Мёртвые не кусают?! Долг платежом кровью красен

– Оскорбление? – покосил глазом Иванов. – При исполнении?

– Нет: констатация факта. Вы, Александр Сергеевич – не «среднестатистический советский гражданин». И не только потому, что Вы – следователь, который обязан непредвзято рассмотреть наше заявление.

– Которого ещё и нет.

Иванов «поставил точку» и лениво покривил щекой.

– Ладно, Анна… Николаевна: Вы не остались непонятой. Но о себе – как-нибудь после… А сейчас – вопрос «по существу»: сколько времени вы там пробыли, и сколько половых актов пришлось «на душу населения»?

Не отводя глаз от Иванова, Анна усмехнулась.

– Были мы там сутки «с копейками»… Точнее, около полутора суток… А насчёт «любви на душу населения»…

Она неуверенно пожала плечами.

– Ну, Вы сами понимаете, что «не любовью единой жив человек»…

– Понимаю – и учитываю «перерывы на обед».

– Вот именно: «перерывы на обед» – хмыкнула Анна. – Именно так нас и «драли»: с «перерывом на обед». Да и сами они куда-то отлучались. Дома оставался только хозяин… «Я вам не скажу за всю Одессу», но лично меня «отодрали» четверо, по три раза каждый. То есть, всего – двенадцать «палок».

– А что у нас – по линии извращений?

Усмешка Анны прибавила в кривизне.

– Ну, что Вы: благородные люди! Только – «фас»!..

– А как – насчёт кормёжки?

– Как на убой. Грех жаловаться…

Иванов удручённо покачал головой.

– Но хоть кто-нибудь из них вас ударил? Хоть один? Хотя бы одну?

«Народ безмолвствовал» не хуже, чем в пьесе классика.

– Может, ножом угрожали? Или ещё, каким, смертоубийством?..

Опять нет?

Иванов совсем не благородным образом взлохматил шевелюру на затылке.

– Ну, на волю вы хотя бы просились? О свободе молили своих мучителей?

Одна за всех, Анна неуверенно пожала плечами.

– Ну… вообще-то… после того, как поняли, что… двумя мужиками не обойдётся… Ну, да: просили отпустить…

– Мда: дела-а…

Иванов покачал головой. Уже не удручённо – сокрушённо.

– И каким же образом вам удалось вырваться?

«Шарик – налево» – и «микрофон» вновь оказался в руках Людмилы.

– Хозяин… как его… Салман… уснул с перепоя… остальные куда-то уехали. Ну, мы и ушли.

– Погони не было?

Михалёва промолчала, а Прохорова и Келлер «в унисон» неожиданно смутились.

– Не понял? – старательно, так, «не понял Александр Сергеевич. – Как прикажете это понимать?

Анна покосилась на Келлер. Старательно «уступая дорогу», та «съехала на обочину» – и Прохорова махнула рукой.

– А, один чёрт, узнаете!.. В общем… на следующий день Руслан позвонил Ленке, и назначил встречу. Ленка перезвонила мне. Ну, мы встретились…. Поговорили…

– Предмет разговора?

Анна замялась.

– Ну-у… Так… вообще…

– А конкретно?

На этот раз Анна покосилась на Келлер требовательно и сурово, и той пришлось включиться:

– Ну, он просил нас не обижаться…

– Не «дёргаться» или не обижаться?

– И то, и другое… Нам пришлось рассказать о том, что… нам пришлось рассказать маме…

– А он?

– Сказал, что если мы будем вести себя хорошо, то получим хорошие подарки: джинсы, там, косметику… Всё – фирменное…

– И Вы решили «не обижаться»?

– Получается, что так…

– И в благодарность за это он предложил вам прокатиться до ближайшей кровати?

Келлер густо покраснела.

– Да… Но… Откуда Вы…