Крыша

***

Вид с крыши ЦС Санька, мягко говоря, ошарашил. Одно дело, читать про здание с диаметром в полтора километра и совсем другое – видеть все это живьем, находясь прямо в центре еще не возведенной, но уже обозначившей свои границы конструкции.

– А они точно смогут все это закончить?

– Лет за пять осилят. Если повезет, то чуть быстрее, – буркнул Данила, настраивая свой лазерный теодолит. – Меня тоже пугают эти размеры. Как крыша будет держать такую площадь? Вот умом понимаю, что должна, что все сто раз считано и пересчитано, что фуллерен – это прочнейший материал, из которого даже космический лифт собираются строить… И все равно оторопь берет. Ведь все это поле зимой будет в снегу. Вот отсюда и до самой внешней стены все может за пару часов завалить толстым слоем мокрого снега. Да еще порывы ветра сверху будут лупить, как кулаком, понимаешь? Вроде, частая сетка… Компрессоры для поддержки крыши выбрал помощней, понадежнее, Заслоновские. На самых длинных матах поставим по компрессору с каждого торца, чтобы, если один вдруг вырубится, другой продолжал качать. – Данила опять закурил. Жадно затянулся. Выпустил по ветру дым. – Нет, все равно… Смотрю, и мороз по коже. Вдруг мы еще чего-то не учли? Если такая тяжесть на людей внизу рухнет…

– Не рухнет, – Санёк решительно рубанул рукой. – Следующим транспортом четыре моих бульдозера должны привезти. Легких, почти полностью из пластика и композита. Жохов говорит, что оплатил их уже… В четыре бульдозера такую площадку, да еще и ровную, без препятствий, за пару часов можно от снега почистить. Переделаю их немного и вперед. Будут пахать, как миленькие. У меня дипломный проект был – снегоуборщик, разгребающий сугробы в условиях города, с припаркованными черт-те как и засыпанными снегом авто. А тут… Главное, с самого начала все нормально отладить. Мы будем спокойно спать, а роботы – наяривать, хоть в метель, хоть в мороз, хоть круглые сутки!

– А если у них в мороз аккумуляторы разрядятся?

– С чего бы? У всех четырех сразу?

– С того, – буркнул Данила, – что у аккумуляторов есть такое свойство – их емкость резко падает в мороз. Или твои тарантасы будут не на электричестве работать?

– Какое, к лешему, электричество? – возмутился Санёк. – На дизеле, конечно. Как и любая нормальная снегоуборочная техника. Это у вас там, в тепле, под куполом можно копеечку экономить и все на электричество переводить. А наверху, в мороз и снег… Мы же не в Англии. Экотеррористов у нас, вроде, нет. И топливо свое. А пока дизель работает, аккумулятор не сдохнет, даже в лютый мороз. Все время от мотора подзаряжаться будет.

***

Измерив с вершины ЦС все, что только возможно, своим теодолитом, Данила заспешил в кабинет, на доклад к Иванычу, а Саня решил глянуть еще раз на строительную платформу.

Остановившись у подножия этой огромной, поставленной на рельсы конструкции, он постоял пару минут. Рабочие копошились на самом верху. Вниз не долетал даже звук их разговоров. Санька никто не замечал.

"И что мне тут, год теперь лифта дожидаться?"

– Эй! Эге-гей! – закричал он и стал размахивать руками, пытаясь привлечь внимание работяг.

– Ты че хотел-то? – поинтересовался у него проезжавший мимо на электрокаре мужичок.

– Туда хочу, – пояснил Саня, указывая наверх. – А они не слышат. И лифт все не приходит.

– Да? – работяга, рябой, чуть сутулый, с бейджем электрика на рукаве, скептически скривился, оглядев его с головы до ног. – А у тебя есть допуск до высотных работ, чтобы на самую верхотуру забираться?

– Вот, смотри, – Санёк обиженно ткнул пальцем в свой бейдж, свеженький, с синей, инженерской формой допуска, только вчера оформленный в местной службе безопасности.

– Новенький из ИТР-ов? Ну-ну… – работяга понимающе улыбнулся. – Ты, смотри, наверху поосторожней. И не отвлекай людей зря своими расспросами. Чай не в музее. Вон там, в правой башне платформы есть пассажирский лифт. Видишь? Чтобы его вызвать, жми на красную кнопку.

Выйдя из лифта Санёк на секунду замер, ухватившись за стойку. Пола под ногами не было. То есть был решетчатый настил из какого-то светлого металла, но сквозь него все внизу было видно. Аж дух захватывало. А работяги спокойно ходили туда-сюда. С шутками-прибаутками откручивали от бетонной стены большие металлические листы съемной опалубки, поднимали их повыше и снова прикручивали, окружая переплетение торчащей из бетона арматуры.

Санёк, чуть привыкнув к высоте, осторожно зашагал по довольно широкому настилу, огороженному снаружи поручнями, стараясь никого не задеть.

– У вас какой-то вопрос, уважаемый? – спросил подошедший рыжебородый здоровяк. Похоже, бригадир.

– Да я… – Санёк замялся, но потом решил сказать честно, как есть. – Я просто первый день на стройке. Вот, решил лично ознакомиться, как тут что. Но вопросов пока нет. Вы занимайтесь своими делами. Не хочу никого отвлекать.

– Не хочешь, а все равно отвлекаешь, – проворчал рыжебородый, на бейдже которого было написано "Проторин Сергей Николаевич. Старш. МБ 23". – Раз уж пришел, иди вон, с арматурщицами что ли поболтай, – махнул он наверх, на второй ярус, откуда, и правда, порой доносилась болтовня и радостный девичий смех. – Они все равно, пока поперечины фиксируют, в пустую языками чешут.

И бригадир двинулся дальше по своим делам, не дожидаясь ответа.

Санёк, честно, сперва собирался туда, на второй ярус, но не нашел лестницы, по которой можно было бы подняться. Зато заметил впереди ту самую девушку, заглядевшись на которую с утра, он чуть не попал под погрузчик. Девушка стояла одна перед смонтированной решеткой арматуры, внимательно оглядывала конструкцию, порой трогала и пыталась пошевелить прутки. Иногда она озабоченно качала головой и, подхватив плоскогубцами торчащие концы вязальной проволоки, слегка подкручивала их.

Спокойное, сосредоточенное лицо. Черный рабочий комбинезон только подчеркивал ладную фигуру. Из-под каски на щеку выбилась прядь рыжих волос. Милое личико обсыпано редкими веснушками…

Сверху снова раздался хохот. Девушка нахмурилась и крикнула в направлении хохотушки:

– Леська! Влюбилась ты там что ли, что узелочки опять не дотягиваешь? Сколько мне за тобой подкручивать?

И хотя она, кажется, кого-то там, наверху, поругала за нерадивость, этот голос, грудной, с легкой хрипотцой, заставил Санька радостно улыбнуться и подшагнуть к ней поближе.

Заметила. Удивленно нахмурившись, глянула на его лицо, потом на бейджик.

– Я вас отвлекаю, да? – смущенно спросил он.

– Типа того, – ответила она, тем не менее приветливо улыбнувшись. – Вы впервые на стройке, да?

– Ага. – "Какая же она милая… Мечта поэта!" – А чем вы сейчас занимаетесь?

– Вяжу арматуру. Точнее, проверяю и поправляю за этими, – она чуть дернула плоскогубцами вверх.

– А потом?

– Потом к ним пойду проверять.

– А потом? – не отставал Санёк.

– Как все доделаем, ребята опалубку поставят. А потом можно и бетон заливать.

– Ну а потом, после смены, вы чем занимаетесь? Я просто… Я в кино хотел вас пригласить, или в кафе какое-нибудь. Только я тут первый день, и не знаю, какие здесь есть заведения, куда приятно сходить.

– Да нет у нас никаких заведений, – вздохнула она. – Живем как в лесу.

– Да? – сердце у Сани от огорчения прямо в живот упало. – А я так хотел угостить вас кофеечком с какой-нибудь пироженкой. Поговорить о том, о сем, ни от чего не отвлекая… Меня Саша зовут. Птицын. Александр Сергеевич. Инженер по роботам.

– А я Маша Самойлова, старшая арматурщица. – Она окинула его взглядом с головы до ног. – Здесь и правда, некуда сходить. Но ты приходи, если хочешь, в столовку на восьмом этаже Третьей башни. Сегодня там наши собираются после десяти. Кофе и тортик можешь с собой прихватить. Только там много народа будет, со всей компанией придется делиться.

– Ага, конечно, – Саня кивнул и коснулся ее плеча. – Спасибо, я приду. Обязательно.

Он так и стоял бы рядом с ней хоть целый час, улыбаясь, но тут запиликал комм. Данила прислал СМС-ку: "Где мотаешься? Тут нам столы привезли. Гоу их собирать".

***

Севтяжстроевская столовая, как и весь восьмой этаж, представляла собой довольно дикое место. Линолеум, брошенный на пол просто так, без плинтусов. Какие-то провода и тройники, валяющиеся и висящие повсюду. Бетонные стены, местами заклеенные плакатами или разрисованные самопальными граффити типа улыбающегося солнышка или какой-нибудь анимешной няшки. Тут же, рядом, готическим шрифтом подпись "Гномы Торина". Над ней старинная афиша "Metallica forever", дальше какое-то "НПЗМШ №2", "Здесь были Вован и Ку", "Посторонним В." и тому подобное. В целом все это почему-то создавало удивительно ламповую атмосферу то ли дурдома на выезде, то ли самодеятельного фестиваля любителей молодежной субкультуры.

На завтрак в столовой была греча с сосисками, на обед – грибной суп и печеная рыба с картофельным пюре, а на ужин Санёк не попал. Сперва они, всем отделом, героически превозмогали разборные столы, костеря на чем свет заказавшего их Жохова. Потом расставляли рабочие компы и монтировали настенные ЖК-экраны. Пока молодежь боролась с проводкой и оборудованием, Иваныч притащил в кабинет электрочайник, кофе, печенюшки и устроил пятиминутное совещание, как-то незаметно превратившееся в очередной мозговой штурм. Так что ужин они успешно прозевали, пытаясь понять, что и как делать в первую очередь, а что в двадцать пятую. Из кабинета Санёк вывалился с опухшей головой, икая от печенек. Только простившись с Данилой и зайдя в свой личный, пустой гостиничный номер, парень вспомнил о назначенном с утра свидании.

Глянул на часы на комме и охнул – двенадцатый час! Какие там "тортик и кофе"?! Где их тут, нафиг, взять? Хорошо хоть в рюкзачке оставалась початая бутылка с хорошим, купленным еще в Питере коньяком. Выпили-то всего по пол-стопочки с попутчиками в поезде. И слава богу. Остальное теперь пригодится, если он, конечно, не опоздал.

Почти бегом рванул к столовой. Дернул дверь – закрыто. Но изнутри доносился какой-то шум, даже, кажется, пение. "Значит, не разошлись еще," – выдохнул Санёк. Постучал тихонько. Потом настойчивей. Пение стихло. Из-за двери донесся недовольный гомон множества голосов. Чувствуя, что краснеет от неловкости, он опять постучал.