Трон на двоих

Чёрт побери, где же магическое серебро? Неужели он извёл всё на свои механизмы? Ищи теперь во всех этих перепутанных рычагах и колёсах то, что тебе необходимо. Да если учесть, что серебра этого на любой механизм нужно сущие крупинки, так можно годы и годы провозиться! А времени-то у Охотника как раз нет.

Сзади что-то звенит и скрежещет, а потом резкий щелчок эхом отдаётся от стен. Охотник успевает, обернувшись, выставить вперёд руку. Странное металлическое насекомое, смазанное скоростью в полёте, перехвачено им в воздухе. Тонкие жвала впиваются в переплетение проволоки, заменяющее Охотнику плоть руки. Одно жвало ломается со звуком лопнувшей стальной трубки, а второе глубоко уходит внутрь. Из обломка сочится прозрачная, резко пахнущая жидкость. Охотник сжимает пальцы. Существо вертится, пытаясь освободиться, коротко скрежещет какими-то внутренними шестерёнками… и вдруг стихает.

– Отпусти! – голос неожиданно насмешлив и мягок. – В этих жвалах больше нет усыпляющей жидкости. Я не причиню тебе зла.

– Теперь и не сможешь, – говорит Охотник, упирая ствол винчестера в голову существа, таращащую на него огромные фацетные глаза. – Одно лишнее движение и разлетишься на запчасти.

– Это было бы хорошо… а то я тут засиделся.

Охотник разжал пальцы. Существо с лязгом свалилось на гравий и странным образом перекувыркнулось. Какие-то конечности втянулись, голова повернулась на спину, выгнувшуюся дугой, с шелестом выдвинулись членистые лапки. Перед Охотником раскорячился внушительных размеров богомол, поднял своё длинное туловище и с едва заметным скрежетом согнул длинные передние конечности.

– Кто ты? – сухо спросил Охотник.

– Я дух, заключённый в этот механизм хозяином дома.

– Зачем хотел убить меня?

– Это было нечто вроде приветствия. Я хотел усыпить тебя и посмотреть, кто ты есть. Вещи, одежда, оружие.

– И на кой ляд тебе это надо?

– Любопытство, – своим вкрадчивым голосом хохотнул дух. – Надо же как-то коротать вечность. Быть в одном единственном теле, которое только и может, что превращаться из богомола в паука и осу – этого мало. Элементы новизны давно исчезли.

– Ты знаешь, что твой хозяин убит вампирами?

Механизм замер, только внутри жужжала расхлябанная шестерёнка. Похоже, для духа это было новостью.

– Я заметил, что он давно не приходил… чары двери не позволяют мне выйти… жаль.

Охотник так и не понял, что именно жаль духу – смерть учёного или то, что ему невозможно было выйти. Духи капризны и своенравны, но по-своему могут привязаться к человеку.

– Я сломал дверь. Теперь ты можешь выйти, но у меня есть к тебе просьба. Где можно в этой мастерской найти магическое серебро? Местные уверяют, что оно было у здешнего хозяина.

– Хорошо, Игорь, но и у меня к тебе имеется дело…

…Здесь Марина прервала Охотника:

– Он назвал тебя Игорем? И ты не поправил его? Или ты уже догадывался?

– Я не обратил внимания тогда на это имя, хотя мне оно и показалось смутно знакомым. Всё-таки это было много лет назад… да и духи любят называть собеседника разными именами.

– Этим они как бы подчёркивают то, что все люди для них одинаковы, – пробормотал внимательно слушавший Кот. – Во всяком случае, утверждают они именно это. Мол, человек для них – одна из множества искорок, кружащихся над костром. То ли дело бессмертные души – вот это совсем другое!

– Получается, этот дух сам когда-то был человеком? – удивилась Марина.

– Конечно! – в свою очередь удивился Кот. – Если он не сказал нашему другу о своём происхождении, то только потому, что существует давным-давно. Может, это дух какого-нибудь неандертальца или ещё древнее. Что же ему теперь – всю вечность помнить своё земное существование?

– Я его о нём не спрашивал, – сказал Охотник. – Просьба духа показалась мне вполне справедливой и наш обмен – честным. Он показал мне тайную дверцу, которую сам я вряд ли бы отыскал…

…Дверца открывается неожиданно легко. Охотник видит несколько полок в неглубокой гранитной нише. Среди аккуратно разложенных непонятных деталей поблёскивает плоская бутылочка. Видно, как в ней спокойно переливается всеми оттенками серебра жидкость. Только это не ртуть и не какой-либо другой металл. Это магическое серебро – цель поиска Охотника.

Он достаёт сосуд, похожий на стеклянную фляжку и вынимает притёртую пробку. Поставив сосуд на краешек ближайшего стола, он достаёт давно приготовленные стальные дротики и обматывает один из них тряпицей, чтобы не дотрагиваться до стали. Осторожно касается остриём поверхности серебра… и оно поднимается по дротику, обволакивая его тончайшей серебряной плёнкой. Теперь дротик готов к бою. Да, это очень удачная находка! Теперь серебра Охотнику хватит на долгие годы.

– А ты не пробовал сделать свою руку серебряной? – спрашивает дух. – Это было бы разумно.

Охотник молчит какое-то время, а потом неохотно отвечает:

– Эта рука не покрывается серебром.

– Проклятие, – говорит дух, не то утвердительно, не то с сомнением.

– Да. – Охотник не хочет разъяснять.

Они выходят из дома, по-прежнему хранящего непонятные чары, отпугивающие от него людей и животных, но оказавшиеся бессильными перед вампирами. С собой Охотник берёт, кроме сосуда с драгоценным магическим серебром, несколько книг. Книгу «Город Напрасно Умерших» он прихватывает, сам не зная зачем. Наверное, в толщах иного времени и пространства, в далях, недоступных никакому путешествию, в запредельной реальности Игорь сейчас борется с вплотную подступившей смертью. В его палате стоит кислородная установка, из правого бока выходит тонкая пластиковая трубка, отводящая мокроты из лёгкого, над изголовьем нависает унылая капельница. Его обведённые синевой глаза закрыты. Мама тихо выходит из палаты – на посту медсестры ей надо напомнить дежурной, что физраствор в капельнице заканчивается. Маме разрешили круглосуточно находиться при сыне. В соседней палате старушка, соболезнуя, вздыхает: «Помрёт мальчонка. Не жилец… вот горе-то матери!» Равнодушная смерть стоит совсем близко.

Ничего этого Охотник не знает. Он суёт книгу в вещмешок и все последующие годы так и не открывает её, сам не зная, почему. И даже построив хижину, он принимает в подарок от старинного друга Кота книжный шкаф и ставит книгу на одну из полок, так и не попробовав прочитать. «Как-нибудь выберу время и спокойно почитаю», – рассеяно думает он.

– Ты готов? – спрашивает его дух.

– Не передумал?

– Нет. Ничего нового – пора выйти на свободу и набираться впечатлений. Сколько я пробыл под землёй, как ты думаешь?

– Никак не думаю. Старика убили лет десять назад.

Дух молчит. Для него эти десять лет в неизменной тишине и темноте пролетели мгновенно… а может, тянулись столетиями. Кто знает?

– Тогда мы с ним встретимся, – наконец говорит он. – Ну, давай, не тяни!

Охотник снимает с плеча винчестер и стреляет в серебристую голову богомола. Выстрел разносит её на части. Один фацетный глаз превращается в пыль, второй почти цел. Туловище падает на землю, острые конечности мгновенно обвисают. И только жужжит по инерции какое-то колёсико внутри, но и оно скоро затихает.

Обретший свободу дух взмывает в запределье. Где он теперь, в каких мирах и пространствах? Охотник не знает этого. Быть может, дух сказал что-то на прощанье… но у мрачного мужчины с железной хваткой изувеченной руки нет дара видеть и слышать души умерших. Он просто закидывает винчестер за спину и уходит к темнеющему неподалёку лесу. Скоро зайдёт солнце, пора найти место для ночлега.

– Почему дух так стремился покинуть это… э-э-э… тело, что ли? – спросила Марина.

– Полнота ощущений – только в живом теле. Тем более – в теле человека, – ответил Кот. – Во всяком случае, в этом мире. Но большинство душ живёт в других мирах, иначе нам бы здесь не протолкнуться было. Точно так же обстоит дело и там, где ты называешь мир «реальным»… как будто наш мир – призрачный!

Кот явно стремился отвлечь Марину от грустных мыслей. Марина же думала о том, каким образом Грызмаг смог заполучить душу Ирины, лишив её свободы. И всё же, что было тогда, когда две храбрые девочки пошли выручать совершенно нелепо погибшую малышку? Как смогли они это сделать? «И на каких условиях?» – тихо спросила её та, взрослая Марина. Да… условия… ничего ни в одном из миров не делается просто так… и что-то каждой сестре пришлось отдать взамен. Но что?! Условие не иметь брата? Родители хотели третьего… и одно время маленькие сёстры только и говорили об этом. Или же Иринка обещала что-то Грызмагу, когда лежала в больнице с острым серозным гнойным менингитом? Она похолодела – а вдруг в полубреду Ирина пообещала Грызмагу жизнь будущей Алинки?! Или её, Марины, память о Королевстве? Ведь не вспоминала же она о нём долгие годы!

Марина стукнула кулаком по колену – чёрт возьми, нельзя теперь всё на свете приписывать проклятому чудовищу! Этак можно до чего угодно противного додуматься и ни к чему хорошему это не приведёт!

– Всякая чушь в голову лезет, – сердито сказала она. – Ничего путного.

– Я говорил, что скорее всего мой рассказ не пригодится, – спокойно сказал Охотник.

– Как это не пригодится? Пригодится! – вскинулся Кот… и сразу же поник. В рассказе, если и было что-то, то оно для всех троих ускользало от понимания. Это уж точно. Марине, например, ожидалось, что Охотник покроет всего духа (механизм, конечно) магическим серебром и тот будет помогать ему охотиться на вампиров. Она вздохнула – так, наверное, было бы в сказке… или в приключенческой книге. А в жизни – увы. А было бы здорово, если бы у Охотника был такой друг…

– Главное, что мы теперь эту историю знаем, – примирительно сказала она. – А пригодится или нет – время покажет. Но мне до сих пор удивительно, как по-разному течёт время в двух доступных мне мирах. И то, что взрослый мужчина – плод воображения мальчика со сломанной рукой.