Глазами маски

– Да, и-и-и… – промямлил гость. – Она так кричит на всех. Мы ушли было в сад, но тут… Я бы и Мэрси привел, да она уснула, вот… – А-а-а, – простонал Барри.

– Тебе, что, плохо? – гость погладил Барри по волосам, заботливо вытащив из них соломинку.

– Ну, по крайней мере, лучше, чем тетушке Салли, – тихо рассмеялся тот. Потом серьезно добавил, испытующе глядя на Джайва: – Скажи, если бы я сыграл тебе мелодию, а затем разбил ее на отдельные звуки, ты смог бы сложить ее обратно?

– Нет, Барри, думаю, что не смог бы.

– Это еще почему?

– Тетя Салли говорит, у меня нет никаких талантов… – Она не серьезно, Джайв, – Барри улыбнулся.

– Хорошо, – согласился тот. – Но ты бы смог. Ты прекрасно свистишь, подражаешь птицам даже.

– Ну, не знаю… – Барри были приятны эти слова.

– Я принес… – прошептал Джайв неуверенно: видно было, что ночному гостю очень хотелось о чем-то рассказать, и что он не просто так зашел поздороваться.

Барри же, погруженный в мысли, ничего не замечал. Мальчик переминался с ноги на ногу:

– Барри, послушай, – наконец вымолвил он. – Смотри! – В руке Джайва появился какой-то предмет. Барри поднял голову.

– Вот что ты прятал за спиной, – так же машинально произнес он, не отрываясь от своих мыслей.

– Мэрси нашла его в том саду. Ну, когда тетушка выгнала нас на улицу, мы в тот сад побежали, там, где колодец. Мэрси хотела его в волосы вплести, а я отобрал, смотри, какой он странный. Красивый?

– Угу, – ответил Барри.

– Я боюсь, тетя Салли возьмет его себе… – Парнишка поднял руку с чем-то красивым, задев по носу Барри.

– Ты что делаешь? – закричал тот.

– Извини, – испугался мальчик.

– Что, что это? – Барри почувствовал приятный запах на кончике своего носа. – Цветы?

– Он один, – шепнул Джайв загадочно.

– Знаешь что, цветы будешь на свидания девочкам носить. А я спать хочу. И чего ты не отдал его Мэрси, она бы уж ему нашла применение? И вообще, тетя тебя не похвалит за то, что ты чужие цветы рвешь… – Барри начал зевать и не договорил.

– Да я не рвал, он там сорванный лежал. Сорванный – и, посмотри, Барри, такой свеженький, будто сейчас сорвали.

Барри вздрогнул, неприятные догадки пронеслись в голове.

– Я ее до слез довел, – продолжал Джайв. – Но цветок отобрал. Насилу успокоил, тетя ей сладкого молока дала, да все расспрашивала, что за цветок такой. А я Мэрси запретил рассказывать. Теперь забыла, спит. Я из комнаты и улизнул.

Барри вновь уловил сладкий запах – озноб пробежал по спине. Он встал, нашарил коробку спичек, чиркнул, спичка не зажглась, вторую – не зажглась. Барри чувствовал, как у него дрожали руки. «Что это» – подумал он. – «Страх?»

– Да ты садись, Барри, я зажгу, – с участием предложил Джайв.

Барри передал ему спички.

Глава 11. Божий шут

– Я теперь знаменитость. – Сола стояла у большого зеркала, поправляя прическу. На ней было пышное платье, расшитое золотой ниткой. В руке она держала корону.

– Ты знаешь, Квентин, в таком жанре они с Гордасом, пожалуй, споются, – тихо заметил Хэпи, наблюдая за Солой в полуоткрытую дверь, оставленную словно нарочно на этот случай.

– В каком? – не понял Квентин.

– В королевском, что ли? – Туго стянутая косынка на лбу была безукоризненно подобрана под цвет костюма. – Времени в обрез. – Хэпи медленно пошел прочь, поскрипывая паркетом.

– Настоящая королева … – Квентину не хотелось уходить, но он пересилил себя и побрел вслед за Хэпи.

– Дурак, – вдруг, обернувшись на него, произнес тот.

Квентин остановился:

– Почему дурак? – В голосе дрожало неподдельное удивление.

Хэпи вздохнул и на выдохе произнес:

– Дуракам не объясняют. – Он отвернулся и пошел дальше.

– Может, все-таки объяснишь? – догнал его Квентин.

– Зачем? Это ничего не изменит.

Квентин выглядел озадаченным:

– Я чего-то не понимаю?

– В точку, – кивнул Хэпи.

* * *

Большая собака бежала по дороге, заливаясь радостным лаем.

– Люблю парки. Здесь ты никому не интересен, и никто неинтересен тебе, – вполголоса рассуждал Илвис. Заретта шла молча, скрестив руки на груди.

– Можно предположить, о чем ты подумала.

Девушка молчала, выстукивая шагом беспокойный ритм, и вряд ли думала над словами Илвиса.

– Безразличие – это страшный враг человечества, еще пока не узнанный им. Пустота, с молниеносной скоростью пожирающая все живое… – Илвис на мгновение замолчал. – В воздухе царит настроение потерянности и неустроенности, какой-то, знаешь, бездомности, осиротелости…

Заретте показалось, что он опять цитировал статью из газеты. Она улыбнулась, проговорив тихо:

– Почему многие потенциально сильные люди на этой земле способны лишь на самое малое: роптать? Недовольство, жалость к себе и осуждение других…