Ростерия 1

– В таком случае убирайся отсюда, иначе я закричу. Прямо сейчас! Вон! – вроде она уже говорила ему похожие слова. Или не только ему…

Парень глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и пытаясь расслабиться. Морщины между бровей медленно разглаживались.

– Чего ты ждёшь? – свирепствовала Елизавета. – Спешу огорчить, твои друзья уже давно ушли на праздник, поэтому скатертью дорожка и… – она обдумала наиболее обидную фразу. – Передай им моё пожелание счастья и здоровья, – последнее прозвучало, как проклятье. – И почему ты до сих пор не присоединился к торжественному параду?

– Они уже отправились на центральную площадь? – ужаснулся юноша, но сразу же спохватился. – Я приходил именно по этому поводу – их нужно немедленно остановить! Хотя бы кого-нибудь!

– Я и с места не сдвинусь, пока меня не введут в курс дела, – для убедительности блондинка закрыла собой калитку. Парень почти взвыл от досады.

– Нет времени на пререкания, всё случится уже сегодня! Лиза! – юноша оказался рядом и схватил недоумевающую Заболоцкую за плечи. – Миленькая, вспоминай, пожалуйста! Я ничем не смогу тебе здесь помочь, – он отступил и с горечью добавил, – я умею только вводить людей в заблуждение, а распутывать они должны уже сами. Год назад, вербовка… – он с надеждой взглянул на девушку.

– Я не поняла не единого слова, – буркнула Елизавета, тщетно порывшись в подёрнутом поволокой сознании. – Не мудрено, ведь у тебя в мыслях такой сумбур. Но ты не отчаивайся, – неожиданно прониклась она жалостью к поникшему мальчишке, – лучше расскажи, отчего спешка – шестнадцатое марта, конечно, не за горами, но несколько недель в твоём распоряжении есть.

– Даты уже пересмотрены, – убито сообщил он, – восстание вспыхнет на празднике весны.

Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы сопоставить числа и события. Она покрепче прижалась к ограде, чтобы не осесть на землю.

– Сегодня? Хм… Тогда ты опоздал, – она помолчала. – Если честно, то ты как будто не спешишь спасать друзей от величайшей ошибки в их жизни.

– Я больше не состою в их клубе, – пасмурно оповестил её Питер. – Поэтому обо всех нововведениях узнаю в последний момент. И нам нужно поторопиться, если мы надеемся остановить хотя бы кого-то из ребят.

– Не убивайся так, – неуверенно ободрила его Лиза. – Твоим приятелям грозит месяц в местной тюрьме за хулиганство, но условия там не самые плохие, и заключение послужит им уроком.

– Ты не слушаешь! Их план гораздо масштабнее. И почему я пытаюсь объяснить тебе элементарные вещи, когда должен… – внезапно вспыливший юноша махнул рукой, подвинул девушку и вышел за ворота.

– А моя сестра? – выкрикнула девушка Пете вдогонку.

– Всё вспомнила. И помогает мне, – донеслось до блондинки.

Та прислонилась к забору, мучительно зажмурившись и массируя виски – неужели дети стали такими деловыми, что у них каждая минута на счету и им некогда даже внятно сформулировать проблему? Эти отрывочные пояснения, не желающие складываться в единую картину, уже порядком надоели. И муть в голове. «Питер хорошо постарался», – всплыл образ якобы учителя политологии. Мозг словно кольнуло раскалённой иглой, болезненный импульс пронёсся по извилинам, пощипывая и пронзая мелкими разрядами тока, срывая занавесь с воспоминаний. Летом семья Заболоцких поехала в Юрганский особняк… Нарастающий топот и загнанное дыхание заставили Лизавету очнуться и выглянуть на улицу.

– Саня, – изумлённо опознала она сестру в красной мчащей навстречу девочке.

– Ты ещё здесь? – не снижая скорости, взвизгнула та. – Бежим быстрее, я на Ветвистую Аллею, ты на Гостевой Сквер!

– Но зачем? – недоумевала блондинка.

Мгновением позже она обнаружила, что замелькали перед глазами ранее неподвижные дома, смешались деревья в одно зелёное расплывчатое облако, почва сменилась прямой дорожкой, крики Саши с поразительной скоростью отдалялись. Девушка летела в указанном направлении, перепрыгивая через кочки, выбоины, грозно выдыхая пар на каждом третьем шаге, сильно наклонившись вперёд и, кажется, потеряв накидку. Но это совсем неважно. Главное – усыпить страшные мысли, болезненно бьющиеся о череп. Чувствуя, как загорелись лёгкие, блондинка с мазохистским рвением ускорилась. Главное – не думать, хотя бы сейчас. Лишь бы остановить поток ярких беспорядочных картинок: клуб, ребята, страшная тайна ПаПе… Или Евгения Витальевича? Дворянка, оставляя борозды каблуками, остановилась около знакомого дома. Здесь, судя по Санькиным рассказам, поселилась Евгения с Люсей. Девушка, придерживая бок, который грозил отвалиться, так сильно в нём кололо, похромала к двери, но на середине пути хлопнула себя по лбу: Женька ушла на площадь вместе с куратором! И Людмила, конечно же, последовала за ней. Здание без сомнений пустое – тёмные окна спрятаны за тяжёлыми ставнями. Заболоцкая средняя проглотила новую порцию воздуха и побежала к ярмарке, уповая на то, что там обнаружит отколовшихся от общей массы горе-революционеров, по дороге выискивая гостиницы или особняки, в которых теплился свет. Елизавету не покидало предчувствие, что она не успела. Спустя неопределённое время окончательно обессилевшая, едва держащаяся на ногах Заболоцкая плелась по опустевшей улице. Её повело, она с тихим стоном опустилась на скамейку, растирая пылающие икры. «Бесполезно, – уныло думала Лиза: ребята наверняка пришли на представление заранее, чтобы застигнуть гостей врасплох. Бедные зрители. Зрители… Мама и папа!» – озарило девочку. Она вновь вскочила: до недавнего момента она считала происходящее невинным детским протестом, но теперь… А вдруг кураторов больше, чем один? А вдруг выступление перерастёт в теракт? А вдруг! Как гром среди ясного неба на необитаемой дороге появилась крадущаяся тень! Лиза вскинула голову – из переулка вынырнул мальчишка с покрытой головой, жмущийся к стенам домов и в крайней степени подозрительно. Блондинка даже не размышляла – она бросилась на подростка, взмыла в прыжке, издала то ли боевой клич, то ли звериный рёв и повалила бунтаря на землю.

***

Дима злился. Дима ужасался. Дима нервничал. Дима бросался от одного к другому. В общем, Дима катастрофически опаздывал и делал именно то, что свойственно делать всем спешащим людям, будь то повар, аристократ, повстанец или примерный отец. Он срывал плохое настроение на тех, кто точно не мог ответить: на подушках, шкафе, стульях, на конспиративных поношенных штанах и рубахе в заплатках, которые отказывались налезать на широкие кости мальчика.

– Поешь с нами, – ворчал он, рывками дёргая трещащую ткань вверх, – убери в комнате, попроси прощения у поварёнка, найди парадную одежду. А кусты в саду не подстричь? – воскликнул он, вероятно, жалея, что не сказал этого капризной вездесущей мачехе, с начала утра ломающей планы пасынка и при малейшем признаке неповиновения пускающей крокодилью слезу и зовущей отца.

Парень покосился на часы у стены и пнул уже поверженный стул. Моряков задерживался минимум на полчаса! Мальчишка живо представил себе картину: его ровесники, скрытые под балахонистыми запылёнными мантиями, стоят среди своих же родителей, готовые к обнаружению, шоку, последующему захвату инициативы… Дмитрий обиженно сглотнул; он не останется в стороне!

– Митенька! – знакомое требовательное мурлыкание резануло слух. – Ты выбрал пиджак?

Юноша судорожно обвёл взглядом спальню. Сбежать через коридор, сбив с ног Алину? Жалко. Выскочить в окно?

– Митя!

Мальчик толкнул распухшую деревянную раму. Та поддалась со второго удара, со странным чпокающим звуком распахнувшись наружу. В помещение ворвался весёлый шум, постоянный спутник ярмарок, одна из которых виднелась совсем недалеко. «Разве окна открывались не внутрь?» – мелькнула побочная мысль. Парень перепрыгнул через подоконник, приземлился на прямые ноги, воровато пригнулся, как дикий кот, и потрусил к большой площади. Он незамеченным преодолел несколько гостиниц, спрятался от пожилой, занятой разговором пары, вышел на аллею, ведущую прямо к базару и позволил себе воодушевиться собственной удачливостью. Вплоть до того момента, когда неизвестный с отчаянным воем вцепился ему в шею, вместе с ним рухнул на тропу и кубарем покатился по ней, крепко прижимаясь к парню, хватая его за одежду ползущими по ткани тонкими, словно змеи, руками. «Гвардейцы! Проведали о нашем плане!» – похолодел от страха парень, яростно отбиваясь от многочисленных Осведомителей. Стражники попались отнюдь не тривиальные: страдающие фетишем на девичьи платья и с длинными острыми ногтями. В очередной раз занесённый кулак замер.

– Лиза? – ахнул, наконец, Дима. Девочка только крепче обвила приятеля конечностями.

– Не пущу, – глухо припечатала она, намертво вцепившись в Морякова. Тот сморгнул, уставился на блондинку и криво усмехнулся.

– Слезай немедленно. Ты мешаешь, – он попробовал подняться, но покачнулся и упал обратно.

– Я же сказала, НЕТ. Вы загубите себя!

– А почему ты уверена, что у нас там нет союзников? – прошипел юноша и стряхнул ошарашенную девочку. – Отпусти же ты!

Блондинка молниеносно перекатилась с живота на спину и выбросила руку вперёд. Пальцы цапнули всколыхнувшийся воздух. Моряков, оправившись, побежал прочь, спотыкаясь и оглядываясь.

– Припадочная! – выкрикнул он напоследок, показав вовсе не аристократичный жест.

Девушка в отчаянии схватилась за голову. Это проигрыш, окончательный и бесповоротный. Видимо, то же самое решил и Дима, в очередной раз обернувшись, дабы поглумиться. Парень с торжеством стрельнул глазами в сторону бывшей приятельницы, не останавливая бег. Пока не врезался во что-то очень твёрдое и крепкое. Юноша отшатнулся, с трудом сохранил равновесие, сделав два шага назад, поднял голову и встретился с хмурыми голубыми глазами. Моряков, не разрывая зрительного контакта, попятился, выставив полусогнутые руки вперёд для защиты, но уже в следующую секунду был схвачен стремительно подлетевшим Мишкой.

– Отпусти! – завёл прежнюю песню Моряков. Михаил вздохнул, просунул жилистые руки подмышками парня и приподнял того над землёй. Рыжий мальчишка задёргал ногами.

– Куда? – коротко спросил Плясунов, обратившись к Лизе.

– В беседку, – пролепетала ещё секунду назад обмякшая блондинка, ошеломлённая внезапным появлением спасителя.

Однокурсник без слов кивнул и понёс брыкающегося Митю к крытому беленькому сооружению. Уже минуту спустя двое подростков судорожными движениями сдёргивали с себя всё, что могло послужить им в качестве верёвки, будь то галстуки, ремешки, лямки от рюкзака, даже меховые нашивки на капюшоне, добротно пристроченные и упорно не желающие покидать своё законное место. Лиза с Мишей, в какой-то заразной истерике срывали их вдвоём, при этом коленями, локтями и прочим удерживая вырывающегося мычащего мальчишку на скамье. Наконец ребята, почти полностью обвив руки несчастного вокруг широкой ветки дуба, услужливо заглядывающей в окно, туго связывали Димкины запястья всеми им известными узлами, пока тот, ворочая языком с целью избавиться от предусмотрительно вбитого ему в рот кляпа, дёргался и бился в судорогах, норовя лягнуть кого-нибудь из палачей. Наконец приятели отошли от узника на пару шагов, чтобы вдоволь налюбоваться творением. Злобный Митя взирал снизу-вверх на ровесников, явно желая им если не скорейшей смерти, то огромных неприятностей. На скуле его медленно проступал синяк, случайно поставленный кем-то из товарищей в процессе его пленения. Ребята без сил опустились на лавку.

– Нужно прикрытие на случай, если какому-либо гражданину не сидится дома или не нравится праздник, – сообразил Михаил. Елизавета без слов стянула с плеч изуродованную куртку и передала парню.

– Жарко, – коротко пояснила своё действие она, убирая с липкого лба прилипшие отдельные пряди. Мишка отрицательно качнул головой и вернул накидку подруге, сделав знак, чтобы девочка снова оделась.

– Настоящее чудо, что ты так вовремя подоспел, – благодарно произнесла девушка после короткой паузы, не привыкшая к мысли о благоприятном исходе дела.

– Ничего чудесного, – чуть шевельнул губами парень, – все потенциальные покупатели предпочли ярмарке праздник, а кратчайший путь к моему дому лежит через Гостевой Сквер, – и похлопал по рюкзаку с нераспроданным товаром.

– Пожалуй, ты стал свидетелем невозможного: я в замешательстве, – Лизавета улыбнулась, – не знаю, как тебя благодарить.

– Подброшу идею: расскажи, что за бардак здесь творится.

Оказалось, что Мишкина расторопность вовсе не признак его глубочайшей осведомлённости.

– Действовал по ситуации, – просто сказал он, когда юный бунтарь был обездвижен. – Но теперь готов послушать, что же вы не поделили.

Девушка недоверчиво моргнула.

– А если бы я, серийная убийца, высматривала себе жертву для кровавого обряда? Откуда ты знал, что Диму стОит ловить, а не меня?