По следам адъютанта Его Превосходительства. Книга первая

– Простите, не понял…

– Двести тысяч фунтов стерлингов!

– Кхе! – поперхнулся Вадим Зиновьич. – Однако, батенька…

– А Вы сколько хотели мне предложить?! – уже в свою очередь изумился Платон Иваныч.

Кобылевский замялся.

– Ну, тыщ… так… двадцать… двадцать пять…

Не тратя времени даже на ироническую усмешку, «Нумизмат» встал. Встал с достоинством, но, вместе с тем, решительно и бескомпромиссно.

– Ещё раз: не извольте сомневаться в моей порядочности. Всего наилучшего.

Отработав взглядом учтивость не менее холодную, чем текст, Платон Иваныч взял со стола шляпу и направился к двери. Но Его превосходительство уже понял свою оплошность – и метнулся следом. У самого порога он дрожащей рукой ухватился за рукав великолепного смокинга коммерсанта.

– Пятьдесят!

– Прощайте, Ваше превосходительство!

«Нумизмат» был сух и корректен.

– Хорошо: сто!

Уже берясь рукой за медную ручку двери, Платон Иваныч обернулся. Как мастеру коммерческого торга, ему без труда удалось бы обойтись лишь одной снисходительной улыбкой – но он благоразумно принял во внимание наличный статус визави.

– Неужели Вы до сих пор не поняли, генерал, что я пришёл сюда не торговаться? Я назвал свою цену, которая не может быть предметом торга! И от того, примете Вы её или нет, будет зависеть, смогу ли я сделать Вас миллионером или нет!

Словно ударенный по голове, Кобылевский так и застыл с открытым ртом. Видимо, этот «удар» оказал на него отрезвляющее воздействие: недопонимание прекратилось. Открытый рот был задействован им для произнесения теперь уже правильных слов.

– Хорошо: я снимаю возражения! Более того, я даже гарантирую Вам отсутствие их и со стороны моего компаньона! Вы правы: мы все зависим друг от друга в одинаковой степени, и в отдельности ничего не значим!

Платон Иваныч улыбнулся – и не спеша, с достоинством поместил шляпу на вешалку.

– Вот это – деловой разговор! А то, начал тут, понимаешь, торговаться, как на базаре! Продолжим, генерал!

Изнурённый работой по достижению консенсуса, Вадим Зиновьич рухнул в мягкое кожаное кресло, не забыв по дороге прихватить хорошо уже ополовиненную бутылку коньяка.

– По чуть-чуть?

– Давайте!

Ради такого случая и ради такого гостя Кобылевский даже пожертвовал на закуску последний лимон.

– Если не секрет, Платон Иваныч: у Вас уже есть какие-нибудь задумки?

Занятый работой с лимоном, «Нумизмат» молча кивнул головой.

Словно испытывая терпение Кобылевского, он, не спеша, утёр губы и кончики пальцев белоснежным носовым платком, и откинулся в кресле.

– Полковник Криппс совершенно прав: реализация товара должна быть осуществлена в одном из портов на пути от Саутгемптона до… скажем, Одессы. Константинополь – как и все остальные заграничные порты Чёрного моря – исключаются. Мало того, что там полно русских, так ещё и сама разгрузка проблематична.

– ???

– Увы, генерал! И не только из-за специфики местного законодательства, но и в силу того, что там уже «всё схвачено»! В этом городе – свои «бизнесмены», и нам там нечего делать! Нам просто ничего не дадут сделать!

Платон Иваныч прервал монолог – но лишь для того, чтобы извлечь при помощи зубочистки застрявший между зубов микроскопический кусочек лимона. Пока он совершал – и весьма тщательно – это пустяковую процедуру, Вадим Зиновьич в ожидании продолжения буквально извертелся на своём седалище.

Наконец, инородное дело было удалено, и «Нумизмат» вернулся «к карте».

– Есть только один порт, где мы можем совершить наш гешефт почти без проблем.

Кобылевский заскрипел креслом ещё энергичней.

– Это – с недавних пор вольный город Данциг!

Торжествующий взгляд Платон Иваныча почему-то не впечатлил Кобылевского. Генерал равнодушно пожал плечами: он пока ещё не понял, как минимум, энтузиазма гостя.

– Ну, допустим. И что из того? Чем этот город отличается от массы ему подобных?

«Нумизмат» снисходительно усмехнулся: «штафирка».

– Дело в том, дорогой Вадим Зиновьич, что только этот город на всём пути, так сказать, «из варяг в греки», обладает статусом вольного города. Отсюда – льготный режим торговли, в том числе и внешней. Отсюда – специальный, льготный порядок налогообложения. Отсюда – упрощённая процедура оформления сделок. И – главное: город находится под юрисдикцией стран-победителей, а у семи нянек, как известно – дитя без глазу! По имеющейся у меня информации, там сейчас такие дела проворачиваются, что наша сделка в сравнении с ними – детская шалость!

Разъяснения Платон Иваныча – а равно новые «возлияния» – оказали на Вадим Зиновьича настолько бодрящий эффект, что он просиял всеми квадратными дюймами своего, багрового уже, лица.

– Однако это не значит, что у грузового причала стоят купцы с мешками денег и напряжённо всматриваются вдаль: не показался ли уже там корабль предприимчивых казнокрадов?!

– ???

– Купца надо найти!

– А у Вас, случайно, нет такого на примете? – дохнул надеждой и коньяком Вадим Зиновьич.

– Ну, как же! – не замедлил с «бальзамом» Платон Иваныч. – Есть, конечно. И вообще, дорогой Вадим Зиновьич: купец – это уже моя проблема. А вот местное начальство – это уже проблемы ваши с полковником. Даже, скорее – одного полковника. Как представитель Антанты, он вхож и к Верховному комиссару Лиги наций, и – что гораздо важнее – к начальнику порта. Без комиссара, который надувает щёки без должных к тому оснований, и в большинстве случаев напрасно «подставляет карман», мы вполне можем обойтись. А вот без портового руководства… Комиссар – пешка! Ничто! А деловые люди – всё! Поэтому вопрос портоначальника на себя должен взять наш теперь уже общий друг Криппс. Кстати, когда он ожидается прибытием?

Кобылевский неуверенно пожал плечами.

– Обещался завтра к полудню…

– Кой чёрт завтра!

В кабинет, не считаясь ни с какими условностями, буквально ворвался пока ещё глава британской военной миссии полковник сэр Оливер Криппс.

– Разве я мог дотерпеть до завтра, когда на кону – такой куш!

Его не смутило присутствие в кабинете постороннего человека – и наверняка, неспроста.