Оценить:
 Рейтинг: 0

Петербургская литература. Альманах 2022

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 13 >>
На страницу:
7 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Лебедев, удобно устраиваясь за столом, широко зевнул, обнажая крупные зубы:

– Хозяйка, мы посидим трошачки. Малость продрогли на улице, – и, растянув губы в наглой усмешке, предложил: – Можа, и ты с нами рядышком? Согреешь?

Наталья метнулась к люльке, словно хотела спрятаться, будто ребёнок мог её защитить.

– Погрейтесь, милости просим! Только не разбудите малую, раскричится, так всю хату поднимет,  – прошептала, набрасывая на рубаху мужнин пиджак, тщательно застегиваясь на все пуговицы.

Полицаи молча переглянулись, Лебедев хмыкнул, цинично скривив рот. Павлюченко заиграл пальцами по столу:

– С партизанами связь имеешь?

– Что? – Наталья побледнела, опустилась на краешек кровати. – Как подумать могли? Дети же у меня, старуха…

– Новикова к  тебе заходила?

«Господи, соврать или правду сказать?»,  – растерялась, бросилась к печке, вытащила чугун с запаренным бураком:

– Вот, детям гостинец передала, из деревни. Голодные же мои…

Лебедев живо приподнялся, заглянул  в чугун и, брезгливо отвернув  нос, позлорадствовал:

– Мужик ейный, Новиков, с партизанами. Точно знаем. А бабу с дитём вместе взяли. Не будет тебе больше гостинцев! – загоготал громко. – Вечером свели в урочище и – капут!

Галинка проснулась, маленькое личико сморщилось, вот-вот заплачет. Наталья подхватила ребёнка на руки, принялась качать-приговаривать, только бы не заметили полицаи, как переменилась она в лице, как смертно заколотилось сердце, как задрожали ноги:

– Ай, разбудили дядьки  девочку, ох, разбудили маленькую, а ей же ещё спатьки-спать, будем деточку качать…

– Севостьянов-то дружком был Новикову, – Павлюченко впился в Наталью глазами.

– Ай-люли, люли, люли, прилетели голуби… Скажете тоже – дружок! Да когда ж такое было? – Она нервно вздохнула: – Сели в изголовьице, спите на здоровьице… Ничего мы не знаем… Ни с кем мы не водимся… Севостьянов поселковую баню рубит, там и днюет и ночует… Ай-люли, люли, люли, прилетели голуби…

– Взяли твоего Савостьянова сегодня. В жандармерии. В Сурмино. Там разберутся, какую он баню рубит! – съязвил Лебедев.

Ефросинья Фёдоровна вскрикнула и, неловко скатившись с печи, бухнулась в ноги полицейским, взвыла:

– Злiтуйцеся, паны! Не вiнаваты мой сыночак! Нi y чым не вiнаваты Трахiмушка. Ён жа кармiцель на-а-аш…. А прападзем без яго…*

Заплакала  проснувшаяся Лора, забилась в уголок, спрятавшись за каптуром. Павлюченко метнул на Лебедева недовольный взгляд:

– Кто тебя за язык тянул? А ты, Севостьянова, гляди, если прознаем что, пойдёшь следом за Новиковой!

Глава 6. Сурмино

Неугомонные соловьи, бесшабашно отрешившись от мирских забот, выводили любовные рулады, утренняя роса радужно переливалась в щедрых солнечных лучах, одуванчики, словно юные балерины,  доверчиво расправляли  ярко-жёлтые юбочки-пачки, а над ними, озабоченно жужжа, сновали пчёлы. Но Наталья бежала по узкой тропинке, ничего не замечая. «Должен быть выход!» – отчаянно пульсировало в голове.

Она влетела в хату к Серболиным и только теперь заметила, что как была в Трофимовом пиджаке поверх рубахи, так и прибежала.  Женя удивлённо уставилась на подругу, забыв про разложенные на столе выкройки. Она славилась хорошей портнихой и, пока муж бил фрицев на фронте, шитьём добывала на пропитание для своей немалой семьи: двое мальчишек и три девочки.  Тамарочка с Леной нянчились с младшенькой, а  семилетний Лёня и двенадцатилетний Илья промышляли с утра до вечера на озере. То карасиков, то подлещика, то плотвичек, а, бывало, и раков добудут, таскают из нор, куда те на день ныкаются. Тем и кормились.

– Выйди, погомонить надо! – выдохнула Наталья.

Узнав про Севостьяновскую беду, Женя задумалась:

– Без аусвайса в Сурмино не пройдёшь. Можно попробовать через Симонову, которая в наших Панкрах, большой дом у неё, заметный, небось, видела? Она ж при комендатуре! Будет у меня платье примерять – я его уже сметала – поговорю.

С аусвайсами и кошёлками, якобы для картошки, обвязав головы платками,  Наталья с Женей шагали по песчаной сурминской дороге, в который раз обсуждая план спасения Севостьянова. До деревни, где располагалась жандармерия, шесть километров. Вокруг лес – кусты, ели да высоченные сосны.

– Под ноги смотри, здесь часто на солнышке гадюки греются, –предупредила Евгения. – В низине болотина у Белого озера, оттого и полно в окрестностях змей.

– Других бы гадюк не встретить, тех, что с белыми повязками на рукавах. От немцев легче отбрехаться, чем от этих паршивцев. Ишь, сколько их к новой власти переметнулось!

– Даст Бог, отбрешемся, а вот как Трофима твоего вызволить?

Подружки умолкли. Солнце поднималось всё выше, идти жарко. Наталья почувствовала, как по спине покатилась струйка. Сбросила кофту, развязала платок, но шагу не убавила.

– Да не гони так! – взмолилась запыхавшаяся Женя.       –  День велик, справимся.

– Знать бы, что у полицаев с немцами на уме! Забьюць Севостьянова… Веру Григорьевну, родственницу его из Кузьмино, забили! Дочка в партизанах, а мать повесили… Страшно-то как! Добрая была. Тоже портниха, руки золотые, как у тебя. Я ей соли отсыплю. С разбитых складов все, кто мог,  натаскали. Она – то платьишко Ларисе, то распашоночку Гале,

– Наталья зашмыгала потёкшим носом. – Забьюць, забьюць Трофима! Как жить без него?

Серболина, светленькая, худенькая, как лозинка, остановилась, резко повернулась и, глядя в упор, твёрдо скомандовала:

–Не смей беду приговаривать! Сглазишь! И не реви! Побереги слёзы, пригодятся ещё.

Неожиданно показались деревенские хаты. Наталья замерла, только дышала шумно, как после бега, и сердечко колотилось, казалось, стучит так гулко, что пройди кто рядом, услышит.  И действительно, словно услышал, выскочил с обочины на дорогу полицай Семёнов, потный, раскрасневшийся на полуденном солнце.

–Будто чёрт из кустов! Принесла нелёгкая, – успела шепнуть Женя.

Немец, отдыхавший в тени под сосной, тоже поднялся с земли, зевая, лениво бросил:

– Аусвайс?

– Пропуск есть? – грозно повторил Семёнов, смахивая висящую на багровом носу каплю.

Женщины торопливо протянули документы. Он услужливо передал их немцу, заглянул в корзинки.

– За бульбой! Мы за бульбой! Может, в деревне кто обменяет на соль? – Наталья показала маленький бумажный кулёчек. – Детей покормить.

– У меня пятеро, у неё – двое, – умоляюще заглядывая в глаза полицаю, поддакивала Евгения.  – А очистки посадить можно, к осени молодая картошечка вырастет.

Немец снова зевнул и, возвращая документы, равнодушно махнул рукой:

– ?berspringen  Sie sie!

– Слава Богу! –  обрадовались подружки.

– Шуруйте отсель! – гаркнул полицай и, смерив Наталью наглым взглядом, вдруг похотливо шлёпнул её ниже спины. Она отскочила в сторону, обиженно-оскорблённо свернула глазами.

– Ой-ё-ёй! Губки-то надула, – ёрничая и развязно тыча пальцем в сторону девчат, Семёнов подмигнул немцу, громко расхохотался:
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 13 >>
На страницу:
7 из 13