Дорога на фронт

Не сбрасывая приличную скорость, автомобили рванулись в большую дыру. Они проскочили пустырь, тянувшийся прямо на запад, свернули на север и оказались в длинной ложбинке, глубиною в рост человека. Она пролегала вдоль огромных цехов и далеко уходила в разные стороны.

Пропылив по низине, грузовики, наконец-то, прибыли на место. Слева тянулся пологий склон балки, что хорошо защищал от снайперов фрицев. Справа раскинулась площадка Сталинградского тракторного. Она показалась зенитчику ровной, как стол великана.

Тягачи, о которых сказал штабной офицер, куда-то ушли. Машины оставили отремонтированные на заводе орудия, а разбитые взяли с собой.

Молодой лейтенант настороженно огляделся вокруг. Яков увидел то место, где ему предстояло теперь воевать, а очень возможно, и быстро погибнуть. Подразделение состояло из отлично знакомых, 85-миллиметровых зениток образца 1939 года, или, как их называли в армейских бумагах «52-К».

Длинноствольная пушка находилась на тумбе, прикреплённой к металлической раме трёхтонного грузовика «ЗИС-5». Со всех сторон четырёхколёсной платформы располагались откидные длинные лапы, упёртые в плотную землю.

К сожалению парня, это орудие не имело броневого щита, спасавшего боевую обслугу от пуль и осколков. По две стороны от казённой части орудия находились места для солдат, ничем не прикрытые от обстрела врага.

Но главное неудобство заключалось в другом. Для того, чтоб направить пушку на цель, нужны были чёткие действия ДВУХ человек. Боец, находящийся справа, крутил маховик и поворачивал боевую платформу вокруг центральной оси.

Артиллерист, что размещался по левую руку, поднимал и опускал толстый ствол. При ранении или гибели одного из наводчиков, произвести точный выстрел по подвижной мишени становилось уже невозможно.

Основным преимуществом пушки была её дальнобойность. Она составляла – свыше десяти километров, если выстрелить прямо в зенит, и более пятнадцати вёрст, если палить по тем целям, что стоят на земле.

Кроме того, её длинный ствол обладал чрезвычайной подвижностью. Он перемещался от почти вертикального, до горизонтального положения и даже мог опуститься на три градуса ниже данного уровня. Это позволяло стрелять, куда только угодно расчёту.

Четыре зенитки стояли на северо-западе балки, по которой примчались «полуторки». Каждая из них, находилась в круглом окопе диаметром пять с чем-то метров и глубиною по пояс. Поверх всех углублений шли сильно оплывшие брустверы, высотою не больше, чем в локоть.

Батарея была расположена в длинную линию. Орудия размещались метрах в тридцати друга от друга и соединялись друг с другом окопами. Когда-то ходы сообщения имели профиль в рост человека. Теперь их наполовину засыпало сухою землёй.

С обеих сторон от подразделения Якова находились другие позиции. До них оказалось, самое многое, четвертая часть километра. За спиною, виднелось пять или шесть примитивных землянок. К ним тоже тянулись траншеи. Чуть дальше, на расстоянии полуверсты, возвышались громады цехов Сталинградского тракторного.

Впереди, на ничейной земле, и возле окопов виднелись, исходящие дымом, большие воронки. Ещё Яков заметил дрожание воздуха над стволами орудий. Всё говорило о том, что какое-то время назад, здесь шёл продолжительный бой.

Похоже, что самолёты фашистов не сумели прорваться сквозь ураганный огонь замечательных пушек. Не долетев до завода, они бросили бомбы перед зенитками и повернули обратно.

Сильно воняло сгоревшим тротилом и пороховыми газами от тяжёлых снарядов, выпущённых в проклятых захватчиков. Везде валялось множество пустых длинных ящиков и стреляных гильз.

Измученные в недавнем сражении, красноармейцы сидели кто, где. Все безучастно смотрели на две «полуторки», остановившиеся между вторым и первым орудием. Лишь два наблюдателя продолжали держать бинокли у глаз. Они напряжённо следили за западной частью белесого неба. Вдруг там опять появиться враг?

Пожилой старшина выбрался из тесной кабины. Он встал на широкой подножке и очень громко, чтобы слышали все, кто находился вокруг, прокричал грубым голосом: – Из штаба полка вам прислали очередного начальника. – мужчина кивнул на смущённого парня, вышедшего из второго грузовика.

Молодой человек одёрнул свою гимнастёрку, стоявшую колом от высохшей волжской воды. Поправил пилотку и чётко представился: – Лейтенант Малинин, Яков Семёнович. Направлен сюда командиром в третью батарею зениток.

О том, что он всего лишь месяц назад окончил «БУЗу», офицер говорить, конечно, не стал. Однако, по глазам всех солдат, стоявших поблизости, он сразу понял их отношенье к себе.

Красноармейцы и сами тотчас обо всём догадались. Уж очень он выглядел юным, по сравнению со своим окружением. Да и его щеголеватая форма казалась слишком уж новой и подозрительно чистой.

Вспомнив слова майора, прозвучавшие ночью, Яков тут же продолжил: – Познакомимся позже, а сейчас получите у старшины боеприпасы, пищу и всё остальное, что прислали сюда из штаба полка. Заместитель командира батареи срочно подойдите ко мне.

Настроившись на долгую пропагандистскую речь «о верности партии, товарищу Сталину и нашей любимой Отчизне», бойцы с радостью поняли, что её сегодня не будет. Они устало поднялись с насиженных мест и потянулись к прибывшим машинам.

В первую очередь, пушкари принялись разгружать длинные ящики со снарядами и патронами к ним. В каждом из этих «гробов» находилось по четыре железные чушки, весившие от девяти килограммов, и более. Некоторые тянули даже до пуда.

Покончив с боеприпасами, бойцы извлекли из машин небольшие коробки с медикаментами и пачками ядрёной махорки. Следом за ними, пришла очередь внушительных термосов с кашей и чаем. Один из них, был вдвое меньше, чем все остальные. Старшина приказал поставить его возле себя.

Осматриваясь, Яков пересчитал всех людей, собравшихся возле «полуторок». Парень сразу заметил, что здесь нет ни одного офицера, чего он так опасался, и облёгчённо вздохнул.

– «Значит, никто не начнёт оспаривать моё формальное лидерство. Хотя, кто его знает? Вдруг среди нижних чинов есть, хороший зенитчик, который окажется лучше, чем я? Например, боевой командир, разжалованный за какой-нибудь промах на фронте?»

– «Ну ладно, потом разберёмся». – подумал молодой лейтенант и посмотрел на солдат и ефрейторов. Их набралось всего восемнадцать бойцов, плюс два наблюдателя, оставшихся возле орудий. Всего два десятка.

– «Да это никуда не годится». – расстроился Яков: – «Судя по числу артиллеристов, находящихся здесь, получается, что нет ни одного расчёта орудия в полном составе. Взамен командира и шестёрки солдат на каждую пушку, имеется всего по четыре, самое большое, по пять человек. Как воевать с таким контингентом?»

Офицер пригляделся к окружающим людям. От того, что увидел, лейтенант загрустил значительно больше. Бинты грязно-белого цвета проглядывали сквозь дыры в одежде. Значит, у многих бойцов имелись ранения разного рода. Хорошо, что все достаточно «лёгкие».

Обмундированье зенитчиков было самое разное. От обычной «гражданки», до флотских клёшей и армейской формы всех видов. Да и петлицы на гимнастёрках разного цвета. Они представляли собой все колера, что существовали в рядах Красной Армии: ярко-малиновый, чёрный, голубой, тёмно-зелёный и синий.

Вместо увесистых «мосинок» 1891 года, за плечами бойцов находились укороченные пятизарядные винтовки фашистов, под названием «Mauser». У некоторых, на головах красовались немецкие каски «М-35» с характерными назатыльниками и козырьками. Они были отлично знакомы зенитчику по кадрам той кинохроники, что постоянно крутили в Баку.

– «Хорошо, что эмблемы захватчиков соскребли острым ножом». – усмехнулся невесело Яков. Лейтенант перевёл острый взгляд на старшину. Парень увидел, что тот собирался раздать всем бойцам «пищевой паёк Ворошилова».

– «Да они тут, с утра, что ли пьют?» – возмутился про себя молодой человек. После чего, неожиданно вспомнил о том, что не очень давно, бойцы вышли из долгого боя. Такая малая доза вряд ли их сейчас опьянит.

Скорее всего, только снимет сильное напряжение нервов. Он хотел подойти к ближайшей позиции и осмотреть боевое орудие, но что-то его задержало. Яков на секунду задумался и понял в чём дело.

Лейтенант не заметил стограммовых бутылочек, соответствующих уставу РККА. Их в народной среде называли «мерзавчиками». Старшина стал выдавать разливную вонючую водку.

О подобной замене говорили ещё в зенитном училище. Яков немедленно понял, что же содержит в себе двенадцатилитровый термос из жести. Он оказался доверху наполнен дешёвым сорокаградусным пойлом.

Внимание парня привлекла необычная мерная тара. Вместо стального стаканчика, укреплённого на тоненькой ручке, длинной с карандаш, мужчина держал в левой руке небольшую мензурку.

Ей советских войсках, обычно, насыпали махорку. С виду данная ёмкость походила на стандартную стопку, но, как Яков узнал от преподавателей войскового училища, объём у неё был меньше чем нужно.

– Товарищ старшина! – окликнул он виночерпия, готового приступить к нелёгкой работе: – Подойдите ко мне!

Пожилой человек, посмотрел на зенитчика и увидел, удивительно жёсткое выражение лица командира. Он не осмелился возражать офицеру в присутствии рядового состава и поспешил тут же выполнить непонятный приказ.

Мужчина захлопнул распахнутый термос с «сучком». Приблизился на расстояние, положенное армейским уставом, козырнул и, глядя глазами честного складского работника, замер на месте.

– Покажите посуду, которой вы собрались, выдать бойцам винное довольствие. – витиевато выразился молодой офицер и требовательно протянул руку вперёд.

Старшина отдал мензурку. Поняв, что за этим последует, он сообщил доверительным тоном привычного ко всему заговорщика: – Мерный стаканчик пробило вражеской пулей. Нового взять, покуда, мне негде, вот я и приспособился разливать водку тем, что нашлось под рукой.

Он чуточку меньше, чем нужно, но полученную от этого разницу, я всегда отдаю старшему офицеру подразделения. Так сказать, на непредвиденные, на службе расходы.

Выслушав прямое предложение взятки, Яков повёл себя так, словно не слышал такие слова. Он сделал вид, что ничего в них не понял и сказал твёрдым голосом: – Я расскажу о вашем трюке солдатам. Думаю, если вы ещё раз его повторите, то они сильно обидятся.

Глядишь, в вашу машину может попасть чей-то тяжёлый снаряд. Здесь линия фронта, идёт большая война. Никто не станет расследовать гибель ещё одного интенданта. Вам всё понятно?

– Так точно! – вытянулся во фрунт старшина: – Разрешите продолжить раздачу пищевого довольствия.

– Продолжаёте! – кивнул лейтенант и добавил ему на прощание: – Не забудьте накормить всех прибывших бойцов и выдать им «ворошиловские сто грамм». Они уже находятся на передовой, где ведутся военные действия.

– Слушаюсь! – козырнул старшина. Почти что, бегом он вернулся к машине. Приказал наделить едой всех пехотинцев и стал очень сноровисто отпускать казённую водку. Яков заметил, что у мужчины трясутся руки от страха. Теперь он наливал всем бойцам по полторы маленькой стопки.