Крыша

– Я тут на стене прочел "Гномы Торина". Это про вас что ли?

– Угу, это наша бригада. Кто-то обозвал и прилепилось. По моему, здорово, а?

– Точно. А меня что, Пушкиным окрестили? Почему, интересно?

– Ты извини, Саш. Я просто фамилию твою забыла. Помню, что на Пе, что Александр Сергеевич и весь такой романтичный. А Леська говорит: "Значит Пушкин". Ну, и поехало, Пушкин, Пушкин… Тебя напрягает, да?

– А, ладно, – Санёк улыбнулся снисходительно, а внутренне даже как-то плечи расправил, – пускай.

Тем временем Торин пел уже другую песню:

…Шагать, шагать вперед, не видя света.

И день и ночь лишь тьма со всех сторон.

От тех, кем послан был, он ждал ответа,

Но отвечал ему лишь Саурон.

– Вы тут ролевики все что ли? – удивился Санёк.

– Ну, пол-бригады точно. А что?

Он говорил, что нет нигде покоя.

Который год идет борьба за власть.

А ты идешь, борясь с самим собою.

Надень Кольцо – не дай себе пропасть.

– Просто удивительно встретить здесь, на краю земли таких людей.

– Тут всякие встречаются, – ответила Маша, задумчиво глядя на огонь.

Ты шел по пепелищам и болотам,

Чтоб на себя принять огонь и Тьму.

Надень Кольцо, ты это заработал.

Надень. Чего ты медлишь, не пойму?

"Кто-то приехал сюда просто денег заработать. Кто-то, типа меня, ухватился за возможность применить свои специфические, оказавшиеся не очень-то нужными там, на большой земле, способности и умения. Но есть, получается, и в самом деле романтики. Интересно, кем они себя ощущают? Гномами, идущими в дальнюю страну сражаться с драконом? Отрядом взявшихся за невыполнимую миссию Хранителей? Мальчики и девочки, даже взрослые, бородатые мужики, мечтающие о несбыточном? Или просто создающие сказку, творящие что-то невероятное своим ежедневным упорным трудом."

Поверь, когда Кольцо ты бросишь в пламя,

То весь Мордор погибнет от огня.

И ты в огне погибнешь вместе с нами.

Надень Кольцо, послушайся меня.

– А ты в этой компании, наверное, Галадриель. Или Лютиэнь?

Маша подняла брови, явно удивившись его познаниям в эльфийских именах, но потом лишь отмахнулась:

– Какое там… Я и на обычную-то эльфийку характером не тяну. Я, скорее, хоббит. Еще и веснушки эти…

– А что веснушки? По моему, это самые лучшие веснушки в мире, – он нежно погладил ее волосы и чмокнул в щеку.

– Правда? – она недоверчиво глянула на него, чуть отстранившись. Потом улыбнулась. Прижалась к нему всем телом, приобняв. Сердце от радости чуть не выскочило у Санька из груди.

– Правда-правда, – прошептал он. – Ты вообще самая настоящая во всем этом заколдованном лесу.

Потом они целовались. Он усадил ее себе на колени. Была еще какая-то песня. А потом все кончилось. В столовке включили свет, выключили костер.

– Давайте-ка по койкам, камрады. И так засиделись. Второй час уже, а завтра опять в первую смену.

Народ стал разбредаться.

– Молли, ты идешь? – окликнули Машу.

– Да, сейчас. Я догоню, – отмахнулась она.

– Молли?

– А че такого? Тебе не нравится?

– Отчего же? Нравится. Мне все-все нравится, – прошептал он, не сводя с нее глаз. – Может, пойдем ко мне? У меня же здесь отдельный номер… С душем.

– Заманчиво, но… давай завтра? – она поцеловав его в губы, отстранилась и побежала догонять своих подружек.

А Санёк еще минут пять стоял, ошалело улыбаясь и глядя на поворот коридора, за которым скрылась его Молли.

***

Улыбка не сходила с лица Санька с самого утра. Маша этой ночью осталась с ним в номере. А скоро, дня через три у него уже будет свой вагончик внутри Пятой башни. Это ведь почти собственный дом! Регулярные вечерние посиделки в компании "гномов" были, конечно, делом увлекательным, но делить любимую с ее бригадой, в которой она и так проводила каждую смену, ему хотелось все меньше. Хотелось забрать ее в охапку и утащить куда-нибудь в отдаленную комфортабельную пещеру, на неделю, а то и на месяц… Если бы не эта чертова крыша, он так бы и сделал. С другой стороны, если бы не стройка, они бы никогда не встретились. И вообще, жизнь прекрасна. Даже на этом диком, холодном острове она теперь кипит и переливается через край.

– Сань! Смотри не свались! Что-то ты в последнее время совсем рассеянный! – окликнул его Данила.

– Как я свалюсь? Я же пристегнут! – крикнул Санёк.

Он и правда был одет в специальный страховочный пояс и пристегнут карабином к кольцу на стене. Из монолитной бетонной стены парапета через каждые тридцать сантиметров торчали круглые стальные кольца, изготовленные зацело с арматурой, вмонтированной в несущую стену. К каждому пятому кольцу специальным талрепом крепился тонкий фуллереновый трос, уходящий в даль, к другой стороне крыши. Монтажники споро перемещались по внешней стене, цепляли к кольцам новые тросы и натягивали их один за другим.

Внешняя стена башни имела ширину пятьдесят сантиметров, плюс еще слой утеплителя снаружи. Десять сантиметров бетонной стены приходились на парапет, а остальные сорок были уступом, по которому ходилось бы вполне комфортно, если бы не пугающие двадцать этажей пустоты внизу. Данила и Санёк, только что заехавшие на стену по внешнему, грузовому лифту, тут же поспешили прицепить себя страховочными карабинами. Сейчас они как бы контролировали работу монтажников, хотя, на самом деле, бессовестно пользовались случаем в рабочее время поглазеть на то, как не покладая рук пашут другие.

– Видишь, они начали от самого центра и движутся в обе стороны, – пояснял Данила. – Каждый следующий трос будет чуть короче предыдущего. Потом начнут натягивать поперечные тросы, заодно переплетая их с продольными, как циновку. Как натянут все более-менее ровно, подкрутят резьбу на талрепах, увеличивая натяжение тросов, чтобы не провисали. Но, как ни натягивай, все равно небольшой провис останется. Чтобы в местах провисания не образовалось луж, надо устроить хотя бы минимальный уклон от центра наружу. Для этого над двадцатым этажом ЦС мы уже смонтировали центральную опору. Она приподнимет середину крыши еще на восемь метров над общим уровнем. Для полуторакилометрового диаметра уклон крайне маленький. Но даже его, по моим расчетам, должно хватить. Двадцать четыре троса, более мощных, чем вот эти, будут подложены под нашей сплетенной циновкой и приподнимут на восемь метров весь центр крыши. Натяжение тросов, конечно, придется опять подгонять, подкручивая талрепы. Мы сперва уложим крышу, надуем ее, а потом я сверху, с дрона, стану мониторить, все ли правильно легло, не провисает ли где… Але! ты меня вообще слушаешь?