершие. Ну, как располагать нам, кому сколько жить? Казалась девка – кровь с молоком, лопала от живу. Кажется, у Цицианова осталась еще дочь.

Ты, кажется-таки, довольно часто бываешь у Салтыкова, да и дом приятный, бесцеремонный! Ты говоришь о певчих придворных с похвалою. Знаешь ли, что я и в Италии не слыхал ничего совершеннейшего Бортнянского сочинения, единственного в своем роде. Я ему все это сказал самому и, право, не в комплимент. Меня эта музыка восхитила.

Кронштадтского почтмейстера я помню, мы были у него с тобою; а ко мне пишет княжна Лобанова-старшая, что за Ляпуновым [княжна Анастасия Александровна Лобанова-Ростовская, бывшая замужем за генерал-майором Семеном Ефимовичем Ляпуновым], просит меня поместить в почтмейстеры родственника одного мужа ее. Я отвечаю, что я не почт-директор, что ты был в Москве, а теперь уже в Петербурге, что по связям моим с тобой и с Рушковским я бы мог похлопотать, но что есть инвалидный комитет, и проч. и проч.

Я думаю, граф [то есть граф Федор Андреевич Толстой, тесть Закревского] теперь закурит во всех отношениях. Умно очень сделает, ежели предоставит Закревскому управление имением: всем будет лучше от этого. Я все не верю, что покойница была раскольница, а выходит, что так. Ну, брат, уж нашим женам раскольницами не бывать, а ежели бы и случилась такая беда, то уж нас от трубки не оторвали бы! И я очень привык курить, но все не прежде, как пообедавши.

Александр. Семердино, 17 октября 1821 года

Глаза разбегаются, читая подробности лотереи Головинской. Мудрено, чтобы скоро накопилась такая сумма; но ежели 50 тысяч билетов уже взято в два месяца, то прежде года разберут, верно, и остальные 120 тысяч.

И у Каподистрии есть бильярд! Прекрасно. Будем отличаться, а я к тому времени набью руку, а то здесь разучился совсем, только не в бешеную: это то же, что скороспелка в вист.

О Ермолове не знаю, в Москве ли он еще; оттуда буду тебе писать обстоятельнее об этом. Надобно будет повидаться и с Волковым, но боюсь, чтобы не был он в Ямищах. Вы так закормите Бухарского, что он, не доехав до Варшавы, лопнет.

Посылаю тебе при сем гостинца нашей экономии, то есть отборные белорусские тальки, которые жена давала белить в Хотьков монастырь монашенкам. Ежели Марице или ее окружающим (ибо сама шить не охотница) годятся нитки, то можно будет к будущему году наделать ей провизию. Вот и сестрам этого гостинца. Тоже буду ждать ответа насчет лососей, чтобы более прислать. Оно все-таки весело сказать, выпив водку: «Вот наша домашняя рыбка», – а как у гостя лопнут чулки: «Позвольте, мы вам тотчас зашьем домашними нитками».

Не имеешь ли ты средств достать мне как-нибудь копию с капитуляции, заключенной в 1799 году 20 февраля Ушаковым и французами при сдаче нам крепости Корфу? Мне это очень нужно.

Александр. Москва, 21 октября 1821 года

Москва удивительно украшается. Дом Татищева дал Кузнецкому мосту совсем другой вид. Славное здание, и кучу будет приносить доходу, но и вскочил, я думаю, в копейку Дмитрию Павловичу! Он, кажется, тихо собирается в свою Голландию. Я надеюсь, что ты ему часто кланяешься от меня. В новопостроенном на Кузнецком мосту доме против

Собакина теперь магазин Негри, и все выставлено с большим шарлатанством, как в Париже. Петровский театр ломают, отделывают, строят не на шутку. Площадь эта будет первая в Москве; гулянье под стенами Кремля, называемое Александровский сад, прекрасно, и в полдень там весь высший свет. Одним словом, Москва просится в Петербурга, и посмотри еще, и перещеголяет, только в другом роде, и гораздо приятнейшем и разнообразнейшем.

Каково здоровье нашего князя Голицына? Он поехал к вам больной. Здесь (между нами) начинают крепко на него сетовать: дела очень запущены, он в них несведущ, да и ленив. Благородный его образ мыслей, честность и ласковое обхождение заставляли всех молчать; но теперь много недовольных, и начинают славить сюда Балашова. Говорят, что князь должен был повиноваться в первую очередь воле государя, а там матушке своей[52 - Знаменитая Наталья Петровна Голицына (ум. 1837), говорят, так строго держала детей своих, что при ней они не смели садиться.], и что сам того и глядит, как бы вон. Арсений мне сказывал, что Лицей отходит от князя Александра Николаевича [Голицына] прочь, что Коновницын будет или есть уже начальником; это меня не очень радует, а я было так был покоен насчет Кости.

Как же мне Леонтьева не помнить? Я ими обоими был очень обласкан, а во время оно, при покойной княгине А.П.Гагариной, Леонтьева покойная нам помогала. Я тебе скажу родство его с князем Д.Н.Салтыковым: первая жена князя (да полно, не одна ли и была) была Леонтьева родная сестра. Кто вторая жена Леонтьева? Я помню, сколько раз он мне говорил, что убьется, ежели потеряет жену! А вышло, что женился на другой. Что со временем не проходит? От чего время не вылечивает?

Александр. Москва, 22 октября 1821 года

Нового о Москве знаю только, что умер Гейм, ректор; человек был ученый и годный в своем месте; а какой-то университетский студент, коему назначено было ехать в чужие края на казенный счет, вчера застрелился; видно, он дальнему путешествию хотел предпочесть еще дальнейшее. У Закревского видел я генерала Лисаневича, который много о тебе расспрашивал и бьет тебе челом.

Александр. Москва, 1 ноября 1821 года

Записки Егорушки Метаксушки пришлю тебе, а за Али-пашу очень тебе буду благодарен; рожа его была бы кстати, а это приманка для взрослых читателей, которые в книгах ищут все не оперу и балет, – или, просто сказать, пишу не для разума, но для глаз. Очень бы ты одолжил меня Корфиотскою капитуляцией и даже донесением Ушакова. Не может ли Каподистрия это вытребовать из Коллегии нашей адмиралтейской? Ты можешь понять, что я его или Нессельроде не компрометирую; это вещь уже старая, не секретная, а явная; а Метакса изволил написать капитуляцию из головы, не понимая, что такие вещи должны быть самые точные. Но он, видимо, как аббат, писавший о взятии Родоса; ему дают документы официальные, а он отвечает: «Все это явилось слишком поздно, осада уже состоялась».

Александр. Москва, 3 ноября 1821 года

Благодарю за сообщение списка о награждениях. Я читал голос Кампенгаузена, который ходит здесь по рукам и всех против него вооружает; да и подлинно, странна претензия его положить меру монаршим щедротам. У нас есть русская пословица: на милость образца нет! Но я забываю, что Кампенгаузен – немец. Довольно странно определять на всякое министерство по столько-то крестов на год для чиновников. Оклады столь малозначащи, что ежели не будет этой приманки, никто служить не захочет, а ныне редки герои, служащие из единой любви к отечеству. Много вздору в этой бумаге, но главное то, что неприлично подданному касаться царских преимуществ и давать уроки.

Я видел Степана Степановича Апраксина у Софьи Сергеевны [Макеровской, супруги Фавста Петровича] и сказывал ему о совершении операции над графиней Апраксиной. Он удивился и добавил: «Ну что ж, мы все были убеждены, что она умерла бы и без ножа». И подлинно, надобно было иметь большую решимость.

Недолго же дали мне писать: приехал тесть с княгиней своею [мачехой жены А.Я.Булгакова, княгиней Еленой Васильевной Толстой], все не может забыть вест-индский суп и, за неимением лучшего, изволил скушать четыре ломтя нашей белорусской лососины, которую закушал большим стаканом квасу. Хотел свести меня с каким-то купцом и ручается мне в десяти тысячах рублей дохода от одной этой работы. Мы-то нашего молодца знаем, с его купцами и златыми горами. Кстати, велел тебя просить взять в лотерее билет № 26 для него, потому что в молодости его в Данциге на этот номер выиграл он в лотерее (хм!) 1500 червонных; так как он денег не отдал, то я ему через две недели отрапортую, что номер этот уже взят.

То-то посмотрел бы я приданое невесты Голицыной; я до этих тряпок дамских большой охотник.

Давеча, только что сбыл тестя, явился Василий Львович и сидел очень долго; он меня и завез к Закревскому, которого не было дома, но скоро явился из бани; он говорит, что здешних лучше разве только одни молдавские. Тут был только Волков (оставшийся здесь для Черткова обеда) и приятель общий генерал Лисаневич; ты его, верно, знал в Молдавии, человек круглый и добрый. Мне кажется, что отпуск этот невеликую принес пользу доброму Арсению. В дороге его ушибли; теща много его огорчала живая, а там и смертию – по припадкам, бывшим с его женою; между всем этим его не переставали пилить, то один, то другой.

Василий Львович в трауре по своем брате: умер ударом, но все имение укрепил жене своей. Вяземский все в Остафьеве и будет сюда к открытию Итальянского театра, говорят, 16-го сего месяца. Сказывал еще Василий Львович, что Гагарина, урожденная Глазенапша, побранилась и только не подралась с Полторацкою. Она все приставала к ней за то, что она говорила, что ее сыночек не хорош. Гагарина наскучила ей и брякнула: «Да и как бы вы могли родить порядочного ребенка, когда вы сама горбунья и уродина; никто этого не знает, но мы-то с вашим рогоносцем знаем!» Та вышла из себя, и ну ругаться; насилу мужья разрознили.

Александр. Москва, 7 ноября 1821 года

Благодарю за сообщение Поленова [Василий Алексеевич Поленов тогда служил в Государственном архиве] ответа; сожалею, что в коллегии нет Корфиотской капитуляции; но я думаю, что это скорее можно отыскать в Адмиралтейской коллегии, откуда и Броневскому сообщены были охотно многие сведения. В современных газетах можно бы отыскать; в батюшкиной коллекции недостает двух годов Павлова царствования, по несчастию.

Я очень рад, что бильярд везде заводится: это страсть моя. У Лунина преславный, и я от обеда дулся до 9 часов вечера, но зашиб только 15 рублей. У меня очень ровна игра с Риччи и Луниным. Саччи-дурака подзываю с собой. «Но видите ли, я понимаю, что зима будет суровой; надобны большие шубы, если бы Чертков поехал в хорошо закрытой карете, может быть». Саччи только что не живет в клубе. Я радуюсь снова увидеть графа Каподистрию, так же как и все наши добрые петербургские друзья. Благодарю тебя за новости. О членах совета узнал я накануне от Закревского, который получил фельдъегеря, приехавшего сутками прежде почты. Думая, что Голицын по новому своему назначению лишится места в Москве, сюда город назначил уже Балашова. О Хованском послал я тотчас сказать сестре его, фрейлине княжне Прасковье Николаевне, которая зовет нас в четверг на вечер праздновать братову новую звезду.

По полученной мною записке от Глинки кажется, что пансион его рушится. Хорошо, что я туда не отдал Костю; все к лучшему. Прочти его брошюрку и письмо возврати. Меня уверяют, что он в жалком положении и будто с печали пить начал, чему верить не хочу.

Ну, сударь, принес мне переплетчик письма твои с 1802 по 1821 год, это составило четыре тома, вершка в полтора толщины. Теперь ничего не затеряется, и все сбережется. Батюшкины тоже переплетены. В деревне собрал я Тургеневых, Фавста, графа Ростопчина, Вяземского, Наташи, князя Куракина, Закревского. Со временем и это переплету.

Александр. Москва, 8 ноября 1821 года

Сюда приехал безрукий Бибиков [Дмитрий Гаврилович] для свидания с матерью. Он вице-губернатором, кажется, в Тамбове, нигде не бывает; но уверяют, что он, переодетый, ходит по кабакам и, зная свое дело хорошо, открыл множество злоупотреблений. Вот тебе наши московские вести: Апраксина Катерина Владимировна нездорова, вчера одною рукою принимала лекарство, а другою играла в вист. Видно, по матушке идет. Жена зовет чай пить. Добре!
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 >>
На страницу:
12 из 17