Мгновения вечности

– Я купила этот фотик по дешевке, – непонятно к чему сказала Женя, – у него бывают глюки, но он все равно потом «отмирает».

Видимо, так она проводила параллель с нашей теперешней жизнью.

– Но иногда техника просто ломается, – возразила я и схватилась за голову, – нет, я не могу этого понять: ты сделала снимки, но по законам физики, чтобы это произошло, нужно движение частиц – движение! Его нет, а фото – есть!

– Эй, малышка, – лениво сказал Акунин. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и я не знала, как много из нашего разговора он слышал, – не пытайся напрягать свои куриные девчоночьи мозги. Тут-логика-не-работает. Возможно, Женя права, и то, что с нами происходит, действительно глюк.

– Что ж, – буркнула я, – значит, нам нужен антивирус, иначе мы рискуем просто отправиться в корзину, как ненужные файлы.

– Или наоборот, – задумчиво сказал Акунин, – остальные были удалены за ненадобностью, а мы – остались.

Женя демонстративно зевнула.

– Если никто не против, я посплю, а то совесть не давала мне покоя. Теперь, когда ясно, что ты в порядке…

– Да, конечно, спи, – сказала я, и Женя тут же завалилась на мой диван.

Вот черт. Какой хорошей была жизнь до ее появления в моей квартире! Воистину, все познается в сравнении.

Видимо, мои квартиранты долго ждали, пока я очнусь: Александра тоже сморил сон, он задремал за просмотром фильма, а я от скуки принялась слоняться по квартире. От нечего делать я выпила чаю, абсолютно не чувствуя потребности в воде, а потом так же бездумно съела пачку чипсов – хрустеть все же веселее, чем сидеть в тишине. Наконец, желая хоть чем-то себя занять, я взяла Женин фотоаппарат и, устроившись в зале, рядом со спящим Акуниным, принялась разглядывать снимки. Я смотрела вдумчиво, подолгу изучая каждый кадр, чтобы растянуть это занятие. Когда фото закончились, я промотала их быстрее, потом – еще быстрее, и вдруг…

– Эй! – я толкнула Акунина в бок и сунула фотоаппарат ему прямо под нос, – смотри, видишь?

Я листала два снимка: туда-сюда, туда-сюда.

– Нет, что ты…

– Окно, на третьем этаже, видишь?

Александр, проморгавшись со сна, воскликнул:

– Шторы!

– Да! На первом снимке они задернуты, а здесь их начали открывать.

Я приблизила картинку, но возможности камеры не позволяли разглядеть человека – изображение распадалось на пиксели.

– Еще один! – воскликнула я. В сердце загорелся огонек надежды, – Александр, это значит, нас не так уж мало, мы должны встретиться с ним, кто бы это ни был!

– О`кей, посплю немного, и отправимся за нашим мистером Икс.

– Может, это девушка.

– Очень надеюсь, что нет, а то я скоро задохнусь в вашем "цветнике".

Я предпочла на него не обижаться.

– Тогда нечего спать! Сам сказал – нам это не обязательно. Лучше отвези меня на место.

– Съезди сама.

– Я не умею водить, ты же знаешь.

– О! – Александр вскочил с дивана, – тогда для меня же будет лучше тебя научить: не будешь такой беспомощной неженкой.

– Да иди ты…

– Иду-иду, и ты со мной. Наша крошка – Ауди уже соскучилась!

– Вообще-то, она не наша, а гражданина Сидихина, – заметила я, но послушно поплелась следом. Квартира надоела мне до тошноты, очень хотелось на недвижимый, но все же почти свежий воздух.

Я хотела привычно плюхнуться на переднее сидение рядом с водителем, но Акунин усмехнулся:

– Не-е-ет, за руль!

– Прямо сейчас? Но мы же так к вечеру не доедем!

– Ну ты даешь, глупышка! Не будет никакого вечера.

Я закатила глаза.

– Ты же меня понял!

– Да, но я не собираюсь тебе потакать. Тебе интересно, кто скрывается за красными шторами?

– Знаешь, ты…

– Да или нет?

– Интересно, – призналась я.

– Вот и отлично! У тебя будет стимул быстрее учиться. Пр-рошу, – он пафосно распахнул передо мной дверцу.

Я тяжело вздохнула, и полезла на место водителя.

Как ни странно, со своим первым в жизни вождением я справилась неплохо. В детстве я ходила в музыкальную школу по классу фортепиано (правда, без особого энтузиазма), поэтому педали чувствовала хорошо, плавно нажимала и отпускала их, не путала право и лево. Единственной и огромной сложностью были застывшие на дорогах машины. Хотя Акунин и говорил, что нам повезло, и мир «заглючило» не в час пик, мне все равно частенько приходилось заезжать на газоны, пересекать двойную сплошную и делать еще много такого, отчего волосы у инспектора ГАИ встали бы дыбом. «И как я после такого обучения буду сдавать на права?» – подумала я и тут же загрустила: кто знает, может, настоящие уроки вождения не пригодятся больше никогда.

Почти доехав до места, я все-таки боднула чей-то японский пикап, а при парковке слегка «поцеловала» стоявшую впереди «Ладу».

– В целом, неплохо, – невозмутимо сказал Акунин, – хотя, сдается мне, ты подбила Ладке «глаз».

Я смутилась (Это ведь чья-то машина! Она пострадала из-за моей неумелой езды…), но голос совести быстро затих, его теснило ожидание и любопытство.

Подойдя к подъезду, я заметила на двери записку, написанную мелким каллиграфическим почерком:

«Если кто-то кроме меня остался в городе, пожалуйста, прошу Вас, отзовитесь! Кв. 112»

– О, нет. Это либо девчонка, либо плачущий мальчик. Не знаю, какой из этих вариантов хуже, – заметил Акунин, но я, не слушая его, прошла в подъезд. Там, на третьем этаже, была надежда.