Кент ненаглядный

– Да нет, – сказал Жираф. – Это ты сам к нам в бар не приходишь. А мы вечерами там, в «Восточном базаре». Команда в сборе. Заходи.

– В «Восточном базаре», – задумчиво проговорил Старуха. – Вот, где сейчас тайная вечеря. Но я не приду. И знаешь, почему? Потому, что апостолов многовато, а я не люблю большие сборища.

– Га-га-га, – заржал Крюк. Ну, ты даешь – апостолы!

– В «Базаре» -то хорошо? – Старуха прищурил один глаз. – «Мочалки» молоденькие, доступные, шнапс порядочный, порошок бодрящий – все в наличии? Надо закатиться к вам на огонек, нажраться, нанюхаться, трахнуть какую-нибудь «ложкомойку» или на худой конец бармена с охранником.

Он был хитер, и легко опускался до уровня тех, с кем разговаривал.

Услышав знакомые аккорды, «чистильщики», перебивая один другого, принялись рассказывать о веселеньких вечерах в «Восточном базаре». Несколько минут кряду они болтали о заезжем боксере, которому за косой взгляд выбили зубы, о визите в бар ментов и о толстой, жаждущей секса телке, отсосавшей почти у всех, кто был в заведении.

Старуха выслушал их, и когда фонтаны слов иссякли, спросил:

– А что новенького на жестоких улицах города? – и тут же конкретизировал: – Как торговля?

Слово держал Гном. Он сказал, что наркота идет неплохо, «барыги» получают товар и в срок отдают деньги. Кстати, о деньгах… Его, Старухи, доля лежит неприкосновенная дома у Жирафа. Нет-нет, сейчас ехать не надо, Старуха махнул рукой: потом, жизнь ведь сегодня не кончается. Затем старый волк поинтересовался, проводится ли среди «барыг» воспитательная работа?

– Конечно, – откликнулся Крюк. – Гоним жути, бьем по соплям.

– Правильно, – похлопал его плечу Старуха. – Все, кроме угроз, люди обычно пропускают мимо ушей. А угрозы надо время от времени подкреплять хорошей взбучкой, иначе станут думать, что умеем только болтать. Нам нельзя терять уважения, и потому…

– Нужно бить, – окончил за него Крюк.

– Совершенно верно. Нас должны бояться. Нам нужны победы, без разницы какие – честные или нечестные. Победителей судят только в том случае, когда победа не очень убедительна. Читали мифы Древней Греции? Ну, мультики-то точно смотрели. Персей и горгона Медуза – герой и чудовище. А что собственно выдающегося сделал этот Персей? Убил спящую бабу. Тоже мне герой. Тем не менее, его помнят и уважают. А почему? Да потому, что это была настоящая победа. Пусть грязная, но окончательная. Так-то.

«Чистильщики» слушали Старуху с внутренним возбуждением, а он, весь во власти вдохновения, продолжал:

– Молодость дана вам, чтобы заработать авторитет. Конечно, будет тяжело, придется обжигаться, хотеть большего и довольствоваться меньшим. Но всему свое время. Запомните, полжизни человек работает себе на имя, другие полжизни – имя на человека. Ну, да ладно, что-то я сегодня расфилософствовался. Поеду, пора мне.

И, попрощавшись, он сел в покорно дожидающийся его «мерс». Приветливая улыбка слетела с его лица, едва только тронулся автомобиль. Старуха сорвал с себя маску дружелюбия и, глядя через тонированное стекло на быстро удаляющуюся троицу, еле слышно произнес:

– Эти обезьяны еще долго не эволюционируют. О-хо-хо, – тряхнул он головой, – работая с дураками, тяжело сохранить ум. Господи, как я от них устал. Куда не целуй этих засранцев – всюду жопа.

– Что-что? – спросил водитель, подумавший было, что босс говорит с ним.

– Не отвлекайся, – бросил ему Старуха. – Гляди за дорогой, рультерьер.

Проводив взглядом «мерседес», «чистильщики» некоторое время молчали.

– Мудно Старуха базарит, – Крюк положил конец затянувшейся паузе.

– Да нет, все по делу, – сказал Гном.

– Точно, – поддержал товарища Жираф. – Только мне не понравилась эта его мысль: полжизни – ты на имя, полжизни – имя на тебя.

Гном, который был хитрее своих приятелей, решил раскрыть им глаза:

– «Полжизни на имя» надо понимать так: полжизни работайте на меня. Во как.

Крюк плюнул на асфальт и сквозь зубы процедил:

– На хер он по большому счету нужен. Нынче не те времена.

– Черт его знает, какие нынче времена, – не согласился с ним Гном. – Пока еще мы слишком молоды, чтобы с ним тягаться. И знакомы с ним плохо – он, вишь, к себе близко не подпускает. А как узнать, какие козыри у него на руках? Вопросы-то он в городе кое-какие решает, и с уважухой к нему многие. Так что надо с ним дружить. А там посмотрим, куда ветер подует.

Жираф, все это время исподлобья наблюдавший за Гномом, криво усмехнулся:

– Поехали, теоретик хренов, по городу. Телок каких-нибудь «зависольных» поглядим.

– Верно, – обрадовался Крюк. – Это дело.

Троица уселась в «тойоту» Жирафа, где было душно как в парнике. Опустили стекла, включили музыку, и автомобиль полетел по изнывающим от жары улицам. Матерясь и перекрикивая выталкиваемый динамиками рэп, они то и дело меняли направление, завидев прогуливающихся девчонок. «Эй, Марь-Иванны!» или: «Кис-кис-кис!», – кричали они, но ни у одной из телок не возникло желания пообщаться с ними. На предложение провести вместе время ответом всегда было молчание. Потерпев множество неудач, Крюк сказал, что еще не вечер, а Гном заявил: «Тупые кобылы недостаточно пьяны».

Пиво, бутылка за бутылкой, вливалось в глотки «чистильщиков», через два часа катания уже вполне созревших для своих мерзких побед. Они медленно ехали по центральной улице, плотоядно разглядывая людей. Время от времени созванивались с другими членами шайки, узнавая, где те находятся. Все верно, случись какой-нибудь конфликт, без подкрепления будет не обойтись. Пару раз их «тойота» останавливалась в людных местах, и троица выходила из нее навстречу новым безуспешным попыткам снять телок или завязать драку.

– Чувствует мое сердце, сегодня не наш день, – сказал разочарованный Гном.

Тогда ему было невдомек, что эти слова станут пророческими…

– Поехали в «Базар», – предложил Жираф.

Приятели ответили молчаливым согласием.

Автомобиль покатил в знакомом направлении.

Несмотря на вечер, дорога была загружена. Приходилось с трудом перестраиваться из ряда в ряд, подолгу стоять на светофорах, там и сям нарушать правила.

– Гребаная пробка, – ругался Жираф, желавший поскорее оказаться в любимом баре и потерявший всякое терпение.

Наконец они свернули на тихую улицу, где машин было немного. Впереди мелькнули желтые одеяния работников ДПС. Пиво тут же исчезло из рук «чистильщиков», музыка стихла, а ремни заняли положенные места. Миновав опасность, Жираф перевел дух и уже потянулся, чтобы добавить децибелов, как вдруг…

Откуда-то сзади вылетел небольшой автобус, похожий на маршрутное такси. Он грубо подрезал «тойоту» и понесся дальше.

– Он че, сучара, озверел! – глаза Крюка полыхнули злобой.

– Давай за ним, – махнул рукой Гном.

Но Жираф не нуждался в советчиках. Он уже вдавил акселератор в пол. В мгновение ока «тойота» догнала цель, поравнялась с нею.

За рулем автобуса, спокойный и сосредоточенный, сидел седой старик.

– Трижды гребаный «штрибан», – прошипел Гном и, указав на занавешенные окна автобуса, нахмурил брови. – Это случайно не катафалк?

– Во-во, – засмеялся Крюк, – для этого старпера он точно станет катафалком.

– Да нет, я к тому, что вдруг это похороны, – быстро заговорил Гном.

– Ты че, маму потерял, – повертел Крюк пальцем у виска. – Какие похороны, времени девятый час.