Отчего мы, русские, такие?

Р.: – Соединённые Штаты далеко, и они никогда не навязывали Украине сталинский режим, поэтому их украинцы пока не боятся.

С.: – А полякам, венграм, румынам, страны которых граничат с Украиной, не досадно, что их не зовут на переговоры по поводу ситуации у соседей? За них почему-то всё решают стратеги из другого полушария, которые к Украине никакого отношения не имеют, находясь от неё – дальше некуда.

Р.: – Американцы – часть западной цивилизации. А мир охвачен «западоманией». Взять массовое переселение в Европу жителей Азии и Африки.

Вестернизация – всемирное явление.

А западнее Соединённых Штатов – только океан. События на Украине нам показывают, что нигде не существует пожизненной прививки от проявлений жестокости. Растёт дестабилизация всего человечества.

С.: – Украинцы ориентируются на державу, которая вызывает в мире всё большее недовольство наглой и агрессивной политикой. Но почему мы не встали решительно и открыто на защиту Новороссии?

Р.: – Значительная часть населения Украины, особенно правобережной, воспримет наши действия как оккупацию. В Европе антирусские настроения и так сильны. Куда же ещё больше нагнетать атмосферу вокруг нас? Активное выступление на стороне Юго-востока приведёт к открытой конфронтации с Соединёнными Штатами и с послушными им пока европейцами. Такая акция пагубно сказалась бы на нашей экономике. Российский истеблишмент, слишком тесно связанный с западными странами – банковские счета, недвижимость, проживание там детей и т.д., – боится всяких санкций, от которых его интересы весьма пострадают. Наконец, мы не такой воинственный народ, как американцы.

С.: – Однако энергично взялись за укрепление и модернизацию своих вооружённых сил, то и дело проводим учения. Мы снова приняли стойку «готовность к отражению удара». В некоторых европейских странах опять проявляется синдром «угроза с Востока», как до перестройки.

Р.: – О том, что именно Соединённые Штаты Америки и вообще Запад не готовы прекратить войны на планете, говорит такой факт. У НАТО было две прекрасные возможности утвердить мир на Земле, инициировать всеобщее разоружение. Первая – когда Горбачёв пошёл на одностороннее сокращение вооружений, поддержать его ответными действиями. Вторая – после распада СССР и кризиса в России, когда нам было не до больших расходов на оборону. И обе возможности американцы и их союзники не использовали. Вместо этого они стали расширять НАТО до самых наших границ. Потому-то у нас и говорят, что НАТО – агрессивный блок. Даже появилась такая шутка. Американцы возмущаются: «Безобразие, российские границы проходят рядом с нашими военными базами!»

С.: – Это уже – не шутка. Обложили нас со всех сторон, а европейцы их поддерживают. До взаимопонимания и дружелюбия с европейскими народами русским, видимо, ещё далеко. Мы по-прежнему для них – страна-противник.

Р.: – Такое отношение идёт издавна. До середины прошлого тысячелетия европейцы полагали, что на северо-востоке – дремучие почти незаселённые дебри, в которых обитают полудикие племена или монголы-кочевники. И вдруг откуда ни возьмись, по историческим меркам внезапно, там появилась мощная держава каких-то русичей, которая заявила о себе как об одной из ведущих в мире. Мы воспринимаемся европейцами нахальными выскочками, как бы не имеющими права на выдающееся положение. Нас не любят ещё потому, что мы – не покорённый никем и никому не поддакивающий народ. Когда мы в 90-х годах признавали старшинство Соединённых Штатов и их победу в идеологическом споре, они к нам относились снисходительно-покровительственно, но благодушно. Когда же мы стали выступать в мире как не зависимое ни от кого значительное государство, американцы восприняли это как вызов их мировому владычеству, были рассержены таким «своеволием».

С.: – Китайцы ведут себя не менее самостоятельно.

Р.: – Конфликт США с Китаем уже назрел. Но китайцы – далеко на востоке, в мировую политику настырно не лезут. А Россия всегда была соседкой европейцев, во все времена соперничала с Европой, стремясь стать полноценно европейской страной, к тому же давно претендует на место сверхдержавы.

С.: – Нас обвиняют в экспансионизме, но разве нам сравниться в этом с американцами? Взять хотя бы их вторжение в Ирак, варварскую бомбардировку Югославии и Белграда в 1999 году. И к американцам никто не предъявлял претензий. Какой вой поднялся бы, если бы мы бомбили, например, Тирану или какой-то другой европейский город. А теперь американцы с ногами влезают в Украину. Можно ли себе представить, чтобы мы пытались захомутать Мексику?

Р.: – Американцы – экспансионисты от наглости, они не «комплексуют», по крайней мере, их правящая верхушка. А нами больше двигает амбициозность из-за ущемлённого самолюбия. Наглость, к сожалению, в мире больше в чести, чем что-то другое.

С.: – Но факт остаётся фактом: к нам часто несправедливы, применяют так называемые двойные стандарты, предъявляют необоснованные претензии. Кто же ведёт воинственную политику, мы или Запад во главе с американцами? Становится обидно за европейцев, что они попали в зависимость от Соединённых Штатов. И под их давлением

мир всё больше действует «по понятиям».

Такие ценности как справедливость, принципиальность, совесть всё больше уходят из мировой политики. Барак Обама недавно заявил, что США призваны руководить миром. В разное время римляне, французы, англичане, немцы заявляли о себе как о самой передовой нации. Мы пытались инициировать мировую революцию и встать во главе освобождённого человечества. Гитлер мнил себя властелином мира. И чем это кончилось для нас и для немцев? Американцы уверовали в свою безнаказанность, их обуяла мания величия, хотя у них самих проблем хватает: нескончаемые природные катаклизмы, колоссальный государственный долг, усиливающийся сепаратизм, рост межнациональной напряжённости внутри страны, агрессивность в обществе, приводящая к неспровоцированным убийствам, и т.д. Но история давно показала: доминирование над народами, тем более карательные действия относительно других государств, – дорогое «удовольствие», за это приходится убийственно много платить. Кто слишком зарывается, вскоре получает крепкую оплеуху.

Р.: – В последние десятилетия идею превосходства над остальными землянами перехватили мусульманские фундаменталисты, объявив остальных «неверными», создав крайне агрессивное Исламское государство. Что касается имперских амбиций американских политиков – это на их совести, а нас должно всё-таки больше волновать отношение других народов к нам. Чем мы вызываем нелюбовь некоторых политиков и граждан других стран? Тем, что мы – ядерная держава? Но в мире уже почти десяток ядерных держав. Мы – самобытный народ, не похожий ни на один другой? В мире каждый народ чем-то отличается от других. Размерами занимаемой территории? Но Австралия и Канада тоже огромные страны, причём слабее заселённые, чем Россия.

С.: – В ХХ веке вся враждебность к нам Запада строилась на борьбе против коммунизма. Коммунистическая идеология давно исчезла, а враждебность к русским только усилилась.

Р.: – Значит, наш советский строй был тоже ни при чём. Между тем история свидетельствует, что англосаксы, немцы, австрийцы и некоторые другие европейские народы издавна испытывают неприязнь к славянам, относятся к нам с высокомерием, негласно смотрят на славянские народы как на враждебную им силу. Наиболее откровенны были гитлеровцы, считая поляков, украинцев, русских, сербов «недочеловеками». Высказывания некоторых проницательных политиков, например, Чехии и Польши говорят о том, что в этих странах истинную подоплёку происков американцев против русских уже раскусили. Причина такого предвзятого и ревностного отношения к славянам, особенно к русским, говорит о том, что на Западе в нас видят серьёзных соперников, чувствуют в славянах большие потенциальные возможности: интеллектуальные, культурные, военные и пр. Европейцы и американцы прекрасно знают, что мы, русские, если возьмёмся за дело как следует, на многое способны, и это их настораживает. Поэтому англосаксы и немцы задались целью раздробить южных славян, подчинить себе западных, но больше всего ядовитых стрел посылают в адрес самой большой и сильной славянской державы – России. Они ведут себя по отношению к славянам по принципу «разделяй и властвуй», науськивают эти народы друг на друга. А мы часто заглатываем их крючок, демонстрируя превосходство друг над другом, дистанцируемся один народ от другого, а то и ввязываемся в войны.

С.: – В общем, мы виноваты лишь в том, что мы – славяне?

Р.: – Это – одна из основополагающих причин.

С.: – По поводу нас, русских, наши оппоненты ворчат, что мы не можем толком свою территорию обустроить, то есть воспринимаемся, как собаки на сене.

Р.: – Этот факт должен задевать, скорее, находящийся рядом Китай, а не далекую Америку. В претензиях к нам какую-то роль играют разные причины: природные богатства нашей страны, готовность противостоять сильным государствам с целью защиты «обижаемых» стран, наше восточное местоположение и т.д., что нам объективно вменить в вину нельзя. Стало быть, придирки к нам объясняются корыстными интересами влиятельных персон других стран. Но они имеют и психологическую подоплёку, зависят от нас самих. Нам следует уяснить, чем мы провоцируем неприязненное отношение к себе иностранцев, как мы ведём себя внутри России и за рубежом, как относимся друг к другу. Мы долгое время старались скрывать наши пороки, наивно думая, что они представителям других народов не видны. Теперь мы знаем, что шила в мешке не утаишь. Словом,

нам следует и на себя оборотиться.

С.: – Если бы ещё шило было одно, а то их – не счесть! Например, неприязненное, брезгливое впечатление производят наши лихие «молодцы», безобразничающие на зарубежных курортах. Некоторые «горячие русские парни» ужасают иностранцев-европейцев безудержным разгулом с битьём посуды и физиономий друг друга и тех, кто попадётся под руку. Граждане других стран стараются нас избегать, что уже происходит нередко в тамошних отелях.

Р.: – Непристойно ведут себя на отдыхе не только русские, но нас-то больше интересуют соотечественники. В их пьяном кураже много демонстративного, стремления скомпенсировать усилившуюся в конце ХХ века нашу закомплексованность, показать своим ухарством «удаль молодецкую»: дескать, знай нас, русских. Мы всё печёмся о нашем имидже за рубежом, а надо бы начать с того, что самим не пускать за границу сильно там проштрафившихся.

С.: – Вообще наш культурный уровень оставляет желать лучшего. Хамство, грубость, агрессивность бросаются в глаза, едва человек, приехавший в Россию из-за рубежа, выходит из аэропорта или с вокзала в город.

Р.: – Как будто, мы в этом свойстве исправляемся. На олимпиаде показали себя с хорошей стороны.

С.: – Дай Бог, чтобы это стало тенденцией. Кроме того, всё ещё где-нибудь в очереди, в курилке, в электричке можно услышать самоуничижительные реплики вроде «у нас всё не как у людей», «ты забыл, в какой стране живёшь?» и другие в том же духе.

Р.: – Уж чем-чем, а самобичеванием, смакованием своих пороков мы заниматься любим. В подобных репликах даже слышится бравада: дескать, вот какие мы особенные, жить по общепринятым законам бытия нам неинтересно. От самих наших соотечественников можно услышать: «никто не ценит русских так низко, как сами русские», «русские себя любят меньше, чем других». Нам надо пореже употреблять слова «быдло», «стадо», «рабы» и т.п. даже иронично. Никто не будет к нам относиться лучше, чем мы сами к себе.

С.: – Безусловно! Но важнее изживать то, что побуждает нас досадливо махать рукой на самих себя. В. Медведев, В. Хомяков и В. Белокур в книге «Национальная идея, или чего ожидает Бог от России» пишут: «Сегодня мы хотим, чтобы нас уважали, как уважали наших предков, и шли за нами, как когда-то шли за ними. Но взглянем критически на нас сегодняшних и попробуем ответить на вопрос: а заслуживаем ли мы уважения? Многие из нас – люди, провозгласившие как основу межчеловеческих отношений лозунг «человек человеку – волк». Наши коррумпированные структуры власти за хорошую цену готовы продать «своих» любому «чужому». Единственный путь заставить себя уважать – стать достойными уважения».

Р.: – Есть такая шутка. Скорый поезд мчится на юг. В каждое купе с вежливой улыбкой заглядывает проводница, спрашивает: «Иностранцы есть?» Везде отвечают, что нет. Проводница кричит: «Вася, вырубай кондиционер, тут одни наши!»

С.: – Какая же это шутка? Самая что ни на есть действительность! А вот какой пример приводит В. Мединский в первой книге «Мифы о России». Он наблюдал в Шереметьево-2 сцену: грузчики толкают ногами чемоданы, пиная их как попало. На замечание они искренне ответили: «А вы не в Европе здеся! Вы в Россию приехали». Представительница немецкой фирмы, венгерка по национальности, раздосадована тем, как относятся разные служащие к своим гражданам: «В других странах государство прежде всего защищает своих, а у вас наоборот. Стоит мне сказать в переполненном ресторане, что я из Германии, как постараются найти свободное место. Русский же убирается восвояси, если не заплатит охране».

Р.: – Вот иностранец и думает: если сами русские так относятся к своим согражданам и к стране, в которой они родились и выросли, то почему я должен относиться к России и русским с любовью и уважением? Пока мы не начнём обращаться со своими соотечественниками так же, как с англичанами, венграми, шведами, мы европейцами, в лучшем смысле этого слова, не станем, и вообще на успешное развитие страны рассчитывать трудно.

С.: – А взять гигантское расслоением россиян, когда одна, малая часть, русской нации с презрением и высокомерием относится к другой её части, большей. Наши оппоненты не жалуют и презирающих, и презираемых. Первых – за хамскую «жлобскую» позицию, а вторых – за неспособность постоять за себя, защитить свои интересы и заставить слишком наглых и заносчивых уважать себя. Иностранцев раздражают дикие выходки нуворишей, показное швыряние огромных сумм на немыслимые прихоти и капризы, их эпатажное стремление переплюнуть всех на свете. Притом все в мире знают, что огромная часть населения России едва сводит концы с концами. По степени социального расслоения мы опережаем все страны Европы, Индию и даже Турцию, вырываемся на первое место в мире, если уже не находимся на нём. Поэтому и живём гораздо хуже, чем могли бы.

Р.: – Это расслоение и разобщает наш народ. А любой разобщённый народ становится более уязвимым для его соперников. В свою очередь, мы начинаем чувствовать угрозу извне, противостояние требует дополнительных расходов на вооружение. Вот нас и начинают считать потенциальными агрессорами.

С.: – В нас крепко засела привычка постоянного противопоставления другим странам и народам. Всё время разделяем: «мы» и «они».

Р.: – Да, мы часто слишком вызывающе и с большими претензиями утверждаем себя в мире, а то становимся в позу отвергнутого компанией подростка.

С.: – Мировую общественность поражает наша коррупция. Немыслимое воровство чиновничества, патологическая жадность, нежелание держать себя хоть в каких-то рамках вызывает в цивилизованных сообществах, где коррупции почти нет, брезгливое желание от нас отодвинуться так же, как мы реагируем на воришку, которого в автобусе поймали с поличным.

Р.: – То есть иностранцы видят, что у российского начальствующего контингента нет даже понятия о человеческой чести. Это, пожалуй, и есть главное, за что нас не уважают. Мы то и дело бьём себя кулаком в грудь, занимаемся самовозвеличением, чем вызываем у других народов желание поставить нас на место, давать нам заведомо заниженные оценки. Никак не хотим отказаться от советской, особенно хрущёвской, риторики типа «мы самые-самые», «мы всех обгоним», «мы впереди всех». Заявления подобного типа уже снова раздаются на некоторых каналах телевидения.

С.: – Только бы мы не начали грозить всем показать кузькину мать.

Р.: – Не дай Бог! Наши доблести должны проявляться максимально в делах и минимально в словах.

С.: – Однако мы никак не хотим признать свои грехи, особенно в годы сталинизма. Публичное признание своих неблаговидных и противоправных деяний мы расцениваем как слабость, как поражение. С советских времён считаем себя всегда правыми.

Р.: – Мы в этом качестве тоже меняемся. М. Горбачёв сознался в расстреле нашими службистами тысяч польских офицеров в 1940 году, Б. Ельцин извинялся за допущенные ошибки во время своего правления. Но важнее покаяние не на словах, а на деле. Самое главное: мы покаялись за сталинизм самим фактом сужения контролируемой Москвой территории до размеров РСФСР в послевоенных границах, хотя многие и сожалеют об этом.

НАС «АРШИНОМ ОБЩИМ НЕ ИЗМЕРИТЬ»

Сердитый: – Из высказываний, характеристик в печати относительно нас, русских, невозможно вынести определённое представление о том, кто мы такие, как к нам относятся граждане других стран, настолько разнообразны и подчас диаметрально противоположны мнения и оценки. Причём эти суждения и характеристики часто выносятся безапелляционно, с полной уверенностью, что так и есть на самом деле. Неспроста возникло выражение «загадочная русская душа».

Рассудительный: – Люди в эти три слова вкладывают, в частности, нашу неоднородность. Любой большой народ невозможно охарактеризовать общими словами, а русский тем более. Нельзя также судить односторонне о взаимоотношениях нашего народа и какого-то другого. Понятие «русские» охватывает чрезвычайно разнообразные типы личностей. Мы – слишком противоречивое общество, отличаемся от других пестротой, крайне широким для одной нации диапазоном свойств по многим параметрам, во всех аспектах – в социальном, психологическом, интеллектуальном, культурном, деловом, нравственном, в образе жизни и мышления, в уровне культуры разных групп населения и во многом другом. В этом наша сила, но и наша сложность: из-за этого мы никогда не могли ясно и чётко донести до граждан других стран свои приоритеты. Поэтому нас считают непредсказуемыми, от нас ждут кнута и пряника одновременно. И представители других народов, и мы сами, пытаясь назвать типичные черты русского человека, постоянно натыкаемся на противоречия, которые не дают сделать однозначный вывод. В России можно встретить самых рафинированных высокообразованных эрудированных аристократов с породистыми чертами лица, с самыми изысканными манерами, каких не так легко найти даже в Западной Европе, – и людей на уровне средневековых степняков-кочевников; титанов мысли, виднейших философов – и воинствующих неграмотных невежд.

С.: – А на любом вокзале можно увидеть вконец опустившихся бродяг, абсолютно одичавших изгоев общества.