Небо нашей любви. Часть первая

Ребята из рабочих семей проживавшие по соседству завидовали Валерке: ведь каждый день за его папашей приезжал блестящий черный автомобиль, который был в начале сороковых годов настоящим символом власти и материального достатка.

В свободное от учебы время Валерка, как и ребята из Офицерской слободы гонял в футбол, играл в карты, и даже пробовал курить табак. В его карманах почти всегда водилась копейка, которую он никогда не жалел на благо общего дела. В случае острой необходимости и ради своих друзей, он мог без сожаления расстаться с любой суммой карманных денег, за что местные ребята уважали сильнее хулиганистого Ферзя.

Возможно, что именно эти качества и повлияли на выбор Луневой. Девушка выбрала его сама. Она влюбилась в него так, что даже не представляла своей жизни без Краснова. Во время случайных встреч на улице, она обворожительно улыбалась Валерке, очаровывая его ямочками на щеках. Такой весомый аргумент, не мог не свести с ума любого мужчину, который ценил и женскую красоту и преданность. У Краснова никаких шансов устоять перед колдовскими чарами этой Ленки не было. В один из дней, его сердце екнуло, и он уже не мог сдерживать своих симпатий. Лунева проникла в его сознание и навсегда завладела его душой и телом.

Глава третья

Дуэль

…однажды… Случилось это в то время, когда до конца школы оставалось чуть меньше года. По мере взросления, беспечная суета стала надоедать Краснову до самых печенок. Днем он погружался в изучение истории, математики, основ аэродинамики, а вечером, скинув с плеч груз познания» жизнеутверждающих истин, выходил к ребятам —на улицу, чтобы немного пообщаться и отдохнуть от всяких обуревающих его мыслей.

– Привет Красный! Ты, что сломал зубы о гранит науки, и решил размять кости? А, может, на свидание к Луневой спешишь, – спрашивал его Синица, видя уставшее лицо друга.

– Надоело! Так и рехнуться можно. Прогуляться хочу. Все зубы сточил об это пресловутый гранит науки.

Валерка угощался папиросой, закуривал, и пуская клубы дыма на какой—то миг отвлекался от своих проблем.

– А ты не грызи! Ты, с пацанами в футбол погоняй – пообщайся! А то ты Валерик, совсем позеленеешь от этой науки. Сдалась она тебе…?

Валерка отшучивался. Немного поговорив с играющей в карты ребятней, он тихо и незаметно исчезал.

– Красный, смотри, Хвощ Ферзя с его бандой видел. Они ошиваются около «Пятнадцатого» —копейки сшибают. Жалко будет если он тебя за Луневу порежет, —кричал ему в след Синица. —Будет потом тебе и авиация, и пехота с пулеметом…

Парни по этому поводу постоянно шутили, а когда он уходил, глядя в след вздыхали от какой—то мальчишеской зависти.

Ленка Лунева ухаживания парня приняла без всяких условий – раз и навсегда, словно отрезала. Так принимают единственное решение в своей жизни. Однажды, отвергнув Сашку Ферзя, она ультимативно потребовала от него, больше никогда её не беспокоить. Отвергнутый Ферзь, какое— то время был в полной прострации. Но прошло пару дней и он посчитал, что ему нужно вернуть Леди себе. Фирсан наивно полагал, что Ленка создана на этой планете только для него и должна подчинятся только его желаниям. Он представлял себе, что кроме него никто больше не имеет права посягать, ни на сердце Луневой, ни на все остальные прелести.

Но все случилось иначе;

В один из вечеров, Лунева по известным ей улицам возвращалась из музыкальной школы домой. Ферзь выбрав момент догнал её в темном переулке и схватив руку, постарался обнять и даже поцеловать.

– Ну здравствуй крошка…! Твой зайка тебя дождался… Теперь мы на веки будем вместе, —сказал он, приближаясь к испуганной девушке.

Лунева не растерялась, и стукнула его по голове папкой с нотами. Вырвавшись из его страстных «объятий», она ему глядя прямо в глаза, сказала:

– Ты Санька, дурак! Ты можешь понять, что ты —ты не мне нравишься! И никогда—слышишь, никогда не сможешь мне понравиться, даже если в один прекрасный момент станешь заморским принцем! Ты посмотри на себя на кого ты похож. Ты жулик из подворотни и бандит. К тому же у тебя дурно пахнет изо рта табаком и вином…

– А что девушки бандитов не любят? – спросил Ферзь, стараясь насильно поцеловать девчонку.

– Валерка, он совсем другой – он в тысячу раз лучше тебя! Краснов умный, он красивый и не чета тебе. В отличии от тебя, он очень надежный! А надежность —это то, что нравится девушкам…

В тот самый миг вдруг появился Краснов. Он спешил на встречу с Луневой. Краснов наполненный решимостью вежливо с акцентом поздоровался с Ферзем, и посмотрел на него таким взглядом, что тот мгновенно отпустил Луневу.

– Ну что ты зыришь на меня дешевый фраер? Не видишь, мы тут с девушкой милуемся, – сказал Ферзь.– Иди дальше —куда шел или я…

Пока Краснов обдумывал план операции, Ленка как—то изловчилась, и вывернулась из объятий Фирсанова. С разворота она врезала ему ребром папки с нотами по лицу. Удар точно пришелся в нос. Кровь не заставляя себя ждать и потекла по губам и подбородку местного хулигана —тот опешил. Он не понимал, что делать: толи бросаться в драку с Красновым, то ли затыкать нос, из которого ручьем текла кровь.

– Да ты, что Лунева, совсем что ли охренела? Шуток не понимаешь, – сказал Фирсанов, прикладывая ладонь к носу. —Я же просто так —шутя…

Краснов достал носовой платок, и подал его Сашке.

– Утрись – ухажер, – сказал он так спокойно, что внутри Фирсана заклокотал настоящий Везувий. Подобного конфуза «король» местной шпаны простить ни Краснову, ни Луневой уже не мог.

Для того, чтобы расставить все точки над «И», на следующий день заслал он к Валерке своих гонцов. Они то и передали от Фирсана кусок пачки из—под «Казбека» с какими—то иероглифами, отражающими —вызов на дуэль.

– Слышь Красный, там в Заалтарной возле монастыря, тебя завтра в десять утра будет ждать Ферзь для разборок. Ты если чё приходи, а то на весь Смоленск прослывешь трусом…

– А что ему от меня надо?

– Просил передать на словах, что будете за Луневу биться до первой крови. Кто победит, того она и будет. Ты только смотри не сдрейфь, а то мы на Ферзя уже поставили по гривеннику. Он тебя как муху прихлопнет… Ха—ха—ха…

– Это мы еще посмотрим кто кого прихлопнет, —спокойно сказал Краснов, выбрасывая «черную метку».

Бой влюбленных «маралов» должен был состояться вдали от посторонних глаз в развалинах одной из башен смоленской крепостной стены, не вдалеке от Авраамиева мужского монастыря. Посмотреть на поединок собралась вся Кронштадтская, Музейная и часть Офицерской слободы.

Там в самом дальнем углу смоленской крепостной стены среди битого кирпича, ржавого железа и обвалившейся штукатурки должен был решиться вопрос – быть или не быть Краснову, ухажером Луневой. Исход этого поединка должен был окончательно поставить точку в споре: кто останется с девчонкой, а кто будет повержен в честной схватке и по закону жанра, уйдет на задний план.

Хулиганистый и шкодливый Ферзь к тому времени поднаторел и набрался опыта в отстаивания своих интересов кулаками. Он был уверен, что во всем районе равных ему в кулачном бою нет, и он, за несколько секунд сможет справиться с любым соперником. Фирсанов уже видел себя победителем. Ему даже в голову не могла придти мысль, что в подобном споре решают не кулаки, а тот из—за кого начинаются подобные турниры. А это была Лунева —только она могла выбрать того, кто был мил её сердцу, и с кем она хотела прожить до глубокой старости в любви и согласии, как святые Петр и Февронья.

Развалины Заалтарной башни гудели, словно трибуны легендарного Колизея. Все ждали того, что крепкий и драчливый Ферзь сможет одержать верх, и набить морду Краснову. Ни кто на Валерку не решался ставить и ломаный грош, но в тот день все произошло, как раз наоборот. Краснов, не имел права быть поверженным. По этой причине собрал все свои силы и умение в единый кулак. Не мог он тогда уступить Фирсану – не мог. Не судьба была ему пасть на «ристалище» подобно влюбленному рыцарю, ведь уроки по боксу и джиу—джитсу, которые он брал в тайне от друзей когда—то должны были принести свои плоды.

Рассевшись на камнях, как в партере театра, пацаны в ожидании мордобоя, закурили, и бурно обсуждая предстоящие эпохальные события, дымили самокрутками. Вот—вот на импровизированном ринге должны были сойтись темные и белые силы.

В точно назначенное время —ближе к началу великого поединка, на тропинке возле башни в компании своих верных друзей, появился Краснов. одет он был словно на праздник Октябрьской революции: синий бостоновый костюм из военного отреза, сидел на нем, как на дорогом заграничном манекене в городском универмаге «Люкс». Это придавало ему не только уверенность, но и тот шарм, от которого замирали почти все девчонки Офицерской слободы. Его респектабельный вид, настолько всегда поразил ребят, что они единодушно пришли к мнению: что Краснов драться до первой крови не будет и пришел сдаться Ферзю без боя. Зрелище предстоящего мордобоя еще не начавшись, уже как им казалось —находилось под страхом срыва.

Ферзь явился на поединок с другой стороны крепостной стены минутой позже Краснова в в компании блатной шпаны, которую он возглавлял. Фирсан вошел в башню —через пролом, который когда— то еще давно был разрушен взрывом французского пороха – в годы похода Наполеона на святую Русь.

Фирсанов, ввиду своего криминально – социального происхождения, похвастать богатством жиганского гардероба не мог. Его старый ФЗУшный форменный пиджак, галифе, да залатанная фланелевая рубаха, подпоясанная ремнем, придавала ему вид эдакого, взбунтовавшегося пролетария, угнетенного жирными «котами» капитализма. За голенищем хромового сапога Ферзя торчала рукоятка самодельной финки. Фирсанов с каким— то рисованным гонором поднялся на груду битого кирпича и встал перед Красновым, словно Дантес перед Пушкиным. У него во рту торчала папироса, которую он языком перебрасывал из одного уголка в другой, с целью наведения на соперника панического ужаса.

– Ну что, Красный, ты уже готов получить по роже? – обратился он к Валерке, стараясь с первой минуты взять инициативу в свои руки, и показать местной шпане кто есть кто. —Или мы сразу перейдем к процедуре примирения —на моих условиях?

Краснов был спокоен, словно сытый удав, лежащий под солнцем.

– Саша, а мне кажется, что ты блефуешь? Ты что думаешь, я сегодня смогу отказаться от удовольствия начистить тебе рожу, – спокойно спросил Краснов.

– Кто ты такой —заморыш? В слободе каждый знает – ты Красный —слабак! У тебя нет никаких шансов! Так что можешь сдаться пока не поздно…

– Шансов нет только у того кто лежит в гробу, потому, что он покойник, – сказал спокойно Валерка, и сняв пиджак, отдал его Синице. —А кто живой, у того всегда есть шанс…

Он не спеша закатил рукава рубашки и приняв боксерскую стойку, сказал:

– Ну что —я готов…

– Не рано ли ты меня хоронишь, – ответил Ферзь, стараясь запустить в своей душе механизм лютой ненависти к бывшему однокласснику.

– Валера, будь осторожней, у Фирсана за голенищем финка. Он же дурак, может и в живот пырнуть, – сказал шепотом Синицын.

– Да, я вижу, – спокойно ответил Краснов.– Это же ни для кого не секрет! Об этом уже весь Смоленск знает, что Фирсан ходит с заточкой из напильника, потому что боится биться на кулаках.