Пекло. Восставший из мертвых

– И я смогу увидеть Карин и Оливера? – тут же спросил Берг. – Ну, если я смогу ходить по госпиталю, я смогу заглянуть и к ним, правда?

– К лейтенанту Маер – да, а вот о Финрере я ничего не могу сказать. Данных о нем нет, и я не думаю, что ему разрешат контакты, но увидеть его, возможно, вам позволят.

– Звучит как-то не очень, – признался Берг, – но спасибо.

– Что-нибудь еще спросите? Мы приземлимся через три часа, и я уже не приду, – сразу сообщил мужчина.

– Меня отсюда как выводить будут? – все же уточнил Берг, плохо понимая, что ему можно, а что нет.

– Под конвоем, но без ограничений. Просто будете идти, куда скажут, и все. Браслеты пока будут при вас, но не активны, если, конечно, не попытаетесь убежать.

– Куда тут собственно бежать? – смеялся Берг, а потом тяжело вздыхал, внезапно став печальным. – Вы вообще знаете, сколько времени может занять экспертиза?

– В вашем случае не больше месяца, но вас явно будут держать в госпитале месяца три по медицинским показаниям.

– Вы так говорите, как будто знаете, чем закончится экспертиза, – прошептал Берг, которого все же пугал факт оценки собственной вменяемости. Сама постановка этого вопроса вызывала нервную дрожь, а наблюдатель неожиданно улыбался.

– Для меня очевидно. Я ведь не первый год работаю, – сказал он. – Так что подумайте, чем займетесь, когда вас совершенно здорового отпустят домой, возможно, с каким-то дополнительным наблюдением, но точно без ограничений, и отставку вашу примут, хотя мне, конечно, жаль, что вы написали это заявление сразу, даже не подумав о возможном вступлении в ЗАП.

– ЗАП – это точно не для меня, – ни о чем не задумываясь, ответил Берг.

– Вы могли стать элитником очень высокого класса, – сказал мужчина, как будто надеялся, что Берг спросит, может ли он отозвать свое заявление, но Берг только разводил руками.

– Спасибо, но я пас. Правда, не хочу я этим всем заниматься. Хватит с меня.

– Что ж, в таком случае удачи, – сказал мужчина и встал.

Берг тоже поднялся. Его ноги ничего не держало, но он не стал делать резких движений, проводил мужчину взглядом, потянулся и вернулся на свою койку, возвращаясь к своим мыслям, а его наблюдатель шел к Карин, что лежала в соседней комнате, подключенная к аппаратам. Она, казалось, мирно спала. Программа должна была внушать ей сон о шуме прибоя с легким, едва уловимым ветром и бликами солнца на воде.

Аппарат неустанно сканировал работу ее мозга и вел свой анализ, пытаясь считывать повреждения, но потоки единиц и нулей то и дело прерывали картинку, и Карин морщилась, а потом вздрагивала от короткого удара током прямо в мозг, постоянно сбивающийся с нормального жизненного ритма.

– Как она? – спросил наблюдатель у врача, приставленного к девушке.

– Уже лучше, – ответил тот, – в госпитале можно попробовать ее разбудить, но она опасна для себя.

– Я так и напишу, – сказал наблюдатель, глядя на бледную девушку, прикованную мягкими браслетами к кровати: то, что происходило с ней, для наблюдателя было самым страшным и непонятным. Он не был уверен, что она пройдет экспертизу – слишком сильно, по данным экспертов, пострадало ее сознание, буквально выжженное какой-то безумной программой.

Глава 7

Палата почти ничем не отличалась от каюты, в которой Берг провел почти все время на пути к Земле. Просто койка сменилась многофункциональной кроватью с множеством настроек, которые Берга все равно не волновали, а на одной из стен появилась имитация окна, показывающая время суток почти любого места, которое он мог пожелать, но и здесь Берг не стал возиться с настройками. Когда он пришел, за окном были небо и треугольные крыши каких-то домов, поднимавшиеся вверх острыми, но короткими пиками. Берг посмотрел на них и решил, что и так сойдет. Ему было все равно, что именно видеть за несуществующим окном.

– Это окно, даже если вы этого не осознаете, поможет вам адаптироваться к новой жизни, – сказала ему услужливо медсестра, что привела его сюда.

Ее совсем не смущал тот факт, что Берг должен был пройти психиатрическую экспертизу, а на руках у него оставались магнитные браслеты, которые могли активировать в любую минуту, видимо она далеко не в первый раз имела дело с подобными пациентами. Берг это понимал, но, взглянув на нее, стал с интересом изучать ее всю. Видеть женщину после Пекла неожиданно оказалось странным, как будто он не знал, как выглядят женщины.

У нее была светлая, явно нежная кожа, которую не обжигал никогда раскаленный ветер с песком. У нее были пухлые розовые губы, сочные и выразительные не то от природы, не то от какой-то косметики. Берг в этом ничего не понимал. Он просто смотрел на эти губы, на длинные ресницы, на тонкую шею без острого кадыка, на грудь под белым халатом и коленки, выглядывающие из-под халата, а главное на туфли на каблуке, делавшие женскую ногу совсем крохотной на вид, а тонкие щиколотки особенно привлекательными.

Это почти заворожило Берга.

– Что-то не так? – спросила медсестра, и он опомнился, дернув головой.

– Все хорошо, я просто задумался, – сказал он и даже отвернулся, чтобы не выдать внезапное, пусть и не очень явное возбуждение.

Ему за него стыдно не было, скорее, наоборот, радостно от того, что оно может с ним приключиться от женских коленок под халатом.

– К вам скоро придет новый наблюдатель, – сказала медсестра. – Дверь будет заперта, в случае необходимости для вызова персонала воспользуйтесь кнопкой над кроватью.

– Да, спасибо, – ответил ей Берг и подошел к кровати, чтобы убедиться, что кнопка там действительно есть, хотя представить не мог, что ему может понадобиться от персонала.

Браслет связи у него не отбирали. Связь с сетью в нем была ограничена, но пару книг ему загрузили врачи со станции, а значит, когда ему надоест лежать, глядя в потолок, он всегда может активировать голографический экран и прочесть еще один раздел по человеческой анатомии или заучить наизусть нормы анализов, просто чтобы жизнь не проходила впустую. Только он не успел перейти к чтению. Лег, закрыл глаза, расслабился, радостно улыбаясь приятному легкому волнению собственного тела, странному подобию мечты о какой-то неконкретной женщине – о женщине, которой у него еще не было.

Он подумал, что можно было бы сейчас вцепиться в собственный член и вспомнить, что это вообще за желание такое, но осознание, что здесь могут быть камеры или того хуже прозрачные для персонала стены, мешали ему заняться подростковыми глупостями. Еще в шестнадцать у него появилась Карин и он забыл, как в душе тайком от родителей занимался мастурбацией, пока его не поймал за этим делом отец и не стал ругать, а прочел ему целую лекцию о нормальности эрекций и физических желаний.

Сейчас все это вспоминать Бергу было даже смешно, но что-то в нем словно сломалось и вдруг вернулось в ту далекую точку, где он еще верил, что Оливер герой, не очень знал, кем хочет быть, просто знал, что это должно быть круто, ну и как все мальчики хотел девочек, а еще играть в мяч после уроков.

«Да, я бы сейчас сыграл», – подумал он с улыбкой и тут же сел на кровати, слыша, как открылась дверь.

На этот раз его никто ни о чем не оповещал, потому было странно видеть мужчину в синей форме с нашивкой «ЗАП» и меткой наблюдателя вместо погон.

– Дальше ваше дело буду курировать я, – сказал мужчина и подошел к нему, протягивая руку. – Можете называть меня Бэн.

– Берг Дауман, – представился Берг, зачем-то вставая и пожимая мужчине руку.

Он понимал, что Бэн – явно ненастоящее имя и создано лишь для удобства в общении. Ему уже объяснили, что здешний наблюдатель будет с ним не только до вынесения решения, но и еще некоторое время, пока за ним будет вестись обязательное наблюдение.

– Я пришел сказать вам, что готов принять свободный режим для вас, – сказал Бэн. – Вам можно будет покидать палату, ходить по корпусу, общаться с персоналом и другими больными. Надеюсь, вы знаете, что в вашем браслете связи установлен датчик слежения?

Берг кивнул, глядя на мужчину. Он сильно отличался от того, что вел его дело на корабле. Он был выше, шире в плечах. Глаза у него были серые, очень светлые и выразительные, такие, что их сложно было забыть, да и черные брови хмурились, хоть он и говорил доброжелательные мирные вещи, а в рукопожатии он старался сделать его символическим, словно боялся применить силу. Все это казалось Бергу странным, но он только кивнул, отвечая на вопрос о датчике слежения.

– Тогда вы понимаете, что мы всегда вас найдем и сможем установить, чем вы занимались, – заключил мужчина и чуть отступил, пряча руки за спиной и начиная прогуливаться по палате, при этом сменив тему. – Ваш психотерапевт, – сказал он, – советует в рамках реабилитации организовать вам встречу с родными, но я хочу узнать, что об этом думаете вы сами.

– Вы имеете в виду встречу здесь? В госпитале? – уточнил Берг, не ожидавший, что такое может стать возможно.

– Да, здесь есть специальное помещение для посещений, поэтому, если вы сами готовы к подобной встрече, я дам на нее разрешение.

– А как я могу быть к ней не готов? – удивился Берг, неловко улыбаясь. – Моя мать явно успокоится, только если увидит меня, так что я, конечно, согласен, даже если бы у этой встречи были какие-то условия.

– Ну какие тут условия? – удивился мужчина. – Нам нужна от вас правда, но ее вы нам и так расскажете, не так ли?

– Я уже, – удивленно ответил Берг, глядя на мужчину. Тот ему почему-то не нравился, и Берг не мог сказать почему, а самое главное, что-то внутри начинало нервно сжиматься, будто он все еще в Пекле и имеет дело с врагом, словно снова стоит перед Зеной, что пытается его обмануть, но чувствует на этот раз ложь. Он нахмурился, скрестил руки у груди и спросил прямо: – чего вы на самом деле от меня хотите? Я уже рассказал все, причем под запись. Я могу повторить все то же самое сколько угодно раз, но почему вы сейчас заговорили о правде?

– Ваши показания не совпадают с показаниями Лотара Нарида, – неожиданно также прямо сказал мужчина.

– А-а-а, так неудивительно, – выдохнув, сказал Берг. – Мы же с ним постоянно были то в разных местах, то знали совершенно разную информацию.

– Даже про Калибана? – внезапно спросил мужчина, сделав шаг вперед. – Разве Лотар не знал, что он жив?

– Мог и не знать, – растерянно ответил Берг, вспоминая, как все было, и рассказывая всю правду. Как Лотар привез едва живого Виту, как потом они его оперировали, как в это время на Лотара напали и разбили ему голову.