Крыша

– Да кто там ломится? Гро, глянь.

Через секунду дверь отворилась. На Санька уставился здоровенный лоб в камуфле, с трехдневной щетиной на квадратном подбородке:

– Че надо, блин?

– Да я, блин, к вам, – пробормотал Санёк, нащупывая за пазухой бутылку.

– А че я тя не знаю? Тут, блин, частная вечеринка.

– Да я… Пригласили меня. Маша Самойлова. Вот, – он предъявил коньячную бутылку словно пропуск.

– Ща уточним, – буркнул Гро. Взял бутылку и захлопнул дверь у Санька перед носом.

Из-за двери донеслась разноголосица:

– Молли, ты седня приглашала кого-то?

– Это, наверное, твой Пушкин с тортиком, да?

– Ух ты! Тортик-то ниче так…

Дверь открыл все тот же Гро.

– Ну, заходи к нашему костру.

Санёк нырнул внутрь и слегка обалдел от увиденного. В одном из углов столовой столы были раздвинуты в стороны. Посреди пола, прямо на линолеуме и правда горел костер, точнее, электрокамин с большим ЖК-экраном, на котором билось и даже слегка потрескивало пламя костра. Вокруг на столовских скамеечках уютно устроились парни и девчата. Свет был приглушен почти до нуля, так что самих сидящих и все остальное помещение освещали только отблески виртуального пламени. Кто-то встал со скамейки и помахал Сане рукой.

"Маша!" – Он помахал в ответ и направился к ней, стараясь не наступить никому на ноги. Впрочем, не только на ноги. Некоторые не сидели на скамейках, а лежали прямо на полу, поближе к "костру".

Сидевшие рядом подвинулись и он уселся бок о бок с Машей. Тут же воспользовался этим, чтобы приобнять ее за плечи.

– Я уж думала, ты не придешь.

– Прости, на работе застрял. А у вас тут ниче так. Уютненько.

Сидящий на скамейке напротив рыжебородый бригадир тем временем взял гитару и привычным движением стал перебирать струны.

– Торин, а давай Варяга? Споешь?

– Правда, пива уже нет, но есть "тортик".

Бригадир, которого тут почему-то называли Торин, взял бутылку, отхлебнул из горла. Чуть поморщился, но потом расплылся в довольной улыбке:

– Хороший "тортик". Прямо, Наполеон. Снейк, Яша, у нас есть еще горячий чай? Давайте этот нектар туда, чтобы на всех хватило.

Бутылка исчезла в темноте, а через некоторое время по кругу пошла большая кружка. Торин ударил по струнам и энергично запел чуть хрипловатым баритоном:

Ждет добыча в далеком краю,

Крови железо ждет.

Конунг кличет дружину свою

Снова идти в поход.

Эй, варяг, отправляясь в путь,

В кружку пивка налей.

Видно тебе суждено тонуть

В водах семи морей.

(*здесь и далее стихи автора)

Сидящие вокруг дружно подхватили:

– Видно тебе суждено тонуть в водах семи морей!

Маша тоже тихонько подпевала, во все глаза глядя на гитариста. Кто-то передал Саньку горячую кружку. Сладкий чай с коньяком оказался вкусней, чем просто коньяк. Приятное тепло разлилось по желудку. Маша тоже чуть-чуть отхлебнула, и передала кружу дальше. Прижалась щекой к его плечу. Саня приобнял ее крепче. Вдохнул аромат рыжих волос.

Смелых и в бурю спасает Тор,

Трусам пощады нет.

Крови напьется теперь топор

В сытой чужой стране.

Эй, варяг, заливай-ка в рот

Ковш хмельного вина.

Если вода тебя не убьет,

Значит убьет война.

Ребята подхватили, тут и там похихикивая:

– Если война тебя не убьет, значит убьет жена!

Песня все лилась, и Санёк уже не мог понять, то ли он в обшарпанной столовой на краю земли, то ли в лесу, на каком-нибудь историческом фестивале или на туристической стоянке.

– Почему вы своего бригадира Торином называете?

– Так он похож, – улыбнулась Маша. – Да и фамилия созвучная.

Санёк молча кивнул, любуясь ее лицом, губами, блеском глаз.