Юность

Сашка непроизвольно повторил все Ленькины манипуляции и они, недовольно посмотрев друг на друга, рассмеялись:

– Неважно получается начало нашего путешествия, – горько улыбаясь, сказал Ленька.

– Да… жаль, – протянул Сашка.

– Чего жаль? – не понял Ленька.

– Да, 28 копеек жаль, – так же грустно продолжил Сашка.

– В следующий раз будем спрашивать, свежие пирожки или нет, – посоветовал сам себе Ленька.

Но, не успели они «насладиться» прелестями стоповой, как туда заглянул дядя Витя.

– Чего сидим? Кого ждем? Быстро на посадку! – чуть ли не прокричал он мальчишкам, – Я уже сбился с ног, в ваших поисках!

Буфетчица, увидев дядю Витю, расплылась в улыбке:

– Твои, что-ли? – кивнула она на мальчишек.

Дядя Витя громко подтвердил:

– Конечно. Вот поручили директорских сынков в самолет посадить.

– Так что же они мне об этом раньше не сказали? – всплеснула руками буфетчица, – Я бы им свеженьких пирожков дала.

Она наклонилась под прилавок и достала блюдо с пирожками, от которых шел пар и распространялся божественный аромат. Она тут же завернула их в кулек из плотной бумаги и передала дяде Вите.

Взяв у нее из рук пирожки, он спросил:

– Сколько за них, Тань?

– Бери, бери, – щебетала буфетчица, – Они уже за все заплатили.

Дядя Витя пожал плечами:

– Ну, спасибо тебе за свеженькие. В следующий раз рассчитаюсь…

– Буду ждать тебя, Витенька, – так же щебетала буфетчица, – Ты уж не забывай нас. Заходи почаще.

Дядя Витя хитро подмигнул:

– Воспользуюсь предложением, Танюша. Жди скоро в гости, – и он, подтолкнув мальчишек к выходу, выскочил с ними на площадь.

Шлагбаум в заборе, огораживающим взлетное поле, был открыт, и пассажиры уже выходили к самолету.

Мальчишки, подхватив рюкзаки, одними из последних вышли на летное поле. Дядя Витя догнал Леньку и всучил ему кулек с пирожками:

– Держи привет от тети Тани, – хохотнул он.

Пирожки приятно грели Ленькину руку через плотную бумагу.

Дядя Витя вернулся за штакетник забора и оттуда помахал рукой мальчишкам, которые уже подошли к самолету.

На взлетном поле стоял единственный самолет Ан-2, в народе прозванным «кукурузником». Его двигатель работал, так громко, что кроме гула мотора ничего не было слышно. С непривычки заложило уши.

С земли к самолету была приставлена небольшая алюминиевая лесенка, возле которой стояла девушка в форме. Она посмотрела на билеты, протянутые мальчишками, и сделала разрешающий жест на посадку.

Справа от двери находилось какое-то помещение, в которое мальчишки поставили рюкзаки.

С обеих бортов было по четыре круглых иллюминатора, а под ними тянулись скамейки.

Мальчишки устроились на них и с интересом смотрели, как самолет готовиться к взлету.

Оба пилота уже были в кабине и переключали какие-то тумблеры. Из кабины вышел дядечка с бумагами и, закрыв за собой дверь, прошел мимо них к выходу.

Все было непривычно. Двигатель натужно загудел, и самолет сдвинулся с места.

Ухватившись за поручни и повернувшись боком к иллюминаторам, мальчишки с любопытством смотрели в них.

Самолет разбежался по грунтовой полосе аэродрома и оторвался от земли.

Он поднимался все выше и выше, так что внизу сразу стали видны город и река Зея, как на ладони. Там можно было разглядеть пляж, на котором Ленька купался с Тайгой, а потом пошли леса, сопки, какие-то небольшие деревушки. Все с высоты выглядело маленьким и игрушечным.

От рева мотора заложило уши. Так что если Леньке или Сашке надо было что-то сказать, они наклонялись друг другу и изо всех сил кричали на ухо. Тогда хоть что-то можно было расслышать.

Атмосфера полета, шум мотора необычность обстановки вызывали состояние восторга и неописуемой радости. Крепко держась за поручни, мальчишки глазели в иллюминаторы, стараясь не пропустить любую мелочь.

Хотя Ленька и раньше летал с папой на самолетах, но это были Ил-18 или Ту-134.

В прошлом году они из Москвы прилетели в Благовещенск, когда папу направили работать в «Амурзолото».

Непроизвольно в памяти у Леньки всплыли воспоминания, как они летели на Ил-18. Но там была тишина, по сравнению с грохотом, стоящим в Ан-2 и за время полета их несколько раз кормили, постоянно разносили воду и соки, а здесь приходилось крепко держаться за поручни и справляться с ощущениями падения, когда самолет иной раз нырял в воздушные ямы.

В Октябрьском самолет приземлился. Пассажирам разрешили выйти на взлетное поле, и побродить полчаса.

Одни пассажиры вышли, другие зашли, и самолет вновь полетел. Через час опять была посадка, но это уже была конечная. Самолет прилетел в город Зея.

На грунтовой полосе, содрогаясь всеми своими фибрами, он так трясся, что была опасность прикусить язык. Поэтому во время посадки и руления к вокзалу, мальчишки молчали.

Мотор был выключен и от непривычной тишины в ушах стояли пробки.

Перед вылетом из Свободного, дядя Витя сказал, чтобы они выходили на взлетное поле и там их встретит дядечка, который и отвезет их в гостиницу.

Подхватив рюкзаки, мальчишки побрели к заборчику, огораживающий летное поле.

Было очень жарко. Ленька был в свитере. Так что пришлось его сразу снять, и он остался в одной рубашке.

В самолете-то было прохладно. В свитере там было в самый раз, а тут невероятно палило солнце, так что совсем не чувствовалось, что они были на севере Амурской области.