Рафаэль. Книга первая. Междуречье

Я немного опешил. Пошёл следом в гостиную, но Глеба там уже не было. Элеонора стояла у стола, налив мне чашку чая, пригласила присесть.

– Рафаэль, это не очень приятная история, да и подробности, покрытые мраком.

– Так, слушаю, – сел поудобнее я в кресле и взял чашку с чаем.

– Несколько лет тому назад, – начала Элеонора, а затем, сев в соседнее кресло, посмотрев в мои глаза, продолжила она: – Произошла эта трагическая история, ваша мачеха с дочерью Лейлой возвращались с королевского бала, по пути на них напали, перебив всю охрану, карету угнали вместе с мачехой и вашей сестрой Лейлой, но один из охранников уцелел и принес весть в замок. Тогда вы с отцом и его личной охраной отправились вдогонку. Что там произошло и как всё было на самом деле, я не знаю, но по одной из версий, когда вы нагнали похищенную карету, то стали стрелять из луков в извозчика, управляющего каретой. А когда карета остановилась и вы подъехали к ней, то на месте извозчика лежала ваша сестра, убитая вашей стрелой, а мачеха с тех самых пор сошла с ума, утверждая, что их похитил демон. А тот охранник, что вернулся, рассказал, что всех перебил один лишь воин, что двигался он словно вихрь, а через несколько дней его нашли мертвым. В убийстве Лейлы обвинили, естественно, вас, а отец и брат с тех пор вас ненавидят. А вы, не желая больше стрелять, уничтожили все свои луки и стрелы и с тех пор лук в руки не брали, – выдохнула Элеонора.

Я взглянул в потайной шкаф, на верхней полке стояло три кубка, красивые, золоченые.

– Элеонора, а это что за кубки? – спросил я у женщины.

– Это кубки с турнира королевства. Вы были трехкратным его победителем, но из-за случившегося два года не принимали участия. А потом ещё и пить начали, отец совсем осерчал на вас.

– Элеонора, а как так получается, что мои брат и сестра старше меня и мать их жива, а моя мать умерла, тут что, многоженство разрешено? – перевел я взгляд на неё.

– Нет, что ты, конечно же, не разрешено. Дело в том, что, когда родился второй ребенок, им оказалась девочка, а брат твой был серьезно болен. Отец твой хотел ещё сына, боясь потерять наследника, но врачи запретили супруге иметь ещё детей. Вот ваш отец и нашёл вашу мать для рождения ему сына.

– Так, значит, смерть моей матери могли подстроить, – взглянул я на Элеонору. Она только пожала своими худенькими плечами.

– Я в интриги не лезу, – ответила всё же она.

«Интриги, заговоры, – невольно задумался я, – раньше о таких делах я даже и не думал, так, только в книгах да в фильмах и слышал, а тут на тебе подарок». В дверь тихонько стукнули.

– Открыто, – откликнулся я на стук.

В гостиную вошёл Глеб. Переодетый в более удобную одежду, он выглядел слегка уставшим.

– Глеб, нам надо собрать всё оружие, доспехи, кое-что из одежды и сундучок. Ты уже собрал свои вещи? – обратился я к парню.

– Да, господин, отряд уже готов, ждут только вас.

– Отлично, тогда давай собираться, – ответил я ему. – Элеонора, приготовь нам что-нибудь с собой перекусить, пожалуйста. Нам бы ещё пару слуг не помешало для помощи.

Элеонора, кивнув, вышла в коридор, буквально через несколько минут в комнату постучали.

– Открыто.

В гостиную зашли двое слуг.

– Господин, чем мы можем вам помочь? – спросили они.

– Подождите пять минут.

Я подошёл к оружейному шкафу. Стал прикидывать, как мне нарядиться для выхода в свет.

– Глеб, помоги наряд подобрать.

Паренёк со знанием дела стал оглядывать немаленький шкаф. Мне очень нравился шлем серебристого цвета с небольшим ирокезом наверху и увитый виноградной лозой, простой и в то же время очень эффектный. Я взял его, Глеб одобрительно кивнул и подал мне кольчугу, а затем наручи и поножи из комплекта к шлему. Я стал напяливать все это добро на себя, кольчуга оказалась лёгкой, она даже не ощущалась. Застегнув наручи и поножи, я подошёл к шкафу, там висели поясной ремень с кинжалом и перевязь для парных мечей за спину, я взял их и прицепил по местам, затем Глеб подал мне ещё наплечники, я накинул их, а парень помог их застегнуть сзади.

– Глеб, принеси мне мечи из комнаты, – обратился я к парню.

Тот вприпрыжку помчался выполнять моё поручение. Через миг он уже выходил из комнаты, аккуратно держа мои мечи, с восхищенным взглядом и гордым видом подошёл ко мне.

– Вот, господин, – он бережно передал их мне.

Я вставил мечи за спину. После зашел в гардеробную комнату, взял несколько комплектов с той самой полки, с которой я выбирал себе костюм, вышел в гостиную. Вроде всё.

– Господа, необходимо перенести всё содержимое вот этого шкафа (я указал на оружейный шкаф), а также оружие, что лежит в комнате на столе, и вот эти вещи (которые я вынес из гардеробной) и отнести в мою повозку, вам покажет вот он, – я указал на Глеба. Сам стал прохаживаться по комнате. Слуги стали вынимать все содержимое шкафа, на глаза мне попалась секира с двухсторонним лезвием, я подошёл и взял её из кучи, она удобно легла в руку, а её вес приятно удивил – она не была такой тяжелой, как казалась. Сделал пару замахов и с разворота из-за спины с размаху рубанул по креслу. Секира, насквозь пробив кресло, воткнулась в пол, да ещё как воткнулась – пол-лезвия вошло в деревянное покрытие. Я немного удивлённо вытащил ее, еще пару раз взвесив ее в руках, положил на место. Когда обернулся, то увидел картину маслом: оба слуги спрятались за камином, и только четыре глаза торчат.

– Все, несите давайте, нас ждут уже.

Эти двое с опаской вышли из-за камина, взяли, сколько смогли поднять, и пошли к выходу, Глеб тоже взял, но вещей, и зашагал на выход. Я зашёл в спальню, взял сундучок под мышку, вышел обратно в гостиную. Поставил его на стол, пододвинул ещё и секиру и сел в кресло. Закрыв глаза, я стал проваливаться в сон. Вернулись Глеб и слуги, снова взяли по охапке и ушли. Я задремал.

– Господин, – услышал я знакомый голос.

Глеб стоял рядом и смотрел на меня.

– Нам пора, все уже перенесли.

Я встал, осмотрел гостиную, всё оружие уже было унесено. Я согласно кивнул головой, взял под мышку сундук, второй рукой взял рядом стоящую секиру и последовал к выходу. Глеб семенил за мной следом. Мы вышли в коридор, я смотрел по сторонам как будто в последний раз, запоминая каждую мелочь. Висящие на стенах картины, стоящие по углам вазы, узоры на стенах и потолке, деревянный поручень на лестнице, раз пролёт, два пролёт, окно, дверь, мы вышли на улицу, яркий свет резанул по глазам. Этот день я запомню на всю оставшуюся жизнь, как я покинул отчий дом. Во дворе стояла повозка, запряженная двойкой лошадей. Лошадки были отменные, кормили их точно не соломой, высокие, сильные, гривы точно огонь, развеваются на ветру.

– Глеб, а где мой конь? – задал вопрос я парнишке.

– В конюшне, господин. Рольф его уже приготовил для вас, – отозвался парень.

– Пойдем со мной, – позвал я парня.

Мы зашли в конюшню. Тут было пару десятков лошадей различных мастей. Мы прошли до самого конца. Когда я услышал фырканье, я ни на секунду не усомнился в том, что это мой конь. Мы повернули к дальнему углу, там стоял огромный конь, белый, с серой гривой, облаченный в боевой доспех, словно железный монстр, он смотрел на меня красными глазами, два огромных блюдца смотрели из-под металлического панциря, из ноздрей он испускал пар, только что огнём не дышал.

«Ого», – присвистнул я. Рядом с конем стоял седой мужчина, я подошёл к нему, он передал мне поводья. Я смущённо спросил мужчину:

– Рольф, вы не хотите отправиться с нами?

Я не заметил, как к нам подошла Элеонора. Она негромко кашлянула за нашими спинами, я обернулся, она смотрела на Рольфа, по её лицу я понял, что между ними что-то есть.

– Элеонора, мне нужен Рольф, но в связи со сложившейся ситуацией… – я замялся, не находя нужных слов.

– Господин, я уже не воин, какой вам прок со старика? – задал вопрос Рольф.

– Мне нужны свои люди, Рольф. Я не знаю, кому можно верить в этом замке. Сюда я больше не планирую возвращаться. Когда обзаведусь своим жильём, я могу рассчитывать на вас и вас, Элеонора? – я обернулся к женщине.

– Да, Рафаэль, я с удовольствием буду ждать вашего приглашения, – ответила она.

Рольф так же согласно кивнул и добавил:

– Я присмотрю за остальными лошадьми до вашего известия.

Я открыл свой ларец, достал небольшой мешочек и протянул его Элеоноре, она неуверенно приняла мешочек и посмотрела на меня.