Глаза Анжелы налились кровью от гнева, охватившего ее, и слезы непроизвольно потекли из глаз, размазывая тушь по щекам. Она подошла к Стасу и со всей мощи, помноженной на профессиональную подготовку, отвесила ему пощечину.
– За время, проведенное с нелюбимым мужчиной! За мою невостребованную любовь к тебе! – рука Анжелы звонкой оплеухой опустилась на правую щеку Стаса, и он понял, почувствовал нутром, что ошибся. – За легкость, с которой ты согласился отдать меня! – Анжела занесла руку для третьей оплеухи, но Стас перехватил руку и сгреб ее в охапку, увлекая в постель. Анжела колотила его куда попало руками и ногами, но, упав на постель, разрыдалась и сдалась.
На заснеженные швейцарские Альпы опустилась августовская ночь. На пирсе, обнявшись, сидели Анжела и Стас, закутанные в один теплый плюшевый плед. Гладь безбрежного озера отражала мириады звезд, как золотой песок, рассыпанный по небу.
– Опять звезда упала, – как-то томно и нараспев произнесла Анжела. – Я уже три желания загадала.
– Да? И какие они?
– Оно. Я все время загадываю только одно желание.
Голова Анжелы лежала на плече у Стаса, и ему не хотелось беспокоить ее своим ерзаньем, но он все же немного отстранился и вопрошающе посмотрел на нее. Она увидела немой вопрос в его глазах.
– Я хочу, чтобы мы всегда были вместе, чтобы нас не разлучала эта проклятая работа, чтобы у нас родились малыши.
– Не одно, а три желания, – усмехнулся Стас, наслаждаясь исключительностью сегодняшней ночи, долгожданной встречей и сладостью объятий. – По одному на каждую упавшую звезду, – Стас, конечно, отдавал себе отчет в том, что Анжела привезла неординарную информацию, но нарушать идиллию момента не хотел, решив дождаться утра. Аналогично думала и Анжела.
– Одно, Стас. Я хочу семью, – она так и уснула у Стаса на коленях, закутавшись в теплый плед, не зная, что жучки, вшитые в ее одежду и даже в подаренные Дэвидом серьги, привели преследователей на этот же пирс. И каждое слово, сказанное Анжелой и Стасом, было беспристрастно зафиксировано и отправлено в Лондон.
***
Несмотря на глубокую ночь, за овальным столом кабинета, обставленного мебелью из мореного дуба, сидели Джейкоб Ротшильд с племянником Дэвидом. Между ними нависло колоссальное напряжение, казалось, что даже воздух наэлектризовался и взъерошил ирокез на плешивой голове Джейкоба.
– Я готовил тебя для реальной политики! Как преемника! А ты так дешево купился, стоило только этой шлюхе раздвинуть перед тобой ноги! – неистово орал Джейкоб, распаляясь и брызгая слюной. Дэвид сидел, опустив голову. Глаза его бессмысленно таращились в пол. – Я устал вынимать из твоей кровати очередных шлюшек, так ты нашел более парадоксальный вариант – влюбился! Мало того, ты нарушил святую заповедь – не разглашать информацию, освещаемую в клубе! Мне плевать на твою любовь. Остается только одно – убрать ее!
– Ты не сделаешь этого! – Дэвид оторвал от пола безумный взгляд и схватился за отворот пиджака Джейкоба.
В это время в дверь кабинета позвонили.
– Ну что там еще! – гневно выкрикнул Джейкоб, освобождая пиджак от цепких рук племянника.
– Срочная информация из Швейцарии, сэр.
– Войдите, Эндрю! – Джейкоб освободился от резко ослабевших рук Дэвида и нажал кнопку, открывающую дверь.
Начальник службы безопасности, мужчина лет шестидесяти, со сложением спецназовца и лицом безжалостного убийцы, молча прошел к столу и открыл ноутбук.
– Аудиозапись. Только что получено из Лугано. Наш агент запрашивает инструкцию для дальнейших действий.
– Я вызову, – распорядился Джейкоб. Эндрю нажал кнопку воспроизведения и скрылся за дверью.
«За время, проведенное с нелюбимым мужчиной! За невостребованную любовь к тебе!» – доносилось из ноутбука, и от звона пощечин, доносящихся из компьютера, Дэвид вздрагивал, как эпилептик.
– Идиот, – констатировал Джейкоб и нажал на кнопку вызова. – Уничтожить заразу! Но прежде получить сведения о ее целях и людях, стоящих за нею.
– Так точно, сэр, – вытянулся по-армейски Эндрю и тут же скрылся за дверью. Дэвид глазами, полными слез, проводил Эндрю и опять повесил голову.
– Пошел вон! – заорал Джейкоб. – Не хочу тебя видеть. Явишься через три дня, когда остыну, – Дэвид поднял на дядю глаза побитой собаки и молча покинул кабинет.
Глава 41. Спасение
Анжела сладко причмокивала во сне, заласканная нежными руками Стаса, уже несколько часов поглаживающего за ушком ее волнистые локоны. Очарование прекрасной ночи и радость встречи не отпускали его. Казалось, уже много часов Стас находился в медитативном блаженстве, гипнотически навеянном гладью воды. Внезапно в спине появилась свинцовая точка и начала растекаться по телу, накапливая тяжелый осадок в сердце. Стас осторожно сдвинул ноги в сторону, освобождая их от головы Анжелы, и перевел предохранитель браунинга в рабочее положение. Чутье редко обманывало Стаса: за ними наблюдают. Он еще раз просканировал свое состояние, ведь наблюдать за ними могут и любопытствующие пенсионеры. Но нет. Взгляд тяжелый, недобрый, агрессивный. Хуже того, на пирсе они как на ладони: две пули – два трупа. Стас крепко зажал рот Анжеле рукой, и она, встрепенувшись от испуга, широко раскрыла глаза. Поплавский беззвучно приложил указательный палец к губам, а следующим жестом велел Анжеле следовать за ним. Анжела кивнула в ответ, и Стас на пальцах начал отсчет: пять, четыре, три, два, один; в одно мгновение беглецы скрылись в беспроглядной толще воды.
В ту же секунду кусты вдоль берега зашевелились, и на пирс, стуча башмаками, как пара гнедых по мостовой, выбежали четыре калиброванных метр на два спецназовца, упакованных в строгие черные костюмы. Старший уныло посмотрел в непроницаемую воду и неуверенным жестом отправил остальных прочесывать берег.
Множество раз Поплавский, ленясь утром облачиться в спортивный костюм для пробежки, вспоминал, как часто его выручала хорошая спортивная подготовка, и, ломая в себе обыкновенное, вызванное тягой к комфорту, сопротивление организма, называемое ленью, шел в любую погоду в парк. Вот и сейчас, описав хорду на окружности Луганского озера длиной в полтора километра, беглецы выползли на пустынный, но безопасный берег.
– Как они вышли на нас? – переводя частое дыхание, спросил Стас.
– Ума не приложу, – опершись на колени, выдохнула Анжела.
– Снимай с себя всю одежду, включая трусы. Серьги и кольца выбрось в воду.
Анжела на секунду замешкалась от неожиданного предложения. Взвесив пикантность предполагаемого положения и свежесть ночного воздуха, с одной стороны, и желание жить, с другой, Анжела выбрала последнее, запустив в темные воды серьги стоимостью в семьдесят тысяч фунтов стерлингов.
Стас, осмотрев Анжелу с ног до головы, иронично прокомментировал:
– Самый прекрасный наряд на тебе из виденных мною.
– Спасибо за комплимент, но ты же не думаешь, что я так смогу поехать в Рим?!
– Думаю, ты бы там произвела фурор, другой вопрос, на чем ты собираешься добираться до Рима? Нам даже в отель совать нос нельзя.
– Если мы будем долго раздумывать, то в Риме они будут раньше нас.
– Боюсь, что это произойдет в любом случае, – Стас накинул на Анжелу свою мокрую белоснежную рубашку. – Вопрос, успеют ли они добраться до наших, прежде чем мы вернемся? – последние слова Стас произносил уже в пути. До трассы, по его прикидкам, было метров семьсот, и действовать необходимо было быстро, дабы преследователи не успели отрезать им последние пути к отступлению.
– Трасса, – увидев сквозь пролесок мелькание фар, прохрипел Стас на бегу. – Выходи одна на дорогу.
– Угу, – гугукнула в ответ Анжела, изнемогая от усталости, но, выйдя на дорогу, она преобразилась: спина выпрямилась, грудь поднялась, ножка эротично вытянулась вперед.
– Видели бы меня сейчас лондонские гусыни, – недовольно пробурчала Анжела и вытянула руку, пытаясь остановить первый же автомобиль, – вот смеху-то было бы!
Несколько авто промчались, не затормозив. Стасу показалось, что они даже поднажали на акселератор для ускорения. Действительно, для Швейцарии достаточно дикая картина.
«Скукотища у вас здесь и тоска зеленая. А так все какое-то разнообразие: миллиардеры русские в грязных портках по лесу ползают да миллиардерши с голой попой на трассе фуры тормозят», – шутя над собой, Стас настраивался на боевой лад. И тут же послышался пронзительный визг тормозов.
Из ярко-желтого «ягуара» показалась самодовольная морда.
– Чуваки, смотрите, какая герла голосует! – расплылась от предвкушаемого удовольствия морда. – А я думал, что здесь одни крокодилы обитают, а эта ничего…
– Что желаете, мальчики? – томно произнесла Анжела.
Форточка задней двери тоже опустилась, и от впечатления, произведенного русской речью, из «ягуара» покатился многоголосый раскатистый хохот.
– И здесь наши буржуям кислород перекрывают. Ха-ха! – задыхался от хохота небритый громила бандитской внешности с заднего сиденья. – Ха-ха! – вторила ему подружка, инфантильно раздувая жевачечные пузыри и лопая их. Хохот резко оборвался, когда в водительском окне показался ствол браунинга.
– Дорогие соотечественники, – вытаскивая водителя из-за руля, изрек Стас, донося до пассажиров «ягуара» свое коммюнике. – Я рад столь редкой неожиданности принять посильную помощь от дорогих соотечественников. Мы не имеем злых намерений по отношению к вам. Нам просто необходимо ваше авто и документы, которые вы позже найдете недалеко от Дворца Венеции в Риме.