Под покровом тьмы. Легенды Эруада. Книга первая

Чтобы пробраться через густые заросли, нужно было обладать невероятной ловкостью, способностью ощущать каждый кусочек земли под ногами, передвигаться абсолютно бесшумно. Ходили слухи, что сами боги наполнили ненавистью когда-то прекрасные места, то ли пытаясь оградить людей от неведомой опасности, то ли скрывая от них нечто особенное, обладающее тайной силой. А кто-то говорил, что здесь спрятались остатки воинства демонов и тварей Глубинных Миров, что попали в Эруад в результате противостояния самих богов. Тогда врата в Глубины Сущего не контролировались Высшими Силами. Нечисть выползла из мрачной утробы и бросилась безжалостно пожирать живых существ. Правда, никто так и не смог достоверно доказать те или иные версии.

На западе виднелось голубое полотнище моря Рун, медленно исчезавшее за вершинами холмов. Про это море тоже сложено немало легенд. Говорят, что когда-то его населяли жуткие чудовища, пострашнее тварей Замерзшего озера. Несколько отчаянных смельчаков попытались развеять эти мифы, пустившись в плавание по опасным водам. И когда их корабль исчез в голубой пучине, берега моря перестали посещать вообще. Да и кому пристало путешествовать вблизи Мертвого леса с востока и поселившихся на западном берегу моря вьорнов, что не признавали ни одну из рас вот уже несколько столетий. А ведь когда-то Змеи населяли территории нынешнего Алакорна и ледяной пустыни на северо-востоке. Мирные и дружелюбные доселе существа выглядели довольно необычно. Человеческое чешуйчатое тело венчала змеиная голова. Они славились мастерством обработки металла и ковки до той поры, пока не преступили неписаные законы Эруада. Предав населяющие мир расы, они оказались наказаны не только живущими в мире – кара небес настигла их по возвращении домой. Чудо-вулкан Гарада вдруг разразился грохотом, непрекращающиеся извержения застлали земли вьорнов черной пылью. Территории вокруг Чуда медленно зарастали льдом. Жить среди восставшей против них природы стало невозможно, и вьорны двинулись на запад.

Они начали меняться внешне. Кто-то обретал четыре руки, кто-то длинный змеиный хвост, а кто-то и вовсе превратился в огромного змея. Уродливые, озлобленные, жаждущие крови и смерти, они город за городом, деревню за деревней разоряли жилища людей. Тем пришлось оставить родные места и бежать через горы на запад в орочьи земли и просить помощи. Так началась столетняя война, которую вьорны проиграли. Теперь остатки их расы осели в непроходимых болотах в Срединных землях, куда не суется ни одно разумное существо.

Направляясь на север, вниз по склону заросшего ольшаником холма, она не оглядывалась на серые верхушки Мертвого леса, не озиралась завороженно по сторонам, не дивилась здешним красотам. Она просто шла, двигаясь твердыми, ровными шагами. Она находилась будто бы в своем собственном волшебном мире, созданном ей самой.

Свободная темно-серая накидка опускалась почти до земли, лицо скрывалось под капюшоном, надвинутым так, что, казалось, она не видит дальше двух метров перед собой. Двигалась она, не поднимая головы, словно знала эту местность. Словно вели ее какие-то неведомые силы.

* * *

Когда над Веорной сгустились сумерки, и пылающий солнечный диск, опускаясь за горизонт, оставлял на небосклоне ярко-алое зарево, жизнь в деревне вновь возродилась. Возвращались те, кто торговал днем на рынке Даллор-Кура и те, кто обучался в Академии. Таких было, правда, только двое – Джорджио да сын трактирщика Фрагона. Скрипели повозки, устало ржали кони, громко переговаривались между собой торгаши, бурно обсуждая минувшие дела. Кто-то был доволен тем, что продал за день весь товар, кто-то, наоборот, страшно недоумевал, проругавшись целый день с дотошными покупателями, что безосновательно придираются к прекрасно выделанным кожам.

Повсюду зажигались огни, словно новая жизнь зарождалась во тьме. И Веорна, насчитывавшая ни много ни мало около трех десятков домов, вспыхнула ярким пламенем. Оживилась даже скотина в кормовых дворах. Еще лет десять назад можно было пересчитать по пальцам все местные строения. Благодаря ремесленникам-переселенцам с юга, деревня с годами разрасталась и теперь скорее походила на хоть и небольшой, но достаточно живой торговый городок.

Флаури сидел у себя в комнате и молча наблюдал за растекавшейся по деревне толпой. В воздухе уже витал запах грубой кожи отцовского ремня. Он знал, что сегодня непременно нагрянут родители Грена – они так просто не оставят пару выбитых зубов их отпрыска. Но столь печальный факт его не сильно тревожил. Он больше всего боялся, что скажет отец. Будет это непрелюдная порка, либо жесткие наставления, либо все вместе – мальчику думать об этом никак не хотелось. Но он думал.

Варнор никогда не наказывал сыновей в присутствии других, будь то мать, брат или, чего хуже, посторонний человек. Заперев мальца в небольшой чахлой комнатушке в пристройке к сараю, где фыркала и хрюкала скотина, отец доставал потертый кожаный ремень времен его отца, и прикладывал к мягкому месту нашкодившего хлесткими, жесткими ударами. В такие моменты от рева, исходившего из-за тонких деревянных стен сарая, свиньи приходили в бешенство, неистово хрюкали наперебой и метались по загонам, словно ожидая подобной участи вслед за несчастным.

В темную комнату вошел Джорджио, рассеяв окружавший Флаури мрак зажженной свечой. Тьма пугливо бросилась по углам, оставив плясать на стенах причудливые тени. Увидев брата, он застыл в дверях. Его рот медленно растягивался в улыбке:

– Ну, хоть на этот раз ты смог достойно ответить? – едва сдерживая смех, произнес Джорджио.

– Вполне достойно. Думаю, ты сегодня об этом еще услышишь, – и только успел Флаури уныло произнести эти слова, как в дверь кто-то сильно забарабанил.

– Ну вот. По мою душу, – с полным безразличием в голосе добавил он, не переставая смотреть на объятую огнями деревню.

До ушей донесся чуть низкий хрипловатый голос:

– Где ваш сын?! Где этот негодяй?! Что он сделал с Греном?! Вы еще не видели?! Сынок иди сюда, покажись! – Флаури наблюдал с лестницы, что вела на второй этаж их дома, за происходящим у порога.

Арбен, низкого роста, с лысой головой (как нередко говаривал отец – «голова босиком»), был очень толстым, узкоплечим и невероятно отвратительным на вид человеком. Густые рыжие брови сходились к переносице, красное, как спелое яблоко, от ярости лицо с тонкими губами и большим носом «картошкой» выглядело настолько глупо, что Флаури с братом чуть не рассмеялись. Арбен выпихнул вперед всеми силами упирающегося отпрыска и показал: «Смотрите, что ваш разбойник наделал».

Грен и впрямь выглядел неважно. Губы распухли настолько, что сейчас он больше походил на утку. А зубы…

– Это сделал Флаури? – удивленно вскинув брови, спокойно спросил отец.

– Да-а-а-а!!! Какой наглец!!! Так взять и изувечить моего сына!!! Куда вы смотрите, родители?! Вы что, не понимаете?! У вас растет потенциальный убийца!!! – Арбен кричал словно ошпаренный.

– Сейчас мы во всем разберемся! – Варнор не обращал внимания на раздававшегося воплями соседа, осознавая одну простую вещь – если он сорвется, то Арбену, не то что зубов, головы будет не сносить.

– Не нужно ни в чем разбираться! И так все ясно! Выпороть его надо, и все тут! – продолжал свирепствовать Арбен, размахивая перед каменной фигурой Варнора короткими пухлыми ручонками.

– А вы не спрашивали своего сына, за что он лишился столь прекрасных зубов? Ты не рассказывал, Грен? – спускаясь с лестницы, вдруг встрял в разговор Флаури.

Пока Арбен, брызгая слюной, вторил, что необходимо наказать отбившегося от рук мальчишку, Флаури коротко рассказал брату суть произошедшего. Джорджио лишь поморщился, и под его строгим взглядом Грен начал даже заикаться.

– Н-нет, не рашшкажыв… – закрыл рот рукой сын Арбена, понимая, как он сейчас нелепо выглядит.

– Так расскажи нам ты, Флаури! – медленно переведя взгляд на сына, твердо произнес Варнор.

Флаури вкратце пересказал все, что случилось днем, и добавил:

– Можете спросить у трактирщика Фрагона. Он видел собственными глазами.

– Мой сын не разбойник! Он не мог этого сделать! Ведь, правда, Грен? – затормошил сына Арбен, пытаясь добиться ответа.

Толстяк Грен судорожно замотал головой.

– Вот видите! Он никогда мне не врет! Я думаю это опять ты, Флаури, как всегда, все затеял, а теперь хочешь свалить на моего сына! – не своим голосом завопил Арбен.

«Как всегда? Ничего себе! Да, дела!!!» – подумал Флаури.

– Это почему еще? – выпалил он.

– А не ты ли вечно прибегаешь со двора и кидаешься в драку с моим сыном, когда он с друзьями играет на улице? – тыкал коротеньким толстым пальцем во Флаури Арбен.

– На то есть причины! Просто кто-то боится пожаловаться на вашего сына! Вы же не знаете, что он творит в ваше отсутствие! – не отступал мальчик, чувствуя, как безудержная буря эмоций охватывает все его тело.

– Он очень воспитан! И не позволит себе дурных поступков! Это уж я знаю, поверьте мне! – Арбен погрозил Флаури тем же пальцем.

Мальчик не выдержал такого придурковатого словесного бреда и просто-напросто выложил всем присутствующим накипевшее к тому времени.

– Я ничего доказывать не собираюсь, не буду и оправдываться! Не хочу, таким образом, признавать себя виноватым! Вы чего теперь от меня хотите? Чтобы я зубы ему вставил? Не умею! – Раскинул руки Флаури. – А если ваш тупоголовый сынок на этом не успокоится, пусть знает, что в следующий раз я ему еще и мозги вышибу! Если они у него есть…

– Флаури!!! – пыталась остановить его мать, однако тот не слышал ничего и продолжал. Отец же спокойно стоял рядом с Эмилией, терпеливо ожидая, пока Флаури закончит. Он легонько рукой указал жене, что ситуация не выйдет из-под контроля.

– Если вы не хотите ни во что верить, кроме того, конечно, что говорит ваш безгрешный сыночек, который только и умеет, что прятаться за спины своих прихвостней, то, пожалуйста, разбирайтесь сами! Я не желаю слушать ваш бред! А тебе, Грен, я напомню – вздумаешь еще раз попробовать на мне наживиться, это выйдет для тебя намного дороже, чем пара выбитых зубов!!! – закончив, Флаури быстрым взглядом обвел лица всех присутствующих: родителей, Арбена и Грена, которые застыли словно восковые фигуры. В доме воцарилась вязкая, удушающая тишина, словно все вмиг вымерли, а время приостановило свой непрерывный ход.

Из конюшен донеслось конское ржание.

В глазах Арбена разгоралась невообразимая ярость. Лицо стало почти багровым, кулаки сжаты, правая нога судорожно дергается в колене. Мать и отец Флаури выглядели так, будто перед ними стоял не сын, а совершенно чужой человек, непонятно как оказавшийся в их доме. Никогда в жизни они не видели его таким. Всегда он был скромным, недерзким, в общении со взрослыми никогда не позволял себе грубого тона. Джорджио же почти сиял от гордости за брата. Через чуть поджатые губы сочилась еле сдерживаемая улыбка.

Внезапно Арбен сделал движение в сторону лестницы, где стояли Флаури с братом. Увидев это, Джорджио встал впереди, а отец Варнор вдруг проревел громоподобным голосом:

– Если ты хочешь сделать что-либо, что унизит честь моего сына, будешь вместе с отпрыском ходить без зубов! – Услышав это, Арбен потупился и, бросив что-то неразборчиво-ругательское, вытолкнул Грена за порог и захлопнул за собой дверь.

– Браво, Флаури!!! Наконец-то на деле показал, что ты все-таки мужик! – похлопав по плечу брата, произнес Джорджио.

– Очень смешно! – раздраженно бросил тот.

– Да ладно. Просто давно было пора дать понять жирдяю, что не всякого в этой деревне можно подмять под себя! – улыбка не спадала с лица Джорджио ни на секунду.

– Все, инцидент исчерпан! С Арбеном я еще поговорю. А тебе, Флаури, придется извиниться перед Греном! – скрестив руки на груди, вынес вердикт самого справедливого для Флаури суда отец.

– Но пап! Он же… – пытался возразить Флаури.

Лучше для него сейчас оказаться запертым в той самой комнате и распугивать свиней диким ревом, чем извиняться перед заклятым врагом неизвестно за что.