Дорога на фронт

Небольшой теплоходик был очень похож на тот перевозчик, на котором они все прибыли к острову Зайцевский. Двигаясь вслед за майором, лейтенанты поднялись по узкому трапу и пробились вплотную к задней стене маленькой рубки.

Вся узкая палуба была занята пехотинцами, стоящими вплотную друг к другу. Никто не мог сесть на доски и вытянуть ноги. Вслед за Степаном Сергеичем, офицеры опустились на корточки. Бойцы потеснились и последовали примеру начальства.

Старенький двигатель застучал значительно громче, чем раньше. Металлический корпус начал крупно дрожать. Корабль отвалил от низкого берега и, набирая приличную скорость, пошёл к правому берегу Волги.

Яков сжался в плотный комок. Лейтенант вдруг забыл, что он активист-комсомолец с внушительным стажем. Молодой человек стал молиться о том, чтобы без сильных ранений прибыть в Сталинград. Что его ожидало на той стороне, зенитчик даже не думал. Главное, как он понимал, уцелеть в данный момент.

Со всех сторон теплохода свистели и падали в реку большие снаряды фашистов. Слышались оглушительно гулкие взрывы. К высокому небу взлетали огромные горы воды.

В воздухе жутко свистела стальная шрапнель. Кусочки железа, с отвратительным чмоканьем, впивались в людей. То один, то другой из солдат, резко вскрикивал и хватался за пробитое тело, за руку, за ногу, за голову. Из-под стиснутых пальцев появлялись тонкие струйки льющейся крови. В ярком свете, горящего магния, они походили на чёрную тушь.

Находившиеся рядом, бойцы хватали пакеты с бинтами и оказывали посильную помощь несчастным друзьям. Не всегда это им удавалось. Одни пехотинцы умирали мгновенно, другие тихо стонали и на глазах угасали от обильного кровотечения.

Утратив счёт времени, Яков не знал, сколько они так плывут, и как далеко осталось до берега? Кое-как он всё же собрался. Втянул полную грудь влажного воздуха и решил, что нужно увидеть, что же творится вокруг. Он поднял взгляд от сапог.

Рядом с бортом судёнышка раздался чудовищный взрыв. Ударной волной «перевозчик» отбросило влево. Солдаты не устояли на корточках. Они повалились один на другого, и большой общей кучей сместились на край узкой палубы.

Ограждения, сваренные из двухдюймовой трубы, не удержали огромного веса людей. Они вдруг сорвались со слабых креплений и полетели в тёмную реку. Следом за ними упали красноармейцы, что оказались поблизости. Лишь те пехотинцы, что находились у дальнего борта, успели схватиться за что-то и удержались на месте.

Оказавшись в реке, Яков немедленно вынырнул из тёплой воды. Глубоко и быстро вздохнул и посмотрел перед собой. Зенитчик заметил седую голову Степана Сергеича, мелькнувшую чуть впереди. Дальше него находился их небольшой теплоходик.

Не снижая набранной скорости, судно по-прежнему плыло к правому берегу. Экипаж словно не видел, как почти всех пассажиров смыло в широкую Волгу. Поверхность реки сильно бурлила от множества взрывов.

Секунду спустя, лейтенант разглядел, что корабль сильно кренится на правую сторону и достаточно быстро погружается в воду. Яков собрался плыть за майором. В тот же момент, он почувствовал, как кто-то схватил его сзади за плечи. Помял под себя и попытался подняться повыше.

– «Утопающий, мать его за ногу!» – мелькнула в голове у зенитчика страшная мысль: – «Нужно, как можно скорее, освободиться от этого чудика! Иначе утопит меня к чёртовой матери!»

Не сопротивляясь бойцу, напавшему сзади, он погрузился в тёмную воду с макушкой и стал лихорадочно думать: – «Как поступить в такой ситуации?» – вспомнив советы инструктора, Яков не стал тратить силы и пытаться избавиться от лишнего груза. Он резко сложился в поясе вдвое, словно сделал глубокий поклон, и, работая руками с ногами, нырнул к далёкому дну.

Висевший на лейтенанте, боец вдруг осознал невероятную вещь. Выяснилось, что та опора, за которую он ухватился, быстро тонула под ним. Человек испугался больше, чем раньше и тут же разжал цепкие пальцы, крепко сведённые мёртвою хваткой. Он стал молотить всеми конечностями и, словно пробка, выскочил из тёмной реки.

Задержавшись на большой глубине, Яков отплыл метра на три в левую сторону и поднял голову к небу. Парень увидел хорошо освещённую поверхность воды. На её ярком фоне чернели силуэты бойцов, оказавшихся в Волге.

Одни очень уверенно плыли к правому берегу. Другие весьма неумело бултыхались на месте. Третьи безвольно поникли и медленно погружались в пучину. За ними тянулись дымные шлейфы, вытекающие из внушительных ран. Тёмная кровь растворялась удивительно быстро и пропадала без всяких следов.

Парень почувствовал, как, раз за разом, где-то поблизости рвутся снаряды. Всё его тело сотрясали гидроудары. Яков подумал: – «Если фугас упадёт где-нибудь рядом, то контузит меня наповал, так же, как динамит глушит рыбу».

Ощутив, что кислорода всё меньше и меньше, офицер освободился от скатки и «сидора». Затем, повертел головой. Выбрал место подальше от тех, кто не умел, как следует плавать. Всплыл на поверхность и с наслаждением вдохнул живительный воздух.

До правого берега оставалось всего тридцать пять, сорок метров. Яков решил, что такую дистанцию он проплывёт даже в сапогах и одежде. Поэтому, не стал скидывать форму и рванулся вперёд.

Секунд через двадцать лейтенант вдруг увидел крупнокалиберный ствол пулемёта, смотрящий в зенит. Это был «ДШК», укреплённый на рубке их небольшого кораблика.

– «Чуть-чуть не добрался до суши». – огорчился зенитчик. Тут он заметил двух красноармейцев, схватившихся за широкий щиток. За спиной бледных бойцов находились вещевые мешки. В руках они крепко сжимали винтовки.

Не снижая взятого ритма, парень приблизился к ним почти что вплотную и громко крикнул: – Плавать умеете? – Яков увидел, как отрицательно замотали головами солдаты.

– Повесьте оружие на пулемёт. – приказал офицер на ходу: – Раздевайтесь и увяжите все вещи в узлы. Выйду на берег. Найду приличную доску и за вами вернусь.

Лейтенант ощутил, как тяжелеют сапоги и одежда и резко ускорил движение. С ощутимым трудом он добрался до мелководья. Поднялся на ноги и медленно вышёл на узенький пляж.

Не желая попасть под осколки и пули, визжащие в воздухе, Яков опустился на корточки. Быстро скинул обувь и форму. Положил свои вещи на обломок бетона, лежавший на мокром песке, и увидел своего земляка.

Судя по внешнему виду, Тофик Бабаев только недавно вылез на сушу. С него в три ручья стекала вода. Он очень тяжко, со свистом дышал, но, как и зенитчик, оказался в одежде.

Над головою бакинцев шелестели снаряды фашистов. Вокруг грохотали мощные взрывы. В воздухе жутко свистела картечь. Лейтенантам очень хотелось поскорее уйти с открытого места. Спрятаться в ближайших развалинах и переждать артиллерийский и авиационный налёт.

Пересилив себя, Яков повернулся к товарищу. Ткнул рукой в теплоход, затонувший метрах в двадцати от него, и сказал: – Там застряли твои подчинённые, вместе с оружием.

Офицер перевёл сбившееся от разговора дыхание и предложил: – Раздевайся. Вместе их притащим на берег. А то, чего доброго, ещё там утонут. – оглядевшись по сторонам, Яков заметил деревянные сходни, сколоченные из старых досок. Они сиротливо лежали метрах в трёх по течению.

Передвигаясь на корточках, зенитчик приблизился к ним и столкнул с берега в воду. Не разгибаясь, парень зашёл в реку по грудь. Толкая дощатый настил, он быстро поплыл к затонувшему судну.

Через минуту, его догнал раздевшийся Тофик и пристроился справа. Лейтенанты быстро добрались до пулемёта, задравшего ствол к высокому небу. Действуя в четыре руки, они погрузили на плотик оружие, «сидоры» и обмундирование красноармейцев, потерпевших крушение.

Офицеры велели солдатам держаться за заднюю часть небольшого плавстредства и двигать ногами в воде, как лягушки. Сами устроились по обоим бокам неказистого средства спасения. Загребая свободной рукой, они устремились назад.

Выйдя на твёрдую сушу, лейтенанты с бойцами сунули ноги в мокрую обувь. Схватили уцелевшие вещи и, пригибаясь к земле, помчались прочь от реки. Они быстро поднялись на высокий откос. Пробежали несколько метров и нырнули в какое-то здание, разбитое тяжёлым снарядом.

Укрывшись в тёмных развалинах, офицеры с солдатами отжали воду из формы и натянули на тело влажные галифе с гимнастёрками. Затем, все опустились на пол, усыпанный битой щебёнкой.

– Ну вот. Всё обмундирование само постиралось. – совершенно не к месту бросил зенитчик.

Повертев головой, Яков отметил, что в том помещении, где они оказались, не имеется крыши. Из четырёх толстых стен, сохранились лишь три. В узком окне не было даже следов от разрушенной рамы. Края всех откосов смотрелись так странно, словно их сильно грызли гигантские зубы.

По несколько раз за минуту, в пустые проёмы попадали осколки и пули. Кусочки металла со свистом впивались в прочную кладку. Из кирпичей вылетала мелкая, красная крошка.

Яков взглянул на углы разбитого здания. В одном из них парень заметил что-то знакомое. Низко пригнувшись, он приблизился к куче каких-то вещей. На земле в беспорядке валялась красноармейская форма.

Рядом лежало оружие: трёхлинейка конструктора Мосина и винтовка Токарева – «СВТ-40». Тут же виднелись подсумки с патронами и разномастная мужская одежда.

Расстроенный тем, что увидел, зенитчик подвёл печальный итог: – «Видать, дезертиры пошарили по ближайшим развалинам. Нашли, во что облачиться и смылись отсюда вместе с гражданскими.

Ну и пёс с ними, с этими трусами. Хорошо, что оружие нам здесь оставили, а не бросили в реку. А то бегаем тут, словно клоуны, с тряпками в пустых кобурах. В каждый момент можно нарваться на фрицев, а стрелять-то и нечем».

На правах человека, нашедшего клад, Яков выбрал себе то, что получше. Офицер взял «СВТ». Как ни крути, а она самозарядная, имела большой магазин на десять патронов, да и весила меньше. Пятизарядную «мосинку» парень отдал земляку. Тофик принял её с большой благодарностью.

Лейтенанты пригладили мокрые волосы, которые уже отросли после стрижки в Баку. Лишь после этого, они дружно вспомнили, что потеряли фуражки во время крушения.

Бакинцы порылись в куче одежды, нашли две армейских пилотки, и тут же надели их на себя. Хоть не офицерский, но всё же, головной военный убор с красной пролетарской звездой.

Земляки снова сели на пол. Осмотрели винтовки и убедились в их полной исправности. Не успели они разобраться с оружием, как неизвестно откуда, появился знакомый им старый солдат. Это был тот человек, что на острове Зайцевский говорил, о неуязвимости их командира.

Несмотря на внушительный возраст, где-то за пятьдесят, старик уцелел в ходе ужасной ночной переправы. Он оказался босым, но не был настолько испуганным, как молодые бойцы.

Сразу всем видно, мужчина бывал в зоне сражений и многое уже повидал на своём долгом веку. Впрочем, при его-то почтенных годах, набраться подобного опыта не составляло труда. Сначала Германская, следом Гражданская, да и Халхин-Гол вместе с Финской мог легко захватить.

Низко пригнувшись, седой ветеран проскочил мимо окна. Рассмотрел пехотинские петлицы у Тофика. Присел возле него и, козырнув, доложил: – Товарищ лейтенант. Степан Сергеевич видел, как вы оба плыли назад за солдатами. Он решил подождать, пока вы вернётесь обратно.