Ничей

– Почему же не особо?

– Думаешь, риск есть?

– Да риска особого нет, – рассудительно ответил Женя. – Что я теряю? Только одну из массы возможностей. Разве это потеря?

Ровно через час его менеджер по имени Максим, крайне немногословный и подтянутый, уже сидел у нас в штабе и разбирал дела, сданные Аленой.

Это однозначно был день свиданий с прошлым. Часов в семь вечера в очередной раз зазвонил телефон. Номер был городской, неизвестный мне.

– Да, – односложно ответил я.

– Здравствуй, – раздался страшно знакомый голос.

– Здравствуй, – эхом откликнулся я.

– Ты сыну собираешься помогать? – спросила меня Марина, как будто мы не общались самое большее день или два.

Агрессии в ее голосе не было, скорее усталость.

Перед этим мы разговаривали без малого год назад. В тот день я приехал, чтобы забрать сына к бабушке на маленький семейный праздник. Моя бывшая жена, с которой мы заранее обо всём договорились, отказалась открыть дверь подъезда. «Я его неизвестно с кем не отпущу», – заявила она через домофон. И я один сел обратно в ожидавшее меня такси.

– Я же неизвестно кто, – ответил я.

– Перестань, – попросила она.

– Не я начинал.

– Это было не про тебя.

– А про кого?

– Мне не хотелось, чтобы он ездил к тебе… куда ты девок водишь.

– Так мы ко мне и не собирались, – сказал я.

Почему-то вспомнился очень жаркий августовский день и наша свадьба. Служительница главного городского ЗАГСа с прической в стиле семидесятых и ее напутствие мне: «Алексей, берегите Марину!» А еще вспомнилась наша совместная работа в редакции еженедельника «Вечерний город». Сидели мы в ветхом доме, предназначенном под снос. Все жильцы оттуда съехали, только нас приютил на время глава района, с которым регулярно пил наш шеф. Дым там стоял коромыслом, постоянно являлись какие-то странные гости или жалобщики. По пятницам за стенкой храпел главный редактор, приносимый шофером на руках в бесчувственном состоянии, а мы выпускали номер. Я был эмоционально приподнят, довольно наивен и, пожалуй, даже глуп. Впрочем, многое ли с тех пор изменилось?..

– Ты где сейчас, чем занимаешься? – спросила она вполне мирно.

– Так, отхожие промыслы. У Зощенко, по-моему, есть об этом рассказ.

– Он по тебе очень скучает. Спрашивает про папу.

У меня перехватило горло.

– Я тоже скучаю.

– У нас сейчас не очень простые времена, – начала Марина.

«Какое совпадение», – подумал я.

– Правда, ты мог бы как-то помочь?

– Кто бы мне помог… Извини, это к делу не относится.

– Что-то случилось?

– Пока нет. Какой сегодня день недели?

– Ты здоров?

– Практически трезвый, если ты это имеешь в виду, – сказал я. – Давай вот как поступим. Перезвони мне дня через три или продиктуй свой номер мобильного, я сам перезвоню. Мы с тобой встретимся и всё обсудим.

На свои первые две встречи с населением Георгий Александрович меня не взял.

– Нечего туда всем табором таскаться, – мотивировал он. – Фурсов будет, и хватит.

В ожидании оперативной информации я разобрал накопившиеся штабные бумаги, пересмотрел кое-какое видео с прошлых выборов. Потом связался с Лёвой, тот подтвердил готовность к действию. Послезавтра на телецентре должна была пройти жеребьевка платного и бесплатного эфирного времени для кандидатов. Государев канал любезно давал возможность излить душу под надзором избиркома. Мне предстояло наведаться на волнующую церемонию от имени Макеева. Удивительно, но для прохода и присутствия не требовалось никаких документов, кроме паспорта.

Время тянулось как резина. Наталия ходила вокруг и около, бросала на меня вызывающие взгляды и даже расстегнула свои джинсы, но мне было не до баловства. Наконец, грянула известная каждому болельщику мелодия.

Беспокоил, конечно, кандидат.

– Ёб твою мать! – начал он с главного. – Вы кого ко мне приставили с Фурсовым?

Смысл второй фразы не сразу дошел до меня.

– Эти дебилы мне весь народ распугают! Стояли там, как гестапо! Люди от них по подъездам прятались!

– Вы про Артура с Арсением?

– Про спортсменов этих отмороженных!

– Вы же их рекомендовали, – аккуратно вставил я.

– Да я их впервые вижу! Мне их человек один подогнал.

Я крякнул. Макеев, кажется, тоже.

– Так. Завтра в час планерка. Собирай всех к Василию Александровичу, понял? – сказал он, прикрутив громкость на своем передатчике. – Вообще всех.

– И Матвея?

– А чем он лучше других?

Перед заседанием Фурсов рассказал мне о встречах. Всё было не так ужасно, как изображал кандидат. Просто немного вьюжило, во дворы выползли, как обычно, в основном пенсионеры, и то не все, а общественно активные. «Ура» не кричали и чепчики не подбрасывали, но и провокационных вопросов не задавали. Реагировали на речи сдержанно, то есть в принципе нормально. Наши силовики, действительно, были сначала немного назойливы, прихватив с собой даже третьего единоборца, комплекцией здоровее Артура. Потом вроде исправились. Агитаторы от Романа и по квартирам предварительно пробежали, и объявления с призывом везде развесили…

В полном, стопроцентном составе наш штаб собрался впервые. Пришел Максим, пришел Лёва, которого я назначил ответственным за телевидение. Явился и Дима, собрав волосы в хвост, как футбольный вратарь Овчинников. На некоторой дистанции от других сидел финансовый уполномоченный Матвей, по своему обыкновению вращая ключами. Само собой, были Роман и Володя с Андреем. Наталия, примостившись за журнальным столиком, вела протокол. Василий Александрович поздоровался с каждым за руку и опустился в свое персональное кресло. Был он опять какой-то озабоченный.