Мёртвые не кусают?! Долг платежом кровью красен

– Толик, ты?

На «Толика» откликался начальник ОУР (Отделения уголовного розыска) Старогородского РОВД Галимов, по званию – капитан милиции накануне производства в очередной чин.

– Привет, Сергеич! – энергично отозвалась трубка.

– Привет, Толик! За здоровье поговорим как-нибудь после, а сейчас я сразу к делу. Ко мне тут пришли три девицы с заявлением об изнасиловании… Нет, я их уже отослал на экспертизу, так что к тебе они сейчас не подойдут… Запиши реквизиты… Записал?.. Теперь запиши адреса и реквизиты потенциальных насильников… Записал?.. Что? Когда они будут? Вызвал на завтра, на девять утра… Ну, а что ты хотел: до окончания рабочего дня в бюро – меньше часа! А туда ехать полчаса!.. Придут, куда они денутся!.. Что говоришь? «А если не придут»?.. А не придут – хрен с ними!.. Врать не стану: дело – мерзкое… С доказательствами будет хреново… Девчонки сами напортачили… Да и девчонки – «те ещё»… Но это – не по телефону… Да, «подробности – письмом»… Да, надо «колоть» всех ёбарей! Если экспертиза микрочастиц ничего не даст, всё обвинение будет построено только на словах… Мне нужен хозяин «малины» и этот «дефективный»!.. А чего тянуть: прямо сейчас и засылай! Как возьмёте, звякни: я подскочу!.. Ну, пока!

Положив трубку, Иванов с полминуты невидящим взглядом смотрел в окно. Потом, будто стряхивая с себя оцепенение, автоматическим движением, не глядя, левой рукой вытащил из тумбочки стола чистый бланк, и вставил его в машинку. Можно, конечно, было, заполнить и от руки, но начальство требовало «культуры производства». Да и печатать Иванов научился быстрее, чем писать.

Заполнив пустую графу под фамилию, он тут же перевернул страницу, и принялся «изливать чужую душу». Использование бланка протокола допроса – свидетеля ли, потерпевшего ли – до возбуждения уголовного дела формально не воспрещалось, хотя и не поощрялось. При доследственной проверке требовалось отбирать всего лишь объяснительные. Но «чтобы два раза не ходить» – а случаев «пролёта» с допросами было, хоть отбавлять – следователи нашли выход: если дело возбуждалось, то протокол шёл в него «под своим именем». Если же в возбуждении отказывалось, то в отказном материале протокол допроса фигурировал уже как протокол опроса. Убиралась всего лишь буква «д» в заголовке, зато как менялся процессуальный характер документа! «Области» не нравилось, но Пётр Николаевич смотрел на это дело, как и положено: никак. Не замечал, то есть.

Иванов так увлёкся составлением протоколов, что на часы взглянул, когда за окном уже начало смеркаться.

– Мать твою – почти шесть!

Звонить в бюро СМЭ было уже ни к чему: народ там подобрался дисциплинированный, и после семнадцати ноль-ноль никого и с собаками было не сыскать. Даже со служебно-розыскными.

– Ладно, завтра придут – сами расскажут.

Едва трубка вернулась на рычаги, телефон зазвонил.

– Молодцы девчонки! – досрочно одобрил «шлюх» Иванов. – Да, слушаю?

– Александр Сергеевич, я так и знал, что Вы ещё на рабочем месте.

Иванов немедленно прокис взглядом: «Городецкий!». Для одного дня это было слишком.

– Да, я ещё на рабочем месте… Слушаю Вас.

– Я не задержу Вас, Александр Сергеевич… Вы не могли бы завтра… ну, скажем, к половине девятого, подъехать ко мне?

Иванов поморщился: он явно поторопился с определением «слишком». Формату этого сомнительного удовольствия только предстояло меняться, и это совсем не радовало: он, рядовой следователь, не заслужил столь «большого счастья».

– Весьма сожалею, но я на девять утра вызвал потерпевших. По делу об изнасиловании.

Намечавшаяся «убойной», информация не прошла даже под внушительный нажим голосом.

– Я думаю, мы управимся, Александр Сергеевич, – «обнадёжила» трубка. – Полчаса на машине – и никаких проблем!

– На какой машине?

– Как на какой? На прокуратурской, конечно!

Предваряя ответ, Иванов усмехнулся в трубку. Для большей иллюстративности.

– Похоже, мы с Вами, товарищ Городецкий, существуем в разных измерениях. Или в разных системах координат. А, может, даже в параллельных мирах… «На прокуратурской машине»! На прокурорской, товарищ Городецкий, ездит только прокурор! А мы, грешные следователи, ездим в автобусах, трамваях, троллейбусах! Если поджимает время, берём такси… за свой счёт… Может, Вы дадите мне машину?

Трубка выразительно закряхтела в ответ.

– Я, Александр Сергеевич… не могу… То есть, и хотел бы… Но я и сам без транспорта всю последнюю… весь последний день, то есть…

– Ладно, – как рукой, «махнул» языком Иванов. – Проехали… Ну, а что за срочность такая? Давайте встретимся после обеда, когда я буду гарантированно свободен!

Трубка ещё раз закряхтела в ответ – весьма показательно по времени.

– Видите ли, Александр Сергеевич… дело в том, что Первый…

Ну, в общем, в десять утра я должен буду лично доложить Первому о ходе расследования этого дела.

– Лично? – одним голосом «приподнял бровь» Иванов. – Минуя «отраслевого» секретаря? За что такая честь?

Трубка разрядилась протяжным и очень правдоподобным вздохом.

– Вы правы, Александр Сергеевич: это – тот случай, когда «доверие не окрыляет»… Ну, вот, «не радует»: дело-то – на контроле в ЦК, и не республики – КПСС…

– И чего им неймётся? – в очередной раз не уважил выборный орган Иванов. – Да, у нас в любой прокуратуре – куча дел, представляющих куда больший интерес не только для народного хозяйства, но и для ЦК!

И ничего – на хрен никому не нужно!

– Алек – сан – др Сер – гее – вич!

– Ну, хорошо, хорошо… Но, всё же: что, там, за проблема возникла? Или это – не по телефону?

– Ну, почему? – опять минорно вздохнула трубка. – Просто есть… ну, появились… некоторые моменты, по которым нам с Вами нужно будет согласовать позицию… Ну, что она стала нашей общей.

– Общей?! Нашей с Вами?!

Иванову даже не понадобилось притворяться. При этом он больше рассмеялся, чем удивился.

– Уж, не собираетесь ли Вы и меня потащить «на допрос» к Первому?

– Если понадобится, – резко изменился в голосе собеседник: куда только девалась «человечность»! – и Вы пойдёте, как миленький!

Восклицательный знак в конце предложения априори исключал возможность «обжалования приговора». Разумеется, Иванов – «не новичок в политике» – не стал кочевряжиться больше, чем позволяли характер и ситуация.

– Хорошо: буду…

Положив трубку, он с полминуты отводил душу, потом разорвал лист бумаги напополам, и под тяжкий вздох взялся за ручку:

«Аня! В девять ноль-ноль ко мне придут сегодняшние заявительницы. А меня вызывают в «ЦК»! Задержи их до моего прихода! «Вечно твой – Фокс».

…Уже знакомый милиционер козырнул Иванову в «предбаннике» обкома, и сразу же поднял трубку внутренней связи.

– … Есть, товарищ Городецкий, понял.

Бережно, словно ребёнка в люльку, положив трубку на рычаги, Александр Сергеевич кивнул головой милиционеру в «конторке». Щёлкнули электрически замки, и дверь открылась.

– Проходите, товарищ Иванов: товарищ Городецкий ждёт Вас.