Стражи Глубин. Легенды Эруада. Книга третья

– Твари Глубин? – равнодушно поинтересовался Эрве.

– Гонцы точно не докладывали. Но сомнений нет. Иначе откуда ещё им взяться?

– И где же они могли прятаться? – задал сам себе вопрос Тимбертон.

– Возможно, в прибрежных землях или в море… – пожал плечами солдат.

Друзья переглянулись. Солдат развернулся на месте и направился к выходу. Наступило молчание. Внутри Флаури всё так же метался дикий зверь, взращённый ложью и пороком, что продолжал неистово грызть душу. Этот зверь скалился в усмешке, ликовал и радовался своей победе. Но где-то в глубине зародился ещё один хищник, словно потерявший мать волчонок, снискавший спасение в стае, где другая волчица охотно приняла его на воспитание. Он рос не по годам, а по минутам, становясь сильнее, мудрее, опытнее. Был готов разорвать любого, кто посягнёт на жизнь близких, покусится на благополучие стаи. Верность волка не знает границ. Он отдаст свою добычу голодающим волчатам и волчицам, не даст в обиду и не бросит в беде. Для него не существует противников, опаснее его самого. Клыки волка крепки и остры, глаз зорок, а сердце холодно и великодушно. И он уже готов вцепиться в глотку мечущемуся зверю… Всё ради интересов стаи.

Лекарь задумчиво скривил рот.

– Кажется, у всех нас появилась проблема, требующая срочного вмешательства. Вряд ли в Даллор-Куре смогут без вашего участия найти решение. Наместник Мергол не силён в военных делах. Королевским Мастерам и вовсе не нужны лишние заботы. Им лишь бы вырядиться да шарахаться везде с раздутым чувством собственной важности. Того и гляди лопнут. Вы уж езжайте, а я позабочусь о нём, – Чудак знал, что говорил.

– А если он всё вспомнит? – обхватил руками голову сын Варнора, продолжая незримую битву.

– Я постараюсь что-нибудь сделать, – старик похлопал его по плечу.

Милана потянула Флаури за руку из-за стола, и они покинули наполненный тайнами трактир. Снаружи сновали обеспокоенные люди. Прибывшие стражники немного сгладили волнение, но весть о разбойниках всполошила всю деревню.

Флаури пытался понять, кто же может направлять новую волну, и никак не мог найти должное объяснение. История с Греном и вовсе выбила его из привычной колеи. В сознании то и дело всплывали кровавые картинки, сменяясь словно предсказаниями из будущего, где он смотрит на мир из-за толстых решёток, а его друзья и близкие по ту сторону страдают от человеческой ненависти. Для него случившееся – верный знак того, что покой в Эруаде вновь нарушен. Появился ли в мире очередной последователь учения Зарбасунира, или же обезумевшие твари сами вылезли из своих обиталищ; а может, боги в наказание за непослушание Флаури открыли неведомые пути из Глубин для уничтожения непокорных – версий предостаточно, чтобы всерьёз задуматься над судьбой жителей Эруада. Теперь остаётся лишь отправляться в Эйрдалл, где, возможно, твари уже взяли столицу в осаду или чего хуже – прорвали оборону.

Стражник говорил, что в послании не смогли даже указать количество напавших. Лиана с Мечом Ярха не остановила невесть откуда появившихся тварей. Это означало, что они превзошли дриад и численностью, и силой, а в Эруаде разверзлась очередная язва, которую, несомненно, нужно выжечь во что бы то ни стало.

Тяжело будет объяснить матери необходимость оставления Даллор-Кура, но Флаури, как бы ни хотел остаться, не мог бросить в беде ни дриад, которые однажды пришли на помощь в Тираубене, ни людей. Но идти в одиночку в опасные земли не позволят мать, Милана и Эвандер. Свободных резервов для освобождения Эйра в Даллор-Куре нет – здесь самим бы выстоять в случае нападения.

– Надо сообщить эльфам, – нашлась вдруг Милана, решившая отправить весточку в Хадалмар.

Глава 2

– Границы усилить! Жителей деревень перевезти в города! Мы выдвигаемся в Даллор-Кур! Нужно понять, какие решения принимает Эрве! – приказывал король Фаррогот, сидя на новом троне в Хлаубене. После возвращения в столицу пришлось многое восстанавливать, начиная от крепостной стены и заканчивая мебелью в замке. Король распорядился собрать трон на замену тому, на котором сидела «прыщавая имперская задница». Мастера создали новое произведение искусства, ещё величественнее и краше, чем раньше, обив его красным бархатом и выкрасив золотистой краской с примесью алмазной крошки. Подлокотники украсили крупными рубинами, радующими глаз. Король время от времени переводил на них взгляд, нежно поглаживая пальцами.

– Ваше величество, это небезопасно! – прозвучал грозный голос слева. Среди десятка советников его невозможно было не узнать.

– Тогда оставайся здесь, Сторио! – не глядя в сторону генерала, надменно проронил Фаррогот. – Со мной поедет капитан Джорджио! – махнул рукой король, словно пытаясь отогнать назойливую муху.

Генерал Сторио пытался оградить своего монарха от опасностей, но воинственный правитель не дал ему и шанса. Нужно было отдавать приказы, иначе можно лишиться должности и окончить службу вышибалой в столичной таверне. Опыт прежнего командующего каждый раз заставлял опасливого воина вовремя прекратить ненужные реплики и заняться государственными делами.

Джорджио несказанно обрадовался возможности вернуться в Даллор-Кур и увидеть семью. Он переживал за брата, за его странности и вспышки неадекватного поведения, и хотел поскорее убедиться в полном здравии. Да и мама тоже безумно по нему соскучилась. Он неоднократно просился проведать семью, но ему каждый раз отказывали, ссылаясь на его высокое положение и приближённость к королю. Сторио вообще намекал, что пора бы уже забыть о родных и полностью отдать себя служению правителю, ведь именно для этого юный воин и был взят на службу. Спорить с начальством не было никакого смысла. Все аргументы разбивались о гранитную стену военного устава, где нет места родственным связям, любви и, тем более, слезам. Сейчас же выпала прекрасная возможность совместить службу и общение с семьёй.

Джорджио еле заметно улыбнулся, стараясь не проявить эмоций, чтобы генерал Сторио не грыз потом всю дорогу. Внутри же всё ликовало и пыталось вырваться наружу, невзирая на этикет. Он лишь крепче сжал эфес клинка, гордо вскинув подбородок. Правда, Джорджио прекрасно понимал, что его имя упомянуто не в свете того, что с ним будет намного безопаснее и спокойнее, чем с генералом. Скорее король не в настроении выслушивать предостережения и просто бросил в Сторио очередную колкость.

Совет в тронном зале завершился. Зачем королю понадобилось уезжать в Даллор-Кур, Джорджио не понимал, но и знать особо не хотел. Возможно, Фаррогот не желал ждать долгих вестей и решил сам присутствовать при постановке боевых задач, нисколько не заботясь о собственной безопасности.

Просторная комната капитана королевской стражи блестела и переливалась. Полы были вымыты до блеска. На полках и мебели – ни пылинки. Плотные тёмно-зелёные занавеси раздвинуты в стороны, давая солнечному свету вдоволь наиграться в зеркальных поверхностях. Спустя десяток минут здесь уже царил кромешный хаос. Наскоро собрав всё необходимое, Джорджио выскочил из замка, по пути ущипнув служанку за ягодицу. Та коротко взвизгнула и бросила вслед ледяной взгляд. Юноша любил забавляться не только с дамами высоких кругов. Он не брезговал затащить в постель любую миловидную деваху, что приглянулась ему в бесконечных коридорах замка короля. Некоторые, конечно, оказывались чересчур упрямыми и вежливо отказывали молодому воину в утехах.

На площади собирались войска – несколько тысяч отборных воинов. Путь до Даллор-Кура был, конечно, безопасным, но в свете последних событий королю требовалось обеспечить наивысшую защиту.

Во все крупные города были направлены гонцы с требованием выслать десятую часть воинов для обороны королевских границ. Кто знает, может, Эйрдалл уже погиб, и следующей целью врага будет Алакорн. Пока войска стягивались в Ингилиат, Фаррогот планировал выяснить намерения Флаури.

Провизия загружена, воины экипированы, лошади запряжены, команды отданы. Площадь наполнилась цоканьем копыт по серым булыжникам. Король возглавлял действо, гордо восседая на вороном жеребце, облачённый в крианитовые доспехи с меховыми наплечниками и тёмно-бордовым плащом. Шитый из парчи подседельный вальтрап ярко отливал на солнце, а массивное седло выделяло бы любого всадника среди тысяч других. Король трепетно относился к уходу за лошадьми и щедро награждал мастеров-конюхов, что содержали их в чистоте и здравии. Пришло время испытать животных на выносливость.

После незамысловатого движения рукой лошади перешли на рысь, спешно покидая родную столицу. Предстоял долгий и, возможно, опасный путь.

* * *

Апрель – предвестник Месяца Вечного Древа. Вовсю цвели королевские сады, радовали слух бесчисленные трели причудливых птиц. Сладкие запахи будоражили обоняние, а многообразие красок – людские взоры.

Флаури не раз задавался вопросом сражения с Мантикорой. Последнее время ему даже стали сниться моменты смертельного боя с ней, но решиться на такой отчаянный шаг он не мог по нескольким причинам. Во-первых, вряд ли разумно сражаться со Зверем, если победа не принесёт ничего, кроме сгустков Огня. Их навалом в Тираубене, хоть большого толка от них и нет. А во-вторых, Флаури может запросто погибнуть, и лучше от этого уж точно никому не станет.

Конечно, безумно хотелось проверить свои силы, ощутить те эмоции, что испытывали герои прошлых веков, когда убийство Зверя было поистине жизненно необходимым и имело логическую связь с существованием всего Эруада в целом. Сейчас же столь авантюрная затея не только не имела под собой здравого смысла, но и могла привести к никому не нужной смерти Эрве. Правда, обобщать здесь, естественно, не стоит. У любого, даже самого справедливого правителя всегда найдутся противники и последователи коварных и предательских планов убийства. Вот и Флаури оказался не мил определённому числу жителей Алакорна. Из личных побуждений или по каким-либо другим причинам люди стали потихоньку отстраняться от него, забыв про все подвиги и спасение их душ. Хоть подобных были единицы, но Милане всё же приходилось иметь с ними неприятные разговоры относительно поведения Посланника Валмалинора. Объяснить, что столь вызывающая временами реакция Флаури – ничто иное, как кара богов за непослушание и брошенный вызов, ей не удавалось ещё ни одному такому человеку. Одни верили, другие предпочитали не ввязываться в ненужные им споры, а малая часть третьих искала любые способы уличить Эрве в предательстве. Его провоцировали, пытаясь заставить совершить необдуманные действия, которыми впоследствии будут тыкать.

Милана старалась держаться рядом, но не всегда получалось свести на нет ту или иную ситуацию. Флаури, несомненно, не желал никому зла, но все эти колкости и толчки исподтишка пробуждали в нём чудовищное желание ответить. И если бы не Милана, каждый такой ответ мог бы стать смертельным для обидчика. Такое ощущение, что Тимбертона пытались прогнать из города, надеясь, что когда-нибудь он не выдержит и либо сам уйдёт, либо совершит преступление, после чего его придётся судить.

Флаури всё это понимал. У него в голове не укладывался только тот факт, почему люди так с ним поступают. Пусть единицы, но они делают это нарочно. Неужели он так сильно кому-то мешает? Или это снова божественная троица даёт о себе знать?

Ответить на эти вопросы не мог пока никто. Да и случай с Греном вряд ли открывал какие-то тайны. Несомненно, тот круг людей, что поддерживал обвинение Варнора на суде, мог повлиять на происходящее. Но что им ещё надо? Варнор убит. Его судили за преступление, которого он не совершал. Теперь нужно изводить сына, чтобы отомстить за смерть Арбена?

Но всё же ярких моментов в жизни Флаури за последние два года было гораздо больше. Все праздники сопровождались песнями и стихами в его честь. Люди складывали о нём легенды, писали книги и рассказы. В тавернах и трактирах звучали повествования о каждой победе Эрве на пути к спасению мира, будь то возрождение эльфов, убийство Зарбасунира и его сыновей, либо смерть на просторах Хадалмара. Слава бежала впереди него, хоть и вовсе не была нужна сыну Варнора. Скорее, она оказалась кому-то необходима для порождения зависти, а может, и ненависти к тому, кто, по сути, пожертвовал самым дорогим, чтобы дать возможность другим насладиться жизнью то время, что отведено им богами.

Здесь можно рассуждать долго. Ведь те самые боги однажды уже решили судьбу мира. Сначала на пути их решения встали вьорны, что обрели лишь изгнание и всеобщую ненависть. Теперь Флаури воспротивился их планам и подвергается мелким незаметным нападкам. Вряд ли, конечно, у богов получилось бы вмешаться в сознание людей, но об этом никто не знает наверняка.

Флаури не переживал за себя, срываясь раз за разом после каждой провокации. Он беспокоился о семье, чтобы происходящее не коснулось матери и брата, иначе Эрве не сможет остановиться в попытке отвести беду. А там и до убийства недалеко.

Даллор-Кур встретил друзей внезапно нахлынувшей серостью, словно город накрыли неведомым куполом. На западе садилось солнце, будто бы прячась от тёмной магии, что постепенно надвигалась с юга из-за гор. Померкли краски, поутихли птицы и звери, даже людской шум исчез в узких проулках. Вот-вот должен был ударить гром, нарушая безмятежный покой предгорий. Здесь, в городе, его раскаты отражались от гор-исполинов, превращая обыденность в невыносимое светопреставление с оглушающими взрывами. В такие моменты в домах вздрагивала даже массивная мебель, а мелкие вещи и вовсе падали со стен и столов.

Сезон дождей длился недолго. Суровые, порой даже зловещие, тучи неделю кружили над городом, словно желая прогнать всех из этих мест. Не добившись своего, они уныло уплывали на север в сторону Сирфендана, позволяя природе вновь пробудиться и заиграть новыми красками.

В свете нынешних событий подобное нашествие непогод выглядело предвестником вторжения, будто за грозными гигантами последует безжалостная атака Глубинных тварей, что уже наведались в Чудесные земли Эйрдалла.

Появление нечисти на просторах Эруада не предвещало ничего хорошего. Без сомнения, атаки чудовищ не являлись спонтанными – это был отлично подготовленный штурм. И раз уж сами дриады с Клинком Ярха не смогли противостоять их напору, то впору задуматься, не открылся ли в Эйрдалле Пространственный Путь, как когда-то в Тираубене. А если так оно и есть, то кто или что является первопричиной его возникновения?

– Неужели это сами боги впустили их в наш мир, чтобы мы воззвали к их помощи? Тогда они непременно потребуют вернуть Осколок! – размышлял Флаури, поражаясь могуществу нависших над Даллор-Куром туч.

– Думаешь, они делают это нарочно? – поинтересовалась Милана, тоже устремив свой взгляд наверх.

– А какие ещё есть объяснения?

– Есть версии, но уж точно не объяснения. Может, те твари, что были в армии Зарбасунира, затаились и расплодились. А затем нанесли удар, когда решили, что у них достаточно сил. Или твой вариант…

– В любом случае мы должны прийти на помощь людям и дриадам. Перед последними мы и так в неоплатном долгу.

Милана согласилась. Она не стала интересоваться, что Флаури скажет своей матери. Он сам всё решил, и знает, что нужно делать.

Эвандер встретил их у крепостной стены. По лицам друзей он понял, что они принесли тревожные вести.

– Недавно прибыли гонцы с Эйрдалла, – взволнованно начал он, – и прямиком к наместнику. Тут же кто-то прилетел с Веорны и тоже туда. Все носятся, как ужаленные, и молчат. Что случилось-то?!

– Эйрдалл в опасности. Твари Глубин захватили территории вокруг Чуда, – ответил Флаури. – Мы направляемся туда. Только к наместнику зайдём. В одиночку что-то не очень хочется ехать.