Пестрые очерки

Кто «ослепил» Гомера?

По преданию, Гомер был похоронен на острове Хиос. Сохранились монеты с Хиоса, относящиеся к четвертому веку до н.э.; Гомер на них изображен похожим на Зевса, с широко открытыми зрячими глазами. В музее города Модены в Италии хранится бронзовый бюст той же эпохи, где сохранилась надпись с именем Гомера. Предполагают, что этот бюст – копия с более древнего мраморного изображения. В музее Неаполя стоит мраморный бюст Гомера четвертого века до н.э. – и тоже без всяких следов слепоты (рис.3). Известны и другие древние изображения зрячего поэта, но все они созданы до эпохи эллинизма, начало которой положил Александр Македонский.

Почему же в наше время так широко распространено мнение о «слепом Гомере»? Когда оно появилось и почему? Ведь «настоящим» древним грекам и в голову не приходила такая мысль!

Оказывается, представление о «великом слепце» возникло в Александрии, знаменитом городе, построенном Александром Македонским и ставшем мировым центром эллинистической культуры.

Монета 1У века до н.э., отчеканенная на острове Хиос, где по преданию был похоронен Гомер. На монете – имя Гомера и его изображение с широко открытыми зоркими глазами.

Плутарх рассказывает, что Александр во всех походах не расставался с текстом «Илиады» и называл поэму своей величайшей драгоценностью. Завоевав Египет, Александр решил основать там большой город и назвать его своим именем. Зодчие уже нашли для города подходящее место, но Александру во сне явился… сам Гомер в образе почтенного старца с седыми волосами; он встал около Александра и прочитал ему стихи из «Одиссеи»:

На море шумно-широком находится остров, лежащий

Против Египта; его именуют там жители – Фарос…

Пристань находится верная там, из которой большие

В море выходят суда, запасенные темной водою.

    (Од., п.4, 354)

Александр немедленно отправился на Фарос и увидел местность, удивительно подходящую для постройки большого города – с рекой и прекрасной гаванью. Царь воскликнул, что Гомер, достойный восхищения во всех отношениях, вдобавок ко всему – мудрейший зодчий. Он приказал тут же начертить план города, сообразуясь с местностью. Под рукой не оказалось мела, и тогда зодчие сделали разметку ячменной мукой.

Так зимой 332 – 331 г.г. до н.э. была основана Александрия, столица греко-египетского государства Птолемеев и крупнейший центр эллинистической культуры. Естественно, что центре города был поставлен храм Гомера, а сам поэт был обожествлен.

И вот интеллектуалам и многочисленным философам Александрии старые изображения Гомера показались как бы… недостаточно интересными. Бог-поэт, по их мнению, должен был выглядеть не как обычный смертный, а как-то иначе. Но как?..

Изощренные в спорах и дискуссиях философы эпохи эллинизма, воспитанные на Платоне и Аристотеле, любили подчеркивать превосходство «зрячести слепоты» избранных над «слепотой зрячести» малограмотной и бескультурной массы. Они помнили спор этих знаменитых философов древности на тему: «Имеются ли у крота глаза?..»

Как известно, дискуссия затянулась, и раб-садовник предложил философам просто взять крота и посмотреть на его морду. Но философы ответили, что для решения задачи крот им совсем не нужен – и продолжали теоретизировать. Нечто похожее получилось и с «философской проблемой» Гомера. Для элитарного восприятия образ слепого основоположника мировой литературы оказался очень привлекательным – и Гомер в храме был изображен… слепым!

Гомерический смех Демодока

До нашего времени дошло более 20 копий знаменитого бюста, созданного ваятелями Александрии и установленного Птолемеем 1У Филопатором (222 – 204 г.г до н.э.) в храме Гомера. Значит, таких копий в древности было создано гораздо больше.

Бронзовый бюст зрячего Гомера, 1У век до н.э., копия с более древнего мраморного изображения. Музей города Модены, Италия.

К мнению и вкусам прославленной Александрийской библиотеки прислушивался весь просвещенный мир эллинистической культуры. Ведь древнегреческие философы без всяких ускорителей пришли к мысли о существовании атома! И если мысль человека всесильна – то и зрение основоположнику поэзии совсем необязательно, он формирует мир из головы – готовым и совершенным, примерно так же, как Зевс из расколотой Гефестом головы произвел Афину Палладу.

Мнение о слепоте поэта подтверждалось стихами Гомера о слепом от рождения знаменитом певце – Демодоке. И сейчас исследователи творчества Гомера считают автобиографичными строки из «Одиссеи», посвященные Демодоку:

Муза его при рождении злом и добром одарила —

Очи затмила его, даровала за то сладкопенье.

    (Од., п.8, 63)

Думается, что если Демодок был слеп от рождения и не знал, что такое цвета и формы окружающего мира, то прообразом Гомера он быть никак не может. Но вот что удивительно: в игривой и даже эротической песне Демодока о том, как хромой бог-кузнец Гефест поймал железной сетью жену-изменницу Афродиту в объятиях бога войны красавца Арея, полностью отсутствуют… цвет, свет, форма предметов и их описание.

Но зато именно в песне слепого от рождения поэта и певца Демодока с небывалой для поэм Гомера силой проявился… ЗВУК! Все знают выражение «гомерический смех», но никто не обратил внимания на тот факт, что этот знаменитый смех – создание не Гомера, а Демодока! Ведь только в его песне боги дважды «поднимают смех несказанный», а попросту говоря, буквально умирают от смеха, глядя на опутанных железной сетью незадачливых любовников, лежащих на ложе Гефеста.

Песнь Демодока – классический пример того, как слепой поэт фиксирует внимание слушателей на действии и звуке. Похоже, что Гомер действительно вставил в свою поэму песнь слепца в качестве «развлекательной программы», но сделал это корректно и безупречно с точки зрения даже современной этики, указав имя автора песни и органично включив ее в описание веселого народного праздника.

Мраморный бюст зрячего Гомера, 1У век до н.э., музей Неаполя, Италия.

Итак, Гомер не был слепым. Конечно, он мог ослепнуть в старости, но на его творчестве это никак не отразилось. Его поэмы доносят до нас сквозь непроглядный мрак времени формы, краски, блеск и свет древнего мира, создавая удивительное ощущение прорыва через тысячелетия. Это чувство выразил А. С. Пушкин, отозвавшийся в печати на перевод «Илиады» другим – незачеркнутым – двустишием:

Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи,

Старца великого тень чую смущенной душой.

Бог Аполлон – предшественник террористов

Сибирскую язву в качестве смертельного оружия присмотрели не только военные и террористы. Болезнь, крайне сходную с сибирской язвой, описывает… Гомер, рассказывая о событиях, относящихся к осаде Трои греками-данайцами в ХП веке до н. э. В те далекие времена разносчиком болезни и «террористом», согласно «Илиаде», стал грозный бог Аполлон, которого разгневал вождь греков, царь Агамемнон. К царю пришел служитель культа Аполлона жрец Хрис с богатым выкупом: он просил освободить свою пленную дочь. Но высокомерный Агамемнон выгнал жреца, сказав:

Деве свободы не дам я; она обветшает в неволе,

В Аргосе, в нашем дому, от тебя, от отчизны далече —

Ткальный стан обходя или ложе со мной разделяя.

Тогда Хрис воззвал к Аполлону, напоминая о своем усердии в служении сребролукому богу и умоляя его отомстить данайцам. Аполлон услышал жалобные вопли жреца, ринулся с вершины Олимпа к лагерю греков и начал метать из лука серебряные стрелы.

В самом начале на месков напал он и псов разнобродных;

После постиг и народ, смертоносными прыща стрелами;

Частые трупов костры непрестанно пылали по стану,

Девять дней на воинство божии стрелы летали.

На десятый день Агамемнон собрал общий совет, чтобы обсудить положение и решить, что делать дальше. Первым на совете выступил знаменитый герой Ахиллес. Спасение от гибельного мора он видел лишь в одном: надо срочно кончить затянувшуюся войну и всем вернуться домой. Но предварительно он предложил узнать, чем так разгневан Аполлон и почему он наслал на греков «пагубную язву».

Следом встал греческий жрец Калхас и объяснил причину мора, назвав его не как-нибудь, а снова – «пагубной язвой». Замечу, что Гомер в «Илиаде» использует слово «язва» не в переносном, а вполне в современном смысле, называя так раны от стрел, копий и мечей, т.е. глубокие поражения кожи.

Какую болезнь описывает Гомер? Он сообщает, что от массовой эпидемии сначала умирали мески (помесь лошадей и ослов) – мулы или лошаки, а также бродячие собаки. Потом разразилась массовая эпидемия среди воинов, причем смертельная болезнь сопровождалась появлением язв на теле и была очень скоротечной: за девять дней в лагере греков было сожжено множество трупов.

Не так уж много существует массовых смертельных заболеваний, сопровождаемых язвами, от которых гибнут одновременно как домашние животные, так и люди. Массовое заболевание бешенством для описанной эпидемии не подходит, поскольку для бешенства характерен длительный (месяц и более) инкубационный срок между заражением и смертью. К тому же древние врачеватели, конечно, отличали укусы бешеных собак от язв, сопровождающих болезнь.

Язвы характерны для скоротечной смертоносной бубонной чумы. Но лошади, мулы и собаки человеческой формой чумы не болеют (в отличие от грызунов – крыс, мышей, сусликов, являющихся переносчиками этого страшного заболевания). Из известных болезней ближе всего к описанной Гомером эпидемии две: смертельно опасный, но практически забытый в наше время сап и ставшая «модной» за последнее время страшная болезнь, взятая на вооружение террористами и характерная для скота и людей – сибирская язва.

Смертность людей при заболевании сапом достигает 90%, болеют им, помимо людей, лошади, ослы, лошаки, мулы, дикие хищники (рыси, тигры, львы и др.), но коровы, овцы, козы и свиньи сапа не боятся. Больной человек покрывается страшными язвами, температура превышает 39 градусов, острые формы заканчиваются смертельным исходом. Но длится болезнь довольно долго – от 2 до 4—5 недель.

Сибирская язва – острая инфекционная болезнь, характерная для лошадей, коров, овец, коз, свиней, оленей, верблюдов. Человек легко заражается от животных, причем при естественном заражении преобладает кожная форма, называемая в медицине также злокачественным карбункулом. На коже больных возникают медно-красные и багрово-фиолетовые вздутия размером с кулак, превращающиеся в кровоточащие язвы, покрытые угольно-черным струпом. При попадании бацилл сибирской язвы в легкие неизбежно и быстро – в течение нескольких дней – наступает смерть, в чем уже в наше время убедились американские врачи, безуспешно пытавшиеся вылечить заболевших людей самыми современными лекарствами и методами.

Скоротечность описанной Гомером язвенной эпидемии сближает ее с сибирской язвой, но ассоциация заболевших животных, особенно гибель мулов и лошаков, скорее указывает на эпидемию сапа. Неясность заключается в том, что сап часто проявлен у кошачьих, а современные собаки сапом вроде бы не болеют. Не боятся собаки и сибирской язвы… Тем не менее, Гомер, изумляющий читателей своими энциклопедическими познаниями, задолго до известных нам врачей первым описал эпидемию смертельного кожного заболевания, массовое заражение людей от домашних животных, которое могло резко изменить политическую ситуацию и спасти Трою от грабителей-оккупантов. Может быть, три тысячи лет назад формы сапа или сибирской язвы отличались от современных и действовали на собак?..

Шелковый путь в эпоху Гомера