Последний знак

Последний знак
Александра Райт

Портрет убийцы. Триллеры о профайлерах
В городском парке находят труп, подвешенный на дереве, а место преступления напоминает зловещий алтарь. Вскоре после этого в реке обнаруживают девушку в подвенечном платье. Детективы предполагают, что эти убийства связаны между собой: кто-то копирует сцены из книг популярного писателя Энтони Гарднера.

Если маньяк действительно решил повторить все сюжеты, то город скоро утонет в крови. Чтобы остановить преступника, к расследованию подключается офицер Кимберли Дженкинс. Она мечтает стать профайлером, и у нее есть собственный метод, с помощью которого она составляет портрет убийцы.

Александра Райт

Последний знак

Портрет убийцы. Триллеры о профайлерах

© Райт А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Пролог

Вы когда-нибудь задумывались, почему после смерти тело человека становится тяжелее, чем было при жизни? Конечно, нет. Да и мало кому вообще придет в голову рассуждать об этом. Если вы, конечно, не совершили убийство и не тащите на своем плече стовосьмидесятифунтового мужика. С каждой полумилей, с тех пор как перестал дышать, труп становился все тяжелее. То ли потому, что кровь больше не циркулировала и центр тяжести сместился, то ли из-за начавшегося трупного окоченения, то ли потому, что тот, кто его нес, окончательно выбился из сил.

Шуршание пожухлой листвы и тяжелое дыхание разрезали тишину ночного парка. Ни крика птиц, ни ветра. Погода выдалась удачной. Дождь или ветер могли бы заставить убийцу спешить, а спешить он не собирался. Вовсе не потому, что он наслаждался моментом, а потому, что не хотел оставить следов. В любом деле спешка – старшая сестра ошибки. А ошибок в его жизни было достаточно. Вполне возможно, одну из них он совершал прямо сейчас.

По мере удаления от шоссе растительность становилась гуще, а свет от фонарей все меньше проникал сквозь поредевшую листву деревьев и кустарников. В эту пору Портленд был особенно красив и фотогеничен. Форест-Парк притягивал туристов со всей страны обилием пеших и велосипедных троп, непревзойденной красотой местной флоры и, конечно, зоопарком. Прятать труп рядом с зоопарком было бы верхом безумия. Он бы ни в коем случае не хотел, чтобы дети увидели задуманное им. Он хоть и был убийцей, что позволяло сделать выводы о нем, как о плохом человеке, но в нем было достаточно хорошего, чтобы его продолжала беспокоить сохранность детской психики. Он представил заголовок со своим именем: «Убил человека и травмировал психику тридцати школьников, отправившихся на экскурсию в зоопарк».

«Только этого не хватало», – подумал он и перекинул тело на другое плечо.

Впрочем, беспокоился он напрасно: Форест-Парк был достаточно большим, чтобы убийцы могли прятать тела вдали от детских глаз. До того как принести сюда тело, он несколько раз гулял по парку и объезжал его на велосипеде, выбирая наилучшее место.

И нашел такое. Присмотренную им поляну рядом с большим красным кленом со всех сторон окружали велосипедные дорожки. Но ни с одной из них дерево не было видно полностью. Вид на него открывался только тем, кто случайно сходил с маршрута по нужде, или тем, кто знал об этом месте и целенаправленно ехал к нему. Ну или тому, кто искал место для избавления от трупа, который непременно должны обнаружить, но не слишком быстро.

Мужчина остановился, сбросил бездыханное тело в кучу сухой листвы и облегченно вздохнул. Он расстегнул дождевик, вынул из нагрудного кармана платок, промокнул лоб и спрятал обратно. Физическая форма убийцы едва ли позволяла поднимать такие тяжести, но ему помог адреналин в крови.

Мужчина снял со спины рюкзак, достал из него пленку и расстелил на земле. На пленку он выложил нож, веревку, топор, садовую лопатку, мешочек с травами, рулон мусорных пакетов, ритуальную чашу и книгу заклинаний. В рюкзаке оставил лишь свечи из черного воска, которые потребуются только в конце ритуала.

Мужчина пробежал глазами по инвентарю и удовлетворенно хмыкнул. Он ничего не забыл. Нужно было только набраться смелости и сделать то, что собирался. До рассвета оставалось по меньшей мере около трех часов, а значит, случайных свидетелей он должен успеть избежать, но медлить не стоило. Ему вовсе не хотелось избавляться еще и от них. Это не только было хлопотно, но еще и испортило бы всю сцену преступления.

Он взял топор, взвесил его в руке и подошел к телу. Хорошо, что ему хватило здравомыслия почитать накануне, как отсечь голову. Теперь оставалось убедиться, что теория не расходится с практикой.

Он приложил ладонь в перчатке к шее покойника так, чтобы указательный палец касался мочки уха, рядом с мизинцем он оставил топором небольшую засечку. Замахнулся и ударил что было силы. Послышался хруст позвонков, но голова не отделилась. Зато со второго раза все получилось. Будь в нем побольше силы, справился бы и с первого, но жизнь его к такому не готовила.

Голову он завернул в полиэтиленовый пакет и принялся рыть для нее подобие могилы – неглубокой, так как хотел, чтобы голову нашли, но и просто так оставить не мог: это бы противоречило его задумке.

Когда пакет оказался в яме, мужчина присыпал ее землей, а сверху укрыл шапкой из кленовых листьев.

Впереди ждало самое сложное: избавить труп от одежды и подвесить на дереве.

Он аккуратно срезал одежду с тела убитого, связал руки за спиной, затем плотно затянул веревку на его щиколотках. Свободный длинный край шнура он подкинул вверх, стараясь перебросить его через толстый сук дерева, но промахнулся.

Несколько минут он цирковой собакой прыгал вокруг дерева с веревкой, осыпая ее и себя ругательствами. Разозлившись и устав, он сел на землю, достал из кармана джинсов смятую пачку «Лаки Страйк», зубами вытянул из нее сигарету, следом вытащил из пачки зажигалку и прикурил.

Пламя на миг осветило выбранное место. Ну и бардак он тут устроил: ровный покров осенних листьев теперь был изрыт мысками его ботинок в бахилах, рюкзак опрокинулся, и из него выкатились свечи, на одну из них он наступил и сломал. Теперь свечей хватало только на четыре угла пентакля.

Когда сигарета истлела, он затушил ее о землю и положил окурок в карман.

Успокоившись, он сумел набросить веревку на ветку и, используя ее как рычаг, подтянул тело вверх.

«Сколько же в тебе дерьма?» – подумал он.

После того как тело оказалось на нужной высоте – около двадцати сантиметров над землей, – мужчина несколько раз обернул конец веревки вокруг ствола и закрепил ее с помощью морского узла. Прямо под телом он поставил ритуальную чашу. Так, чтобы кровь с шеи капала в нее. С помощью сухих трав он выложил пентаграмму. Раскрыл книгу с заклинаниями и положил ее рядом с импровизированным алтарем. После того как экспозиция была почти завершена, он вернулся к рюкзаку и сложил все, что не понадобилось ему для воссоздания нужной сцены. Несколько раз обошел дерево вокруг. Убедившись в том, что не оставил следов и что картина выглядит именно так, как должна, по краям пентаграммы он установил свечи в металлические подставки, чтобы пламя не перекинулось на листву, и зажег их. Забросил рюкзак на плечо и побрел обратно к дороге.

Стоя на обочине, он снова закурил, а когда полез в карман, чтобы спрятать окурок, то обнаружил пропажу: первый окурок исчез. Должно быть, он выронил его по дороге, когда снимал перчатки.

Подумал вернуться, но это было слишком рискованно. К тому же тогда он уже отошел достаточно далеко от места, где оставил тело. Вряд ли полиция решила бы собирать все окурки в Форест Парке. На это могли уйти месяцы работы. А если бы и решила, возвращаться все равно было опаснее, чем попасть под прицел спустя время.

Глава 1

Первыми на место преступления прибыли патрульные. Они оцепили территорию и вызвали бригаду экспертов.

Судмедэксперт Чарли Олдридж кивнул дежурным, ловко нырнул под ограничительную ленту и махнул рукой криминалисту, с которым они делили кабинет, приглашая следовать за ним.

Чарли был не из тех, кто зря разбрасывается словами, даже если речь шла о приветствии. На выездах он говорил мало и только по делу, все подробности описывал в отчете. На контрасте с болтливой Бэкс, своей предшественницей, он выглядел почти глухонемым.

Чарли поставил свой чемодан с инструментами и осмотрел поляну. Зрелище не удивило и не покоробило его. За годы работы в морге приходилось видеть вещи и похуже. Чарли обернулся на Джона и взглядом указал тому на ноги.

– А, точно, – спохватился криминалист, достал из кармана бахилы и нацепил поверх беговых кроссовок. Экспертов, как и полицию, работа может настичь в самый неожиданный момент.

– Следы крови, – Чарли головой указал на небольшую багровую лужу на опавшей листве.

Джон понял: сфотографировал следы и брызги, затем собрал образцы и упаковал в пакеты. Крови в этом месте было больше, чем показалось на первый взгляд. Она просочилась сквозь листья и уже частично впиталась в землю.

– Судя по всему, голову отсекли здесь, – сообщил Джон коллеге.

Чарли согласно кивнул и присел на корточки рядом с алтарем. Он махнул Джону, приглашая того сфотографировать это место и тело, висящее на дереве. Джон отснял с десяток кадров с разных ракурсов, обошел поляну несколько раз и сделал общие фото. Орудие преступления они так и не обнаружили.

– Помоги мне снять тело, – попросил Чарли.

– Миллеру не понравится, если мы сделаем это до их приезда, – пробормотал Джон.

Он даже не сомневался в том, что это расследование сразу отдадут детективам Миллеру и Бланту. Все серьезные и потенциально громкие дела доставались им, потому что они были не только самой слаженной и опытной командой в убойном, но и любимцами фортуны. А уж куда громче, чем дело о сатанинском жертвоприношении?

– Долго? – уточнил Чарли, заправляя в шапочку выбившиеся из-под нее кудрявые каштановые волосы. Он очень серьезно подходил к работе, а потому всегда был гладко выбрит и защищал место преступления от своих следов.

– Их вызвали сразу после нас, – не успел Джон договорить, как послышался рычащий звук мотоциклетного мотора.

«Харлей» остановился рядом с ограничительной лентой.

Первым шлем снял Логан и тряхнул отросшими черными волосами, на что Чарли смерил его строгим взглядом. Следом шлем снял Тайлер и привычным жестом зачесал назад светлые волосы, он приветливо улыбнулся коллегам. Они оба со своими прическами и растительностью на лице больше напоминали байкеров, чем полицейских. А хмурый вид Миллера настолько контрастировал с легким нравом Бланта, что без особого труда можно было понять, кому из них чаще выпадает роль «плохого», а кому «хорошего» копа.