Ничей

Он снова закурил.

– Значит, если придерживаться этой версии, Коля Ухов, который хочет стать мэром, на самом деле попросил своего старого кореша Андрея Бутурлина оказать ему услугу, – принялся вслух рассуждать я. – Коля Ухов сам или с подачи партайгеноссе Митрофанычева захотел надавить на вице-губернатора Кобякова, который желает видеть следующим мэром господина Колыхаева. В итоге товарища Забегалова, близкого к вице-губернатору, по сути, обвинили в коррупции. После этого Кобяков по-хорошему должен задуматься, а не будет ли он следующей мишенью. Цена вопроса неизвестна, но в принципе это и неважно. Московский издательский дом, очевидно, в накладе не остался. Так выходит?

– Ты сам про это заметку напиши, анонимную, в рубрику «Слухи», – дружески посоветовал мой эксперт. – А вообще, если постараться, можно целый детектив сочинить. Ты талантливый, у тебя должно получиться.

– Ну, а другие версии ты не отрабатывал? – спросил я, не обращая внимания на иронию «Бонда».

– Не отрабатывал. Да и физически не мог в такие сроки, – ответил он. – Я же тебе сразу объяснил: твою рабочую гипотезу я взял за основу – просто потому, что вообще без нее было нельзя.

– Скажи мне как профессионал, – попросил я, – какова степень вероятности всего этого?

«Бонд» пощелкал зажигалкой, но закуривать больше не стал.

– Не знаю.

– Это не ответ. Тебе интуиция, опыт что-то подсказывают?

– Я в политику не лезу, – сказал хозяин черного «Бумера». – Факты, какие мог, для тебя собрал, дальше соображай сам.

Обратно в здание парламента я брел не спеша, время от времени поддавая ногой палые листья. По-хорошему надо было бы залечь на дно и осмотреться – может быть, и правда, больничный взять, как Семён Маркович. Только кто мне его сейчас дал бы? И о какой такой бумаге предупреждал загадочным тоном Сенников?

На ступеньке парадного крыльца стоял, конечно, Власьев. Изловив всех опоздавших, написав докладные и наставив на путь истинный сантехника, он теперь объяснял дворнику, как надо убирать территорию. На меня Власьев просто покосился, но вслух ничего не сказал. Еще одна докладная была гарантирована.

В кабинете сходила с ума «вертушка». Я поднял трубку.

– Алексей Николаевич, это вы? – раздался голос Алевтины Викторовны.

– А кто же еще? – ответил я, пытаясь сосредоточиться.

– Вас Виталий Иванович срочно ищет!

– Вы на мобильный позвонили бы, – сказал я, беря красную папку с надписью «К докладу».

– Ваш номер Елена Вячеславовна куда-то записывала, а я не могу найти.

– Не ищите уже. Сейчас буду.

– Только скорее! А то он уедет.

В приемной, кроме депутата Шмоткина и секретарши, не было никого. Шмоткин пожал мне руку и спросил:

– Не узнавал про телепередачу?

– Потом, Авдей Юрьевич, ладно? Сам позвоню.

– Заходите скорее, Алексей Николаевич, – опять поторопила Алевтина Викторовна. – Виталий Иванович, по-моему, уже пальто с вешалки снял.

Я всегда диву давался, до чего у наших секретарш тонкий слух.

– А я? – шагнул за мной депутат.

– Вы обождите, пожалуйста, – неожиданно резко осадила его Алевтина.

И я перешагнул порог.

Спикер областного парламента Хрюшников стоял за своим письменным столом. Короткое пальто с воротником из выдры было накинуто на плечи, но не застегнуто. Виталий Иванович ковырялся в мобильном телефоне. При виде меня он поднял голову и сказал:

– Телефон новый купил, а он уже не работает.

Я подошел ближе.

– Можно посмотреть?

Хрюшников недоверчиво протянул мне трубку.

Я повертел ее в руках, отметив про себя, что корпус титановый, и тянет всё это удовольствие штуки на полторы «бакинских комиссаров».

– Здесь крышка неплотно прилегала, Виталий Иванович. Вы, наверное, нечаянно ее сдвинули, поэтому контакты отошли.

– Да? – и Хрюшников, не сказав «спасибо», сунул телефон в карман.

Мы, как и в позапрошлый раз, молча смотрели друг на друга. Наконец верховный парламентарий сел в кресло, не снимая пальто, и сделался еще ниже меня ростом. Я продолжал стоять со своей красной папкой.

– Алексей Николаевич, – наконец начал Хрюшников, – ты телевизор смотришь?

Я вспомнил свои вчерашние упражнения с Яной перед ящиком и, вопреки обстановке, чуть не прыснул от смеха.

– Если вы про эфир на «Сторонке», то да. Конечно.

– По-твоему, вчера всё хорошо было?

– Нет, было нехорошо, – твердо ответил я. – Мы с вами обсуждали этот вопрос, Виталий Иванович, и я просил вас не ходить.

– А я тебе еще раз повторяю, если непонятно было: не мог я не ходить! Не имел права! – спикер шваркнул кулаком по столу. – Ты меня почему не предупредил, что будут всякие Биркины с комментариями?

– Потому что никто нам сценарий не показывал, – пояснил я, – а вы, Виталий Иванович, сами сказали, что вам на студии никто не нужен.

– А почему тебе сценарий не показывали? Ты мой пресс-секретарь или кто?

– Ток-шоу «Вокруг да около» – это совместное детище телекомпании с Матусевичем. Проект коммерческий. Анфиса к нему чужих не подпускает, – рассказывал я. – Что касается Матусевича, то он нам вообще ничего не должен. Он здесь временно, проездом, на хлеб с икрой заработать.

– Ты им туда звонил?! – спикер как будто оглох от собственного вопля.

– Естественно. Иначе откуда у нас были бы вопросы по теме?

Хрюшников засопел, как вчера в прямом эфире.

– Алексей Николаевич, я тебя предупреждал, что к тебе есть претензии?