Ведьма поневоле

Путаница была довольная как удав. Улыбалась, общалась, глазела по сторонам. Как же, её сопровождает человеческая дружина и священники. Те, кто должен был бы её со свету белого свести.

Брод прошли без происшествий. Нечисти словно и не бывало. Правда, и живности лесной так же, как и не бывало. Уже свернув на звериные тропки, на небольшой полянке увидели картину маслом.

По центру стояли странного вида человекоподобные создания. Первый, очевидно мужского пола, худощавый, с сухими словно канаты мышцами, с бледно-серой кожей. На голову было напялено какое-то металлическое ведро с плоским верхом и пластинами до нижней челюсти, полностью закрывающее глаза. Никаких прорезей или отверстий для глаз не было. Как это чудо смотрело, оставалось загадкой. Венчали плоское ведро шесть заострённых кверху пластин, по типу короны. По бокам из шлема торчали самые настоящие рога, направленные вперёд. Тварь казалась безгубой и на удивление зубастой. На груди висело нечто напоминающее обрывок кольчуги, но кольца были слишком большими. Это был либо элемент одежды, давно истлевшей, либо остатки какого-то украшения. Живот и пах прикрывались конструкцией из трёх толстых на вид щитков, на коленях висели массивные пластинки. Сами ноги создания, ниже колена, подошли бы скорее ящеру, трёхпалые, когтистые. Вся кожа была покрыта татуировками каких-то символов или рун. В общем, письмена какие-то напоминали. В руках монстр держал что-то вроде шестопёра, только слишком большого, двуручного. Выглядела его экипировка какой-то старой, древней. Не гнилой, но древней.

Справа от рогатого мужика в шлеме-ведре, стояла девушка. Или женщина. Ещё одна примечательная личность. На этот раз, парнокопытная, ибо вместо ступней у неё были довольно мощные, раздвоенные копыта, украшенные золотыми шипами. Широкими, золотыми же браслетами были украшены как ноги, так и руки. На бёдра было накинуто нечто, напоминающее набедренную повязку, из золотой кольчуги, грудь прикрывала аналогичная конструкция. На шее был массивный золотой ошейник, покрытый письменами, голову украшала полумаска без прикрас, так же из золота, с полированной поверхностью, которая точно так же полностью закрывала глаза. Рогов у девушки было четыре. Два, так же, как и у первого, шли откуда-то из района затылка, огибали голову и были направлены вперёд. Ещё два, выходили надо лбом вперёд и почти под прямым углом вверх, слегка загибаясь назад. Зубы ещё больше удивляли – треугольные, как у акулы, да ещё и в несколько рядов. Вооружено чудище было огромными когтями. Однако, самым удивительным было наличие крыльев. С этого ракурса их в сложенном состоянии видно было плохо, но сам факт!

С другой стороны, от мужика-чудовища, стояла уже знакомая нам «девушка». С когтями-саблями, застывшим лицом-маской, худая, дёрганая, изредка что-то пищащая. Единственное отличие от других таких же чудовищ – шипы, торчащие из тощего хребта и множество татуировок.

Метрах в тридцати от них, среди деревьев, стояло десятка три тварей.

Люди как-то сами собой остановились, с интересом рассматривая жутких созданий. Судя по всему, эти трое были совсем не рядовыми чудищами.

Стоян нахмурился:

– Если эти трое хоть на треть такие сильные как Путаница, нас здесь много поляжет.

– Не, нельзя такое родить, – пробормотал шокированный увиденным Федя, – тока высереть.

Воевода, который в отличие от князя очень хотел посмотреть и на врата, и на чудовищ, был поражён увиденным не меньше:

– Бездна эта ваша, видать совсем головушкой-то болеет. А я, знаете, в детстве вурдалаков боялся.

– А теперь чего?

– Да ты на этих посмотри! И на тех, что в лесу стоят. Несчастные вурдалаки по сравнению с ними так, сказка детская. Я, наверное, теперь даже в гробу глаза закрыть бояться буду, когда помру.

Милана покрутила головой, прикидывая заранее, куда лучше бежать, если что. Ёрш хрюкнул и неслышно отдал команду своему десятку. Те подобрались, крепче перехватили копья, выстраиваясь перед Катей. Раздались команды сотников, люди зашевелились, образуя строй, формируя фланги.

Стоящая на поляне нечисть почуяла неладное, видя, как быстро перед ними выстраивается людское войско, враз ощетинившись копьями.

Девушка-командир встревоженно запищала, на неё рявкнула увешенная золотом, слегка раскрыв кожистые крылья. Монстр в шлеме сделал три шага вперед, переложив оружие в левую руку и опустив к земле. Сделав знак другой рукой, он неожиданно произнёс глубоким красивым голосом:

– Я, Вассиан Мучитель, дарящий слёзы. Здесь дитя Бездны. Мы будем говорить.

Стоян покусал губу.

– Просто мастер переговоров.

– У парня проблемы со зрением, – произнёс Сом, ставший теперь вместо Стояна сотником, – нас семь сотен, а их десятка три-четыре, не больше.

Подошли Катя с Путаницей.

– Мы пойдём, поговорим с этим дарителем слёз, – Катя подняла руку, останавливая возражения, – Зачем лишние жертвы.

– С ним стоит поговорить, – прошепелявила Путаница.

Воевода, скрипя сердце согласился:

– Хорошо. Если что, постарайтесь их сбить, или отвлечь, и бегите назад. Я с вами пойду.

– Ну уж нет, – Стоян обошёл воеводу, – не хватало ещё без воеводы остаться. Я пойду, Иван Никонович.

– Вот всюду ты норовишь влезть. Хорошо, иди.

Как-то не очень и хотелось к ним подходить, но делать нечего. Подошли.

– Я, Вассиан Мучитель, дарящий слёзы, – повторяя, представился адский дядька в шлеме.

– Вевея, – представилась крылатая акула.

– Пи-пи-пи-кх, – вот так. И думай, что хочешь.

Однако, Катя поняла, что пропищала «девушка».

– Грация, – перевела она писк Стояну.

– Очень приятно. Ну а что, так-то стройная. Вполне себе Грация.

Грация довольно пискнула в ответ. Наверное, спасибо сказала.

– Меня зовут Екатерина Андреевна, Стоян Никифорович – тысячник, Путаница – адский тысячник.

– Знаю, мы с ней в одном легионе были. Меня можешь так же считать тысячником. Ты новая хозяйка?

– Э-э-э, нет. Я здесь для того, чтобы закрыть врата и вернуться обратно. Иных целей у меня нет.

– Пи-пи-кхх-эпи-пи-пс.

– Нет, Путаница мне не служит, мы друзья. Ну и цели у нас совпали.

– Точно, бухаем вместе, парней десятками за собой по лесам водим, Люциуса достаём.

– И ты возвращаешься?

– Нет, останусь, пожалуй. Меня вон отец Феодосий в гости звал, да и Стояна бросить не могу, пропадёт без меня.

Вевея рассмеялась, показывая жуткий набор акульих зубок.

– Ты не меняешься. Как была гулящей девкой, так ею и осталась.

– Тебе крылья вырвать?

– А-а-а, – Вевея склонила набок голову и вильнув хвостом плотнее сложила крылья, – ну зачем же сразу крылья рвать. Они, между прочим, большая редкость.

– Никакая я не гулящая девка. Это называется коммуникабельность и социальная адаптация, с которой у вас как раз проблемы. – гордо заявила Путаница.

Стоян пожал плечами: