Ничей

– С чьей стороны? Жуликова?

– С Жуликовым я сам разберусь, без тебя! – спикер снова хватил кулаком по столу. Флажок общества «Торпедо», стоявший рядом с письменным прибором, аж подпрыгнул.

– А кто еще претензии высказывал, Виталий Иванович?

– Я высказываю! Я сам! У нас выборы в Госдуму на носу, а спикер областного парламента дураком выглядит!

«Чует всё-таки», – подумал я.

– Виталий Иванович, – сказал я, собрав воедино весь запас вежливости, – как-то странно всё получается. Вы, когда меня на эту должность приглашали, говорили, что наше направление работы – важнейшее. Говорили, что готовы общаться и советоваться в любое время, когда надо, без ограничений. Говорили, что в информационную политику никто больше вмешиваться не будет. И что мы имеем?

Спикер глядел исподлобья и не произносил ни слова.

– Мне каких-то чудаков навязывают, от прямого общения с вами почти уже полностью отодвинули, пресс-службу изображают главными нахлебниками, полномочия урезают…

– Ты кого чудаками называешь? – бросил Хрюшников.

– А Карлов с Колобковым – это кто, по-вашему?

– Карлов с Колобковым выше тебя на две головы! – резанул спикер.

Я присел напротив Хрюшникова и очень аккуратно положил папку на приставной стол.

– Виталий Иванович, я за место не держусь. Если считаете нужным, имеете право произвести любые перестановки и назначения.

Спикер тяжело задышал.

– Ты меня напугать, что ли, думаешь?

– Хотелось бы ясности, Виталий Иванович.

Все посторонние звуки куда-то ушли, и мне казалось, что нас двоих окружает абсолютная, стопроцентная тишина.

– Пиши заявление, я подпишу, – сказал Хрюшников и встал из-за стола, застегивая пальто с воротником из выдры.

Витюша отловил меня у газетного киоска в фойе. Я листал какую-то книжку в мягкой обложке и прислушивался к собственным ощущениям.

– Ты знаешь, – спросил я, увидев его, – что древние индусы знали толк в чувственных удовольствиях?

Витюша остолбенел.

– Что это? – он указал пальцем на книжку.

Я сверился с обложкой.

– «Тайны тантрического секса». Странно, что товарищ Власьев до них не добрался и не привел в соответствие с правилами внутреннего распорядка. Что у нас случилось?

– Ничего. Просто хотел еще раз напомнить про наш ответ «Фактам и комментариям».

– Решим вопрос, не мечись! – я внимательно посмотрел на Витюшу. – Слушай боевую задачу. Временно остаешься за меня.

– В каком смысле?

– Пока не в том. Я схожу на фестиваль серьезной прессы.

– Дали все-таки приглашение? – уточнил наш незаменимый «номер два».

– В приглашениях не нуждаемся! – отрезал я, положил «Тайны» на прилавок и пошел наверх, за курткой.

До кинотеатра «Антей» было рукой подать. Здесь, в одном из больших залов, расположились участники фестиваля. Правда, к моему появлению оргкомитет объявил перерыв, и публика повалила в буфет. Охранник затребовал было у меня пригласительный билет, но я сунул ему в нос «корочку» с орлом и надменно прошествовал мимо.

Кивая направо и налево знакомым лицам, я двигался вперед без определенной цели. Коллега из пресс-службы городского Совета сам ухватил меня за рукав.

– Я думал, ты с Хрюшниковым уехал.

– А что, здесь Хрюшников был? – спросил я.

– Был до перерыва. Опоздал сильно, посидел чуть-чуть, но не выступал, – поведал мне Юра. – Тут слух прошел о твоей отставке…

– Прости, не комментирую, – решительно ответил я. – Обещал «Негоцианту» без очереди дать интервью, если что.

– Так это правда?

– Если хочешь знать, никаких заявлений я не писал.

– Значит, опять «утка». А говорили, Куропаткину прочат на твое место.

– Кого?!

– Куропаткину с телевидения.

– Она же дебилка полная.

– Кого это в наше время смущает? – пресс-секретарь муниципального органа пожал плечами. – Как будто сам не знаешь!

– Юр, по-моему, это бред насчет Куропаткиной, – сказал я. – Кому такое чучело нужно?

– Э-э, не скажи, – Юра прищурился. – Я дольше тебя во власти, на всякое насмотрелся. Дебилка, говоришь? Ну и что? Зато исполнительной будет, как собака. И поддакнет, и лизнет, и отсосет.

Наверное, удивление на моем лице читалось так ясно, что коллега не удержался и добавил:

– Передкова эту дуру продвигает. Имей в виду.

Юра давно перепорхнул куда-то еще, а я продолжал стоять под колонной с завитушками. Играл духовой оркестр, из буфета возвращались возбужденные гости. Вывел меня из оцепенения редактор Пышкин.

– Привет! Пойдем, по сто грамм пропустим.

– Извини, Саша, на службе не пью.