Передайте в Центр

– Расскажи, дед, – у девушки радостно сверкнули глаза. – Я так люблю, когда ты рассказываешь мне о чем-нибудь интересном.

– Дело только начинается, Кэролайн. Кстати, я не столько думал и рассматривал потолок, сколько ждал.

Комиссар неторопливо закурил.

– Ждал чего? Дед, пожалуйста, не говори загадками, потому что я терпеть не могу, когда ты…

Девушку оборвал настойчивый телефонный звонок. Джордж показал на телефон.

– Я ждал этого, Кэролайн. Дай мне, пожалуйста, трубку.

– Джордж?.. – голос в телефонной трубке был похож на голос старого, прижимистого гнома. – Сегодня ты посетил беднягу Билли Бадла и его коллегу по бедности Симона Роуза. Но ты не зашел ко мне…

– Что там, дед? – прошептала Кэролайн. Она села рядом и попыталась прислонить ухо к трубке. – Дед, мне тоже интересно!

Джордж поднял руку, чтобы остановить внучку. Потом он чуть заслонил от нее трубку рукой.

Его голос прозвучал подчеркнуто холодно:

– Видите ли в чем дело, мистер Уэст, моя работа это своеобразное хобби собирания крошечных частичек истины… И я не был уверен, что услышу от вас хотя бы десятую часть от этой и без того маленькой доли.

– Нет, Джордж, ты просто ждал моего звонка. Ты посетил двух ювелиров и теперь тебе нужен третий. Третий, конечно же, я – Рон Уэст. Но у тебя есть выдержка, Джордж…

– Это комплимент комиссару полиции?

В трубке что-то зашуршало, словно гном на том конце провода перебирал бумаги.

– Я согласен заплатить за перстень пять тысяч евро.

– Мало… – Джордж подмигнул Кэролайн.

– Семь.

– Насколько я понимаю, вы платите не столько за перстень, сколько за клеймо мастера на нем?

– Может быть.

– Тогда расскажите мне об этом загадочном «S.М.».

– Это старая и долгая история, Джордж.

– Я не спешу.

– Хорошо. Только учти, что на этот раз ты услышишь правду от самого Рона Уэста. Так вот, когда-то очень давно в нашем славном Кантритауне жил мастер Сэмуэль Мейсон. Как это иногда случается, у стоящего мастера не было ломаного гроша в кармане. Но Сэмуэль Мейсон родился мечтателем, Джордж. Он думал, что способен своим талантом оживить даже самый невзрачный камень. Его работы были действительно удивительными и не похожими на другие… Но они были слишком непохожими! Мейсон презирал золото и любил камень. Он мог сделать теплыми самые холодные тона. А потом Мейсон влюбился в девушку, на руку которой претендовал мой прадед Джон Уэст…

– Я почти ничего не слышу! – простонала Кэролайн.

– Секунду, Рон, – комиссар прикрыл трубку рукой и строго посмотрел на внучку. – Не мешай!.. Иди и разогрей ужин.

Кэролайн обиженно вздохнула и ушла на кухню. Джордж посмотрел вслед внучке и улыбнулся…

– Я слушаю тебя, Рон.

– Тебе немного мешают, Джордж? – голос в трубке хмыкнул. – У тебя красивая внучка и я мечтаю познакомить ее со своим младшим сыном Майклом.

– Ему уже за сорок, Рон, – оборвал комиссар. – Кроме того, он уже был трижды женат.

– Но он талантливый и очень богатый бизнесмен, Джордж.

– Вот пусть его богатство при нем и останется. Ты начал рассказывать мне историю о Сэмюеле Мейсоне, Рон. Продолжай, пожалуйста…

– Хорошо. Только она довольно длинная…

Рассказ Рона Уэста оказался на самом деле достаточно длинным – он занял целых две с половиной минуты. Пауза после получилась не менее долгой – Джордж неторопливо раскуривал сигарету.

– Кто обвинил Мейсона в том, что он пытался сбыть подделку? – наконец, спросил комиссар.

– Ты уже наверняка догадался сам, Джордж. Это был мой прадед Джон Уэст.

– А на самом деле это был простой свадебный подарок?

– Разумеется.

Джордж выпустил струйку дыма и долго рассматривал, как она расплывается в воздухе.

– А кто помог бежать мастеру Мейсону из тюрьмы?

– Та самая девушка Элиза. Но потом она умерла в той же самой тюремной камере от чахотки.

– А Мейсон?

– С тех пор его больше никто не видел. Мейсон бежал из тюрьмы в 1893 году… О его работах забыли.

– Или, точнее говоря, постарались забыть?

– Пойми меня, Джордж, – голос в трубке стал жестким. – Работы Мейсона были слишком необычными. Но ювелир больше ремесленник, чем художник.

– Именно поэтому ты и собираешься заплатить за перстень мастера Мейсона семь тысяч?

– Ты ошибаешься, Джордж, уже десять.

– И это, надеюсь, не предел?

Голос в трубке ничего не ответил…

8.

У сержанта Ломакса было волевое лицо и тусклый взгляд профессионального сыщика.