Последний из Первых Миров. Эпоха Тишины. Том 2

Заэль молчал.

– Один мой друг разбил себе голову о подоконник, чтобы заткнуть в голове голос этой вашей Бездны. Что такого она говорит людям?

«Только тех, кого коснулось Черное Пламя, она посвящает в свои планы. Я был боевым товарищем и другом Бога Небес Мосселькема, и видел, как его поглощало Черное Пламя. Рана, которую ему оставил Верховный Властитель имтердов, со временем свела его с ума, и он тоже потерял разум. Он просил меня отравить его своей ядовитой кровью, чтобы голос в его голове затих, пускай даже тогда он распрощается с жизнью. Со временем его поведение изменилось, и он решил прислушаться к тому голосу. Мне не ведомо, что Бездна сказала ему, но прислушавшись к ее голосу, он совсем утерял собственную волю, а уста его замолвили языком Дорана.»

– И кто такой этот Доран?

«Так зовут Черное Пламя. Так зовут и Бездну. Все, кто разделяют его Пламя, становятся частью его общего разума, и теряют разум собственный. Вы, люди, по природе боитесь сил, что могут лишить вас разума и завладеть вашим телом. Это можно назвать защитным механизмом. Замечая в своей голове чужой голос, вы поддаетесь панике, и стараетесь избавиться от дурного наваждения. Но Черное Пламя не простое наваждение, оно не галлюцинация, и не болезнь. Это Первородное Пламя, которое поглощает саму Душу, и забирает ее в Бездну.»

– И только из-за какого-то врожденного страха Джером устроил самоубийство? – задумался Френтос.

«Джером не убил себя. Черное Пламя ему помешало.»

Френтос удивленно поднял глаза на все это время то и дело меняющего мимику под стать словам телепатии дракона. Пускай, от части, он об этом уже думал раньше.

«Он пытался говорить с девушкой в том доме, где вы были недавно, но та увидела Черное Пламя в его глазах, и испугалась его. Она сбежала от Джерома через окно, но тот схватил ее, и не выпускал. Она сильно ударила его по голове, и только тогда старый человек пришел в себя. На секунду, вернув сознание, он понял, что им управляет Черное Пламя, и сам попытался выгнать его из своей головы.»

– Ты видел даже то, что происходило за стенами отеля? – удивленно выпучил глаза Френтос, глядя на постоянно меняющееся мимикой под стать словам телепатии лицо дракона.

«В мире нет ничего абсолютного, Френтос. Идеал и совершенство – всего лишь иллюзия. Выдуманное нами понятие для обозначения степени превосходства вещей над прочими. Наш вид использует телепатию и эхолокацию, чтобы лучше ориентироваться в небе. Иногда мы не видим глазами то, что происходит ниже, под облаками. Издаваемый нами шум волнами отражается от предметов поднебесной, и сие вибрации мы чувствуем рогами. Так мы можем видеть все, до чего не могут добраться наши глаза. Если бы мои рога были достаточно чувствительны, я бы слышал все, все что происходит в мире вокруг нас, над землей, на земле, и под землей. Везде. И я совершенно точно знаю, что твой товарищ еще жив.»

– Но ведь звук исчезает с расстоянием…

«Нет.» – однозначно прервал слова Френтоса Заэль. «Абсолют – иллюзия. Не существует идеальных фигур, не бывает прямых углов, целых чисел, абсолютного нуля, и, точно так же, звук не может утихнуть до абсолютной тишины. С расстоянием он теряет силу, но не пропадает. Даже если его сила уменьшается до того, что мы станем ей пренебрегать.»

– То есть…и свет как-то проходит через любой материал? Даже через…

«Нет.» – так же повторил Заэль, окончательно ломая своими истинами восприятие мира Френтоса. «Свет лишь частицы, отражаемые от объектов, и отражением своим в наших органах зрения рисующие картины. В достаточно плотном материале частицы света теряются, и дальше им пути нет.»

– Д-да… – сглотнул Френтос, только теперь в полной мере осознавая, какую страшную для себя самого и своего слабо развитого восприятия беседу начал. – Сразу видно, что ты не человек.

«?» – многозначительно гортанным звуком удивления изобразил вопрос Заэль.

– По крайней мере «нормальные» люди о таком не разговаривают. – ухмыльнулся Френтос.

Заэль, обдумывая слова Френтос параллельно мыслям собственным и наверняка куда более важным, так же, понимая сарказм собеседника, ухмыльнулся.

– Значит, говоришь…Джером еще жив? Или жив, но…не совсем жив? – вернулся к недавней теме Френтос.

«Как и прочие жители, он стал един с Черным Пламенем. Сложно сказать, лучше ли эта судьба, нежели смерть.»

– Заэль?..

Хриплый голос со стороны, даже в окружающей тишине, легко отвлек дракона и Френтоса от разговора, переведя взгляд обоих в сторону лежащих наполовину в песке, наполовину скрытых им выше ржавых ворот. С усилием сжимая зубы, сдавленно и крайне болезненно дыша, хрустя шейными позвонками поднял голову к самой решетке макушкой Серпион. Кровь уже не текла из его крепко стиснутых губ, но вид его все так же оставлял желать лучшего. По крайней мере, он вернулся в сознание, и, очевидно, еще не собирался умирать от кровопотери. Его повреждения были внутренними, и их восстановление у октолимов в состоянии покоя было куда проще повреждений внешних. Хотя сломанные кости, разумеется, и для октолима были проблемой серьезной. И у Серпиона таких переломов точно было немало.

– Очнулся? Уже хорошо. Будет с кем нормально поговорить. – едва заметно улыбнулся Френтос.

– Ах! Я знаю…где искать твоего б-брата. – со вздохами от боли, от нее же щуря закрытые веки, громко кашлял Серпион.

– Знаешь!? – подскочил на месте Френтос.

– Знаю.

– Где? Нужно срочно туда бежать!

– Не так быстро. – серьезным взглядом теперь направленных в сторону Заэля глаз сверкнул Серпион. – Скажи, Заэль. Чью сторону ты выбрал.

Дракон явно замешкал, чуть тряхнув головой вниз, также сдвинув ниже и веки, меняя выражение лица.

«Я видел, что делала армия Совенрара и Хемирнира на Севере. У людей нет шансов победить в этой войне. Я принял решение…следовать за ними» – транслировал свои мысли Серпиону и Френтосу он.

– Мы оба знаем…как оно на самом деле. Ты просто не можешь бросить Мосселькема одного. – уже проще вздохнул Серпион.

Дракон молчал. И ему, и Серпиону, правота последнего была очевидна.

– Не знаю, о чем вы говорите, да и плевать, если честно. – подвел свой итог Френтос. – Мне нужно найти Соккона, и точка. Если ты знаешь, где его искать, то…

Теперь замолчал Френтос, уже смирившись, что ему, чего он не делал почти никогда в жизни, о чем-то придется просить другого человека, тем более используя для этого слово «пожалуйста». Хоть он и был готов пожертвовать собой для помощи брату, и смертельные бои он начинал без особых раздумий, вопросы личностного характера решались им с большой неохотой, и говорить людям то, чего он не хочет, ему было уже куда сложнее. Тем более, если он к этому не привык, и считал это позором.

– Синокин.

Это слово вырвалось из уст Серпиона так резко, что даже Заэль удивился, услышав его теперь, спустя столько лет. Оно ни о чем не говорило Френтосу, но старый дракон, участвовавший в войне людей и имтердов после Великого Спуска на Севере, часто слышал имя этого города в разговорах трех Богов, правивших Королевством Света. Все они, Бог Света Альберт, Бог Ночи Гимилл, и лучший друг Заэля, Бог Небес Мосселькем, получили свои титулы Богов в том самом городе, и именно он был родиной всей человеческой расы. Что он слышал от Мосселькема – город был подземным, и именно оттуда на поверхность когда-то вышли Археи людей. Он всегда хотел увидеть этот город воочию, но никак не смог бы сделать этого из-за своих размеров. Даже от драконов, он был слишком скрыт, ибо слишком глубоко под землей находился. Это была неприступная территория для всех врагов людей, и именно там люди оставили все свои древние тайны, включая и ту, кем они были до выхода на поверхность.

– Что это? – не понял Френтос.

«Город. Родина всех людей. Он находится под землей, глубоко под городом Ренбиром.» – уточнил Заэль.

– Город под Ренбиром? Родина людей? – икнул Френтос.

– В его окрестностях я и тренировал твою сестру сражаться с имтердами. Как это когда-то делали мы. – приложил левую руку к болезненно трясущейся под нагрудником груди Серпион.

– Это все, конечно, здорово, но какого хрена Соккон делает там? – развел руками Френтос.

– Давай…не сейчас.

Со вздохом, левой рукой придерживая доспех на груди, правой рукой Серпион нащупал под мокрым песком рядом с собой рукоять копья, и, вытащив его оттуда одним сильным движением, осыпая его верхний и еще теплый слой, воткнул его вертикально в прикрывавшую его кучку справа перед собой. С невероятным усилием человека с буквально сломанной спиной, он одной правой рукой, сложив под собой ноги, поднялся на копье, сопровождая все свои движения отвратительными хрустами и стонами, тем не менее самому ему, очевидно, не помешавшими встать на ноги.

«Твоя выносливость все еще на уровне Бога. Отрадно видеть, что ты можешь оправиться даже после таких ранений.» – скорее всего улыбнулся (сложно судить по мимике столь огромной челюсти) Заэль.

– Бывало…и хуже. – все равно бессильно, трясясь сложно лист на ветру, упирался в древко копья правой рукой Серпион.

«Дело не только в телесных ранах.»

– Разве ты не видишь?.. – уже сдвинувшись с места, медленно и максимально аккуратно, с каждым шагом тяжело упираясь в копье как трость, шагал в сторону Френтоса он. – Наш пассажир торопится в Ренбир. Давай не будем…заставлять его ждать.

– Пассажир? – удивился Френтос.

Заэль многозначительно ухмыльнулся, тем самым обратив внимание Френтоса на себя самого, и в частности свои разминаемые активной тряской могучие крылья. Лицо Френтоса изменилось как-то само при осознании того, что будет происходить с ним дальше. Особой детской радостью залились его глаза, растеклась по лицу и не менее ребяческая улыбка. Охнув от самой возможности взглянуть на мир со спины драконы, тем более если тот быстро доставит его напрямую к брату, он буквально забыл обо всем, что происходило с ним совсем недавно, и из-за чего теперь у него болела голова, от бессилия тряслись руки, а с одной из тех рук еще текла кровь. Хотя, возможно, руки его тряслись и не только от бессилия. По крайней мере от бессилия «устоять перед полетом верхом на драконе», что, пожалуй, за всю историю мира удавалось лишь избранным единицам людей.