Ничей

– Вы, наверное, какие-то цифры уже заложили в бюджет, – заметил я.

Анатолий Анатольевич назвал сумму в долларах. Мне захотелось нервно засмеяться: депутат от партии, которая проповедует суверенную демократию, платит своему агенту в иностранной валюте. Понятно, что от смеха я всё-таки воздержался. Мы были еще слишком мало знакомы, человек мог неверно меня понять.

– Это при условии прохождения всей оставшейся дистанции и успешной работы, – уточнил он.

Я сразу же в уме перевел прозвучавшую сумму в рубли и прикинул, что вместе с жалованьем от Василия Александровича она вполне перекроет мои потери от расставания с местом начальника штаба.

– Меня устраивает.

– Наш общий друг станет гарантом соглашения, – объявил Анатолий Анатольевич. – Тогда я буду задавать вопросы, а вы постарайтесь как можно полнее на них ответить. Для начала меня интересуют фамилии, имена, отчества членов штаба и обслуживающего персонала, их телефоны, марки и номера машин. Если что-то забыли, не спешите, вспомните.

Он достал из бардачка большой блокнот в клетку и ручку.

– Записывайте, – начал я. – Манукян Арам Ашотович, водитель…

За полтора часа, минувшие после выхода из офиса Макеева-младшего, я немного подготовился к разговору. Да и на склероз никогда не жаловался. По завершении этой части беседы Анатолий Анатольевич отпустил комплимент:

– У вас хорошая память.

– Я журналист. Восемнадцать лет стажа.

– Штаб Макеева находится на улице Ленинского комсомола, за торговым центром «Пунктир»? – быстро спросил он, меняя тему.

– Нет, – покачал я головой, – там кто-то из горсовета готовится водку разливать, поить народ. Мы ближе к окружному шоссе. Пишите адрес.

– Мы только начали оперативные мероприятия, могли ошибиться. Спасибо, – сказал он, вписав координаты полевого штаба в блокнот.

– А серая «девятка» разве не ваша была?

– Какая «девятка»? – недоуменно произнес Анатолий Анатольевич.

Я рассказал про слежку.

– Что вы! Мы так топорно не работаем, – даже слегка обиделся он.

– У кандидата есть еще один штаб… или был, – добавил я. – В центре. Вы его тоже имейте в виду.

После того, как посланец Филейкина зафиксировал адрес и код подъезда, я спросил его:

– А Виктор Никитич как оценивает ситуацию? Опасается Макеева?

Анатолий Анатольевич, не мигая, посмотрел мне в глаза.

– Ну, «опасается» – пожалуй, слишком сильное слово. Но воспринимает всерьез. Макееву терять больше нечего, он мечется, от него спонсоры один за другим отворачиваются. Вы в курсе, что на него уголовное дело заведено?

– Нет.

– Это пока не афишируют, информация появится в СМИ чуть позже. Идеальным вариантом было бы снять его с пробега за грубые нарушения.

– Грубых пока точно не было, – сообщил я.

– Будут, – пообещал загадочный Анатолий Анатольевич.

Знакомство продолжилось в том же духе. Анатолий Анатольевич, немного смягчив интонацию, инструктировал меня насчет линии поведения.

– Будьте доброжелательны, исполнительны, но в штабе ни с кем не сближайтесь. Подмечайте каждую мелочь, она может иметь большое значение. Особенно опасайтесь Фурсова: он человек подготовленный, служил в спецназе ГРУ, прошел Афганистан, продвинутый хакер.

«Ай да душка Валерий Сергеевич!» – едва не воскликнул я.

– Поэтому никакой электронной почты и никаких бумажных записей. Только запоминайте! Видеокамеры в офисе у Василия есть?

Я напряг память.

– По-моему, только над входной дверью, объективом на улицу.

– Не полагайтесь на «по-моему», тщательно всё проверьте сегодня же. Завтра я передам вам спецтехнику и покажу, как пользоваться. Теперь о связи, – Анатолий Анатольевич держался и говорил прямо как в кино. – Держите, – он достал из куртки мобильник.

– У меня свой есть.

– Держите, – повторил он. – Здесь два гнезда под сим-карты. Вставите одну свою, вторая наша, зарегистрирована на постороннее лицо. Если кто-нибудь спросит, куда делся старый телефон, отвечайте: «Сломался, потерял, утопил». Номер я вам продиктую, занесите его в записную книжку под женским псевдонимом.

– Каким? – спросил я, будто это имело значение.

– Пусть будет «Люба». Я вам звонить не буду, могу только прислать смс в особом случае. Если необходимо срочно встретиться, так и напишу: «Хочу увидеться». Вы мне сами звонить можете, только если находитесь в полной безопасности. Я возьму трубку, но первым не заговорю. Если работаете под контролем, сначала поздоровайтесь, если нет – сразу докладывайте по делу.

– Под контролем – это если я провалюсь?

– Да. Но в наши планы это не входит, вы для нас ценный источник. Поэтому прошу еще раз, максимум осторожности! Очень срочную, горящую информацию тоже можно передавать через смс.

– А если правда, – я чуть запнулся, – осечка?

– Если поймете, что раскрыты, тут же бросайте всё и бегите из штаба, – веско сказал Анатолий Анатольевич. – Только ни в коем случае не домой и не к родственникам или друзьям. Звоните мне и будьте в людном месте, где есть охрана: например, в гипермаркете или кинотеатре. Мы вас заберем.

– А дальше?

– Ну, из страны мы вас не вывезем, – впервые пошутил рыцарь плаща и кинжала в отставке. – Но отсидеться, пока страсти улягутся, сможете.

– Ясно. Вам еще один подарок от меня, – я полез в карман джинсов. – Вот ключи от обоих штабов. До половины третьего сделаете себе дубликаты?

Мне показалось, что глаза моего наставника на ниве разведки блеснули охотничьим азартом.

Почти сразу после вербовки опять позвонила Наталия. Я сбросил вызов. Через полминуты пришло смс: «Почему не отвечаешь?» Мне очень захотелось подробно написать, почему, но я вспомнил сумму своего будущего гонорара и удержался от глупостей. Следом пришло второе сообщение: «Что случилось?» Я ответил коротко: «Поздравляю с успешным выполнением задания». После этого сообщения полезли одно за другим.

«Думаешь, я сдала тебя ему?»

«Он сам залез ко мне в телефон, я не могла помешать».

«Он просил найти ему девочку. У меня с ним ничего не было».