Тайны служебные и личные, или Карибский синдром

– Ответный удар – ядерный?

– Возможно, ведь в нашем городке четыре воинских части, и все они для обеспечения функционирования ракетного полка и его защиты.

Валя замолчала, представляя последствия возможного превентивного или ответного удара по Рубежанску. Ощущения – бр-р-р!

– Ты в партию вступать собираешься? – последовал новый неожиданный вопрос от Вали.

– От того, собираюсь ли я, мало что зависит.

– Но хотел бы?

– Для будущей карьеры не помешало бы.

– В армии остаться хочешь?

– Задумывался об этом, но пока ничего не решил, – вспомнив о своем разговоре с Княжниным на эту же тему, Виктор решил дать уклончивый ответ.

– Дурных приказов командования боишься?

– Согласно устава, если приказ у меня вызывает сомнение, я могу запросить его в письменном виде.

– Но это не отменяет необходимость его выполнять, – с нажимом резонировала Валя. Виктор ничего не возразил, словно задумался. – Ты всему веришь, о чем они говорят?

– Они – это кто?

– Наши руководители, дикторы и обозреватели в телевизоре.

– Что ты имеешь в виду?

– Говорят о выполнении интернационального долга в Афганистане, но ничего не рассказывают о том, что там происходит реально. Декларируют борьбу за мир, но готовятся к войне. Говорят, что у нас накоплено вооружений, чтобы гарантировано уничтожить потенциального противника, но не снижают разработку новых вооружений и их производство. Заставляют выпускников вузов сдавать экзамен по научному коммунизму, но нигде не видно применения этого передового учения для улучшения жизни народа, для развития общества. Смешно сказать, в комитете офицерских жен жены командиров не занимают никаких постов, но все перед ними пресмыкаются, пытаются угадать их желания и реакцию. Ты политзанятия с солдатами проводишь?

– Да, провожу.

– И что солдаты острых вопросов не задают?

– Я стараюсь проводить занятие так, чтобы они отвечали на мои вопросы.

– Но и солдаты могут тебя о чем-то остром спросить?

– Спрашивают. Здесь главное – на любой вопрос реагировать спокойно, не бояться. Честно отвечать.

Снова заминка в разговоре

– Ты встречаешься со своей блондинистой подругой? – Валя опять изменила направление разговора, и заметив изумление на Витином лице, Валечка, мягко улыбаясь одними глазками, тут же заверила: От тебя духами пахнет – а я в моем состоянии очень чувствительна к запахам.

– Кажется, мы не договаривались обсуждать мою личную жизнь, – стараясь произносить мягко, промолвил Коростелев, удивляясь, насколько интуиция беременной женщины точно уловила его состояние. Конечно, слух о том, что они с Настей встретились, еще не мог разнестись до глухого переулка Сержантовых, хотя Виктор допускал, что секрета эта встреча не сохранит, но и на счет духов слова Вали были преувеличением.

– Зачем она тебе? Ты мог бы найти и получше партию. У нас, у женщин, подготовка к семейной жизни – захватывающая авантюра с глубоким расчетом. А вам, мужикам, проще – влюбился или влип. Все равно, со стороны выглядит это одинаково, как ухаживание бычка за приглянувшейся телочкой: два раза потерся бок о бок и уже под себя подминает. Главное, чтобы успел отмыться, если никаких планов не строил – пошалил, и забыли славный и забавный эпизод, – Валечка не только напористо объясняла свою позицию, но намекала на возможность такой тематики в их разговорах, ей казалось, что отношения с Виктором стали доверительными, и ей нравилось демонстрировать заботу о нем.

– Эта девушка – не такая авантюристка, как ты сейчас представляешь, – Коростелев попытался заступиться за Настю, жестким тоном показывая, что не хочет обсуждать поведение девушки, явно несовпавшее с высказанным Валей подозрением.

– Жаль, что тебе не нужны мои советы, у меня ведь никаких интересов. Я кое-что в жизни понимаю, – доверительно уточнила свою позицию Валюша и тут же добавила: – Главное, чтоб западня не захлопнулась.

Разговор не складывался. Виктор вел себя как мальчишка, не умевший скрыть свои переживания и смятение, но пресекавший любые попытки внешнего вмешательства: смотрел растерянно и вздыхал.

– Ну ладно, ладно – вижу, что торопишься. Иди уж! – Валя великодушно освободила парня от необходимости проводить время с ней и выслушивать ее рекомендации и советы.

Знать бы куда идти? Они с Настей снова расстались без построения планов следующей встречи, без условностей, как ее можно найти. Но она такую возможность в своем ответе на его предложение оставила. Не болтаться же ему все свое свободное время в центре Рубежанска в надежде случайно столкнуться с ней или Леной, но и делать Настину подругу своей душевной поверенной казалось самой неподходящей возможностью! Любовь – все-таки личное дело, а то, что она к нему пришла, Виктор не сомневался. Он помнил, что на ней было одето, как реагировала на его предложение, что говорила, но логики ее действий не понимал… Оставалось только ждать, и самым большим разочарованием было бы потерять надежду.

6

Собрание двухгодичников для знакомства с начальником штаба дивизии проходило в учебном классе штабного здания дивизиона в присутствии подполковника Ваганова, майора Северова и капитана Левко, имевших отношение к подготовке офицеров и допуску к несению службы. Собрали всех с подменой в дежурной смене имеющимся резервом. После команд «Офицеры!» и «Вольно!» каждому из присутствующих было указано представиться с указанием звания, должности и срока службы, что заняло достаточно долгое время. Лишь после этого майор Дибунов перешел к намеченной им программе встречи.

– Мне докладывают, что в вашей среде процветают раздолбайство, расхлябанность и безответственность. Вот с этим я буду бороться, иначе боеготовность просто развалится. Вы – с теми же погонами, и спрос с вас будет на равных с кадровыми офицерами. Дисциплина – это та база, которая позволяет обыграть вероятного противника, при наличии постоянной тренировки навыков и слаженности.

Властно сжатые губы и сверкающие холодным огнем глаза начальника штаба сопровождали прочистку лейтенантских мозгов. Всем должно быть понятно, кто здесь ставит задачи и делает выводы. Привыкший к практически неограниченной власти и постоянной поддержке руководством, майор Дибунов умел повелевать, и не подчиниться его приказу было невозможно. Услышав громовые раскаты его глубокого баса, собравшиеся сразу поняли неординарность и завораживающую силу личности начальника штаба дивизии. В двадцать семь лет при майорском звании занявший полковничью должность Дибунов несомненно имел поддержку в управлении кадров ракетных войск, как минимум, и не стеснялся производить авторитарное впечатление. Его большая крепкая фигура с квадратными плечами, волевая внешность с цепким взглядом точно соответствовали определению «могучий». Обаяние личности начальника штаба дивизии туманило мозги тех, для кого сила была главным авторитетом. Оказавшись в одном кабинете с ним, лейтенанты начинали верить солдатской байке о том, что при разговоре с нарушителями дисциплины майор одной сильной рукой легко отрывал провинившегося от пола и удерживал его в воздухе при почти двухметровом росте, цитируя по памяти статьи устава для немедленного усвоения. Хотя какие основания могли быть для такого слуха, если в дивизионе таких действий он еще не совершал?! Это был первый объезд им частей соединения после назначения.

– Своеволия больше нет. Оно кончилась, как только вы получили военный билет. Война может начаться спонтанно, но отнюдь не будет неожиданной – к ней нужно готовиться долго и серьезно. Верх над противником одержит тот, кто лучше подготовлен. Моя задача – следить за подготовкой всех категорий личного состава и обеспечить ее на должном уровне. – Майор тяжелым взглядом прошелся по лицам лейтенантов, проверяя, все ли внимают сказанному. Удовлетворившись, он отдал указание старшему по званию, но подчиненному по положению:

– Подполковник Ваганов, доложите об успехах в подготовке офицеров-двухгодичников!

С самого начала мероприятия подготовленное общение руководителя с подчиненными – это не только явление начальника младшему составу, но и руководителю лейтенантов, поэтому хотелось затеряться на общем фоне и не высовываться. Но выбранная майором Дибуновым форма собрания исключила такую возможность, потому что руководитель подготовки офицеров-двухгодичников подполковник Ваганов называл каждого лейтенанта, и после установки названного столпом рядом с занятым столом докладывал о полученных лейтенантом допусках к несению службы, оценках после проверочных занятий и общих аттестационных характеристиках отношения к ратному делу. Из отслуживших год после призыва замечаний не было к Сержантову и Исаеву – все допуски, соответствующие скромным должностным позициям получены, во время проверок необходимые требования были выполнены. Майор Дибунов заметно оживился, когда при докладе о службе Княжнина было сказано, что ему за год так и не удалось получить допуск на несения дежурства командиром боевого расчета батареи.

– Товарищ лейтенант, объясните, какие проблемы мешают вам через самоподготовку прийти к получению данного допуска?

– Я в армии по принуждению, в нее не рвался, по духу совершенно не имею никаких наклонностей к этой структуре и перспектив никаких не вижу. Поэтому, чтобы мне не читали нотации о гражданском долге и ответственности, я на службе выдаю должностной минимум, так чтобы на нарекания не напрашиваться, но и ненужных надежд никому не подавать. В должности начальника отделения заправки я выполняю все требования и обеспечиваю подготовку вверенного личного состава, но сверх этого – это превышение…

– Разве должностные требования к начальнику отделения не включают в себя подготовку и допуск к несению дежурства командиром боевого расчета батареи?

– Они включены в требования к кадровому офицеру, который службе посвящает всю свою жизнь, поэтому должен быть мотивирован к должностному росту. У меня ситуация совсем другая: я был сорван с подготовки диссертации в любимом НИИ и жду – не дождусь возврата на гражданку, чтобы реализовать свой потенциал в научной человеческой деятельности. Мы с вами, товарищ майор, одного возраста, поэтому мне в плане армейских перспектив пыжиться ни к чему, в каждой батарее одна майорская должность и пять капитанских, даже при позитивном раскладе через сколько лет я могу выйти на позицию, чтобы претендовать стать майором? – присутствующие притихли, понимая глубину вызова, брошенного подчиненным начальнику.

– А кто вам сказал, что на службе вы сами будете определять для себя задачи? Если огурец попал в рассол, то вне зависимости от его желания, он станет соленым. Вы, лейтенант – огурец, а армия – ваш рассол. Служба не рассчитана на проявление индивидуальности. Ваш подход на самостоятельное определение своих функций порицается.

– Товарищ майор! Во всех социальных отношениях, и в армии тоже, существует общепринятый договор, согласно которому каждый, занимаясь своим делом, берет на себя определенную ответственность, и мы доверяемся этому профессионализму. Мы питаемся в столовой и верим, что ингредиенты и способ приготовления пищи поваром не вызовут проблем со здоровьем. Мы садимся в самолет и верим, что летчик умеет управлять его системами и в спокойной обстановке, и при возникновении неожиданных ситуаций. Подставляяcь под укол медсестре, полагаемся на ее базовую подготовку и верим, что она не повредит нашему здоровью, как минимум. Наконец, мы покупаем двести грамм колбасы или сыра в магазине и верим, что при следующем заходе в магазин сможем купить то же самое, доверяя тем, кто планирует производство товаров, их распределение и обеспечивает его. Таким образом, было бы очень разумно спросить, почему военная власть дает очень серьезное оружие первому попавшемуся под призыв представителю мужского пола без демонстрации им сначала требующегося мастерства в его использовании и не предупреждая о последствиях? Ведь именно это происходит, когда на случайно призванных инженеров возлагают служебную ответственность, превышающую их компетенцию в вопросе, и заставляют осваивать функции командира батареи. Очень возможна трагедия, если оружие такой мощи оказывается в руках того, кто не прошел полную подготовку под руководством авторитетных наставников и не обучен правильно использовать его, в самой системе реализации служебных задач должны быть блокирующие механизмы безопасности, исключающие случайных людей на таких ролях. В любой серьезной игре, будь то футбол, теннис, преферанс, нельзя перейти в следующий тур, не завершив тур предыдущий. Любой должок вырастает в проблему, а накопленные штрафные очки никогда не сгорают, а при необоснованном переходе на новый уровень только умножаются. Вот этот моральный барьер я не могу преодолеть: у меня множество пробелов в функционировании начальником отделения, а уж брать на себя ответственность уровнем выше считаю абсолютно неэтичным.

– Заслушаться можно! – отреагировал Дибунов, откинувшись к спинке стула. – Оратор, прямо, как Троцкий. Слушаешь и начинаешь всему верить. Подполковник Ваганов, какие у вас комментарии есть к сказанному?

– Базовая подготовка призванных на службу удостоверялась военкоматами, выполнившими мобилизационные задания. – Ваганов предвидел возможный упрек в ненадлежащей организации подводки двухгодичников к получению допуска к несению службы, поэтому начал издалека. – Естественно, по прибытию в часть глубину подготовки призывников мы не проверяли, военная специальность у них указана в военных билетах, и на основании собеседования с каждым из прибывших, исходя из заявленных интересов и имевшихся должностных вакансий было принято решение о распределении лейтенантов по батареям. – Подполковник опустил в докладе «мелкую» нестыковку, когда выяснилось, что у Коростелева записанная в военном билете специальность относилась к противовоздушной обороне, и он получил свое назначение начальником ракетного стартового отделения только на основании дилетантского представления о том, что механика установки ракеты на стартовое устройство может быть схожей для разных видов войск. – Подводка к несению службы проводилась на базе теоретической подготовки и практических занятий в батареях, при получении рапортов о готовности решением проверочной комиссией по результатам экзаменовки все лейтенанты получили должностные допуска с первой попытки. Командование части не форсировало вывод лейтенантов – начальников отделений на получение допусков к несению службы командирами боевых расчетов батарей, поэтому оно затянулось, а теперь мы стоим перед серьезной проблемой: с одной стороны, при оставшемся сроке службы менее года кому-то этот шаг не представляется целесообразным, с другой стороны, если один из четырех начальников отделений в батарее не выходит на дежурство командиром боевого расчета, остальные несут такую нагрузку через неделю, что вызывает их обоснованное недовольство.

– Лейтенант, и вам своих сослуживцев не жалко? – тяжелым взглядом Дибунов уперся в Княжнина.

– Я им сочувствую, но это их жизненный выбор – быть офицером, и повышенная нагрузка и трудности – следствие их выбора, им необходимо быть озабоченными служебными аттестациями, на основании которых принимаются кадровые решения. Мне этот призыв в армию все поломал: за два года и тема диссертации может быть заиграна другим соискателем, и руководитель может смениться, и в институте может случиться реорганизация. Мне никто не сочувствует, а прыгать выше головы на службе тоже стимулов нет.

– Сейчас ты меня, лейтенант, разочаровал: ныть начал! А сначала ярко ершился – и получалось привлекательно. Ты фильм «Офицеры» смотрел? – получив от Княжнина подтверждение кивком головы, майор продолжил: – Там есть эпизод, когда командир с лицом Георгия Юматова, в открытой машине возвращается из Москвы, отказавшись от штабного назначения, а на встречу на маневры выдвигаются танки вверенной ему дивизии. Один танк замирает, из люка высовывается дерзкий танкист и спрашивает: «Вы насовсем вернулись или только вещи собрать?» Генерал, он же Юматов, онемел от такой наглости и от того, что младшему офицерскому составу важно знать о его решении. Получив ответ жены генерала «Насовсем!», танкист, на всю колонну кричит: «Насовсем!», показывая, как низшим чинам важно, чтобы начальник их не бросил ради непыльной штабной службы. Красивый сюжетный ход, вышибающий слезу, но в нем все неправда, так как в армии правит приказ, и никто не спрашивает, хочешь ты переместиться по службе или нет. Тем более, если ты кому-то симпатизируешь, так уж точно должен желать ему служебного роста, и сдвижка начальника дает шанс для повышения всем его подчиненным. – Майор с легкой иронией осмотрел присутствующих. – Главное – не застрять в разочарованиях от разрушения собственных иллюзий и ценить все хорошее, что есть вокруг. Когда заставляешь себя преодолевать, всегда приходят необходимые силы и навыки. Недавно я видел публикацию о проведенном социологами опросе “Представителям каких профессий вы больше всего доверяете?» Самый высокий процент оказался у представителей армии – выше, чем у учителей, врачей, милиции, с которыми люди сталкивается чуть ли не ежедневно. Доверие и карьерный успех всегда являются следствием того, что кто-то проявил себя в трудных обстоятельствах, показал свой характер. И вам армия такой шанс дает, и возраст совсем не помеха для реализации карьеры. Я не буду сравнивать зарплату офицера и инженера, сами знаете, что на лейтенантских позициях вы получаете на уровне начальников проектных отделов любимого НИИ, до которых требуется лет двадцать успешной работы на гражданке. Плюс довольствие и обмундирование. Я просто приведу вам живой пример: возможно, вы мало общаетесь в неслужебной обстановке со старшими товарищами в полку и не знаете, что подполковник Ваганов тоже был мобилизован со студенческой скамьи в создаваемые ракетные войска в 1959 году и после необходимой подготовки стал кадровым офицером. Таких примеров среди ваших однополчан множество. Берите пример со старшего поколения. – Лейтенанты притихли, удивленные переходом начальника штаба дивизии от сурового напора и нажима к простому человеческому разговору и неожиданным фактом из жизни подполковника-однополчанина.

– У нас с тобой открытый, честный разговор. Ты ведь не глупый малый, и должен понимать, что до конца твоего двухлетнего периода у нас может быть много способов сделать твою жизнь невыносимой, если ты не выполняешь предъявляемых к тебе требований. Всем вам известно, что согласно принятого положения о службе в ракетных войсках вы должны находиться либо в дивизионе, либо дома, либо в месте, четко определенном в оставленной дома записке. Если ты хочешь бросить кому-то вызов, будь готов принять ответные меры, и любое отклонение от положения будут рассматриваться как попытка уклонения от службы. Регламент проверок не запрещает нам проверить твое место расположения и в час ночи, и через час. Все можно довести до такого состояния, что ты даже не успеешь девчонку поцеловать, не говоря уж о чем-то более серьезном.

– Но это уже охота на ведьм! – Княжнин, который еще имел подготовленным аргумент о необходимости знаний по выводу батареи силами боевого расчета на полевую позицию, что должно быть необходимым условием для получения допуска к несению службы командиром боевого расчета, но при этом являлось дополнением и к тому, что проходили на военной кафедре в институте, и к тому, что он до сих пор освоил в позиции начальника заправочного отделения, понял, что в разыгранной партии майор его переиграл.